Дэнс, дэнс, дэнс!
Руки врозь, ножку вперед, покрутила, хоб!
Попу соблазнительно выставила, хоб, хоб, хоб!
Подпрыгнула, грудь вперед, и по кругу, аля «танец живота» только грудью. Но потом и бедра пустила в работу.
Хоб, хоб, хоб. Из стороны в сторону. Покружилась.
Голову вперед, наклонила, волосами потрясла, словно я рок-звезда, и назад, и снова вперед, и хоб!
«Взмах попой» раз, два три. Юбочка в размашку. Я сама Мерлин Монро.
Раз, два, три.
И взлетела, подрыгала коленками.
Легла на пол, поерзала там в роли половой тряпочки, ножками в воздухе пошерудила, вскочила и еще раз попой Хоб!
Хоб!
— Дэээнс! — протянула на высоких нотах под конец, помогая исполнительнице вытянуть песню.
И улыбнувшись еще шире, так, что заболели щеки, громогласно сообщила:
— Перед вами выступала Синицына Лиза! Всем Спасибо!
Коротко, но со вкусом. Уж извините, дольшего позора я не вынесу.
Присела в глубоком реверансе, грациозно откинула руку, словно я лебедь птица, и тут свет включился.
Голову подняла, так и застыв в наклоне, с вытянутой рукой. Улыбка сползла с моих губ, я быстро-быстро заморгала.
В аудитории было полно народу, половина из них черных костюмах и очках. С ошеломленным выражением лица.
Боже мой, куда я попала?
Может быть, это выставка очков? Очечная ярмарка?
Но что-тут делает ректор?
Впереди молодые парни сидят, тоже в очках и милых костюмчиках с подтяжками. Похоже, старшекурсники. У всех рты приоткрыты, щечки порозовели, а в глазах застыло трогательное выражение восхищения.
А может это и не восхищение вовсе, но давайте будем оптимистами.
Да, с овациями не спешат. Настойчиво молчат.
Несколько смельчаков неловко откашлялись.
И на том спасибо.
На дальних рядах только знакомый довольный говнюк показывает руками «Класс». Ну ничего, пусть пока радуется, бесенок. Масштаб разрушений будет огромен.
Он нарвался на настоящий апокалипсис.
— А я вам говорил! Говорил, Ольга Викторовна! Нашим студентам это неинтересно! Занудные планы, графики, чертежи! — вскочил мужчина с места. — Это другое поколение! Их надо завлекать другими методами! Им скучно-о-о! Им эти ваши заумные факультативы не нужны!
— Что вы предлагаете, Михаил Эдуардович? Дать им плясать вместо освоения дополнительных архитектурных технологий? — недовольно поинтересовалась женщина, которую я встретила у двери. — Пустить все на самотек? Пусть тупеют?!
Началась шумиха. Голоса наперебой.
Я медленно разогнулась, придерживая поясницу, и подошла к микрофону.
Надо, наверное, объясниться, пока не началась драка…
— Нужна новая стратегия привлечения! Нужен вызов! Им же ничего не надо! Они же сидят все в своих… ну… этих… как его там…
— Мессенджерах, — нашелся ректор.
— Точно! Мисс… сиссинджирах! В своих переписках сидят! Им не до того!
— И что вы хотите? Закрываем лавочку для умных студентов и открываем бюро странных танцев?
— Почему странных? — просипела я в микрофон, насупившись. — Открывайте бюро восхитительных танцев. Обращайтесь, если что, подсоблю…
Уже в холле, после пятиминутки позора, меня догнал худенький парнишка в огромных круглых очках и брекетах, отчаянно краснея, ежесекундно поправляя спадающую на нос оправу, произнес:
— Уважаемая Синицына Елизавета, ваш танец был такой… такой волнительный. Вау. Вы меня покорили…
— Спасибо, — вежливо улыбнулась я и быстро зашагала от еще одного неожиданного поклонника.
Какой уже за сегодня? Мама была бы счастлива.
У этого еще и подштанники с подтяжками. Миленький похудевший Карлсон. С таким я точно не пропаду.
Следом меня догнал следующий «фанат». Точнее — антифанат.
— Ты порхала, словно птичка, Синичка моя, — горячо прошептал Марк, утыкаясь носом мне в макушку. Шумно, с жадностью втягивая мои волосы, опаляя горчим дыханием, тесно вжимаясь. Захватывая крепкими ладонями талию, поднимая и кружа в воздухе, пуская по телу предательскую дрожь.
Я сморщилась, уворачивая голову, вспоминая, что один из музыкантов тоже назвал меня «птичкой». Теперь все понятно.
— Понравилось? — коснувшись ногами пола, развернувшись, гордо посмотрела в вечно насмешливые глаза ненавистного парня. — Думаешь, мне стыдно? Да мне плевать. Ха-ха-ха! — делано рассмеялась я. — Я ни капельки не смутилась. Твое наказание ни о чем! Раньше придумывал ситуации поинтереснее. Сдаешь позиции, Маркушенька. Стареешь, что ли?
И грубо скинув его руки с талии, уверенно направилась на пару. На самом деле я просто в бешенстве. В моих неунывающих мозгах точится план мести.
— Я знал, что тебе понравится мое наказание!
— Ага, — фыркнула я.
— Ты скажешь ему «Нет»!
— Я скажу ему «Да»! Ведь свое наказание за неисполнение твоего желания я уже получила, — делая оборот вокруг своей оси, раскинула руки и мило улыбнулась.
— Интересно-о-о, — плавно протянул ледяной мальчик. — Как ты запоешь, если я выложу видео твоего выступления в общую группу университета…
Я споткнулась. Перестала дышать. Медленно обернулась.
— Врешь…
Марк повернул экрана смартфона, а я там прыгаю под светомузыку.
— Предупреждал же… я тоже умею играть нечестно… — повторился он.
С буйным кличем, откинув волосы за спину, бешеная фурия кинулась на этого говнюка, полная решимости отобрать телефон. Он звонко рассмеялся и вытянул руку вверх.
— Отдай, — шумно дыша, я начала подпрыгивать, силясь дотянуться.
— Не доросла, колобочек, — с издёвкой произнес парень, ехидно глядя на мои прыжки.
— Ты не посмеешь, Марк! — встав в стойку затарабанила по его твердым мышцам живота. — Не посмеешь!
— Еще как посмею, — засмеялся он, уворачиваясь от моих ударов. — Еще как, Лиззи.
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — закричала ему в лицо, схватив за рубашку. — Ты получишь, Маркуша! Ты у меня получишь!
— Ууу, — затянул в ответ, все еще пряча от меня руки. — Опять проснулась опасная дьяволица…
Я отпустила его. Скрипя зубами, отступила на шаг.
Мы уставились друг на друга.
Разгораясь. Полыхая. Разлетаясь искрами.
Лазурные глаза, эти лазурные глаза… ненавижу, ненавижу…
Эти губы, эти скулы, эти плечи…эти руки…
Ненавижу…
Его глаза…
Всего его ненавижу.
Прозвенел звонок. Студенты начали выползать из кабинетов.
А мы продолжили недобро пялиться друг на друга.
Искры, искры, искры…
Откуда летят эти искры?
— Лиза, — ко мне подошел Дима. — Как выступление?
Марк вздрогнул от голоса Димы, изменился в лице и вклинил в него яростный кипящий взгляд.
Медленно отводя глаза от ледяного мальчишки, я произнесла.
— Дим, будем встречаться.
— Что? — утонул Мой парень в счастливой улыбке.
— Я говорю тебе «Да».
Глава 13
Деформированная шпилька
— Кушай вареньице, — звучит с кухни. — Еще блинчики бери, еще! Похудел совсем, не кормят тебя что ли, сынок?
Интересно, с кем это моя мамань таким елейным голоском поет и странно хихикает? Олег что ли опять на ужин заявился? Вопросительно приподнимаю брови и заворачиваю на кухню.
Спотыкаюсь, разинув рот разглядываю наичуднейшую картину:
Димка за обе щеки уплетает блинчики, горкой сложенные на блюдце, смачно залитые клубничным вареньем. В аккуратно выглаженной рубашечке, брючках, и даже волосы по-новому уложил. На бок зачесал. Скорее даже — зализал.
Что это еще такое?
Я его не приглашала…
Аленушка напротив сидит, кулачком подбородок подпирает. Они с маманью вдвоем от Димы умиленных глаз оторвать не могут.
— А вот и она, — мама с улыбкой встает, а за ней с шумом отодвинув стул, и Димка приподнимается, суетливо утирая рот салфеткой. — Наша принцесса.
Эмм, что?
Мать в жизни не называла меня принцессой. Отец в детстве пару раз заикнулся, но она его на смех подняла.
