— То есть при натуральном способе обработки кофе выходит слаще, чем при мытом? — сразу понял Дмитрий. Слегка улыбнулась. Он был сейчас похож на школьника, который быстро посчитал ответ в задаче и начал его выкрикивать, чтобы учительница похвалила.
— Именно, — кивнула я, сдерживая свою ехидную ухмылку. — При мытом способе обработки зерна имеют кислые ноты во вкусе, например, кислых ягод или желтого яблока. А при натуральной — шоколадные, карамельные, сладко-фруктовые.
— Так, а при анаэробной что? — спросил Дмитрий. Ну точно как школьник-отличник, желающий узнать все сразу.
— Анаэробная обработка — когда кофе оставляют бродить, закрывая доступ кислорода, — продолжила я. — Иногда даже ферментируют зерно в бочках из-под вина или рома. Такой кофе приобретает яркий вкус экзотических фруктов и алкоголя.
— Да, то зерно, что вы купили, имело вкус, схожий с то ли ананасом, то ли папайей, — кивнул Дмитрий.
— Надеюсь, вам понравилось, — улыбнулась я.
— Да, — уверенно ответил он. — А можете тогда еще заказать зерно, которое в бочках ферментировали? Хочется попробовать действительно ли у кофе будет алкогольный привкус.
— Я знаю обжарщика с зерном, которое на вкус как хороший коньяк. Могу сейчас заказать.
— Это потерпит до завтра, — руководящим тоном ответил Дмитрий. — Но вкус коньяка? Забавно. Это что, после такого можно будет и за руль сесть?
Я засмеялась. А он, оказывается, умеет шутить.
Глава 3.5
После неожиданного ужина мне удалось еще немного поработать, но закончить Дмитрий Александрович так и не дал, бросив неоспариваемое:
— Все не переделать за один вечер, а на ночь я не могу позволить вам остаться в офисе — любая проверка, что выявит это, выпишет нехилый штраф. Собирайтесь, я вас подвезу.
Работы и на самом деле накопилось немало, пусть и несрочной, но вся эта бумажная бюрократия требовала внимания, а делать ее ввиду скучности и однообразия никто не желал, как и на моем прошлом месте. Тут бы стоило воскликнуть: ничего не меняется, Алина, ты по-прежнему делаешь самую нудную работу за всех. Вот только в отличие от Анечки Любовь Павловна и правда была занята более горящими заданиями, а все, что было ею сделано до этого — четко и структурировано. Не нужно рвать волосы на голове, сначала пытаясь разобраться в этом, а потом думая, как исправить все задним числом или вовсе сделать заново, потому что такое безобразие даже шредеру стыдно показывать.
— Я и сама могу добраться до дома, — рискнула я все-таки поперечить начальству, не готовая к тому, чтобы еще остаться с ним наедине, тем более в таком замкнутом пространстве как автомобиль, однако к сбору вещей приступила. — Метро и автобусы еще работают.
Дмитрий Александрович смерил меня хмурым взглядом, явно недовольный тем, что я не послушалась его сразу и беспрекословно. Нет, мужчина, однажды я уже приняла от вас в помощь бутылочку воды и была записана в безмозглые вертихвостки. Теперь буду сначала убеждаться, что вы действительно хотите мне помочь, а не ищите очередную причину поиздеваться.
— Учитывая, что вы навряд ли живете в центре, то ко скольки вы намереваетесь добраться домой? К двенадцати? Пара часов на сон, а затем, не выспавшись, снова на работу, чтобы потом целый день клевать носом и ничего не успевать? Теперь я начинаю догадываться, почему вы задерживаетесь допоздна.
Я лишь недовольно фыркнула. Опять он все вывернул в ту степь, которую ему было удобно. Вести бесполезный спор я не была намерена — не факт, что смогу подобрать аргументы, которые Дмитрий Александрович незадейсвует в свою пользу, а попасть домой и правда хотелось сегодня.
В машину мы садились молча, меня лишь смерили недовольным прищуром, когда я явно слишком громко хлопнула дверью. Я лишь невинно похлопала глазками в ответ. Ну, а что? Я вообще помощница секретаря, человек простой, привыкла, что если дверцей не хлопнешь хорошенько, то можешь вылететь на ближайшем крутом повороте. Откуда мне знать, как обходиться с дорогими машинами, ком мне даже при вызове такси недоступны.
— Куда едем? — лишь максимально выдержано спросил мой начальник. Я назвала район и улицу, отчего он вновь недовольно поморщился. Как будто ожидал чего-то другого! Удельная — неплохой район, просто старенький. Вон человейники на Парнасе и в Мурино мне кажутся куда более опасными, хотя бы потому, сколько людей они в себя вмещают.
— Вы сами не петербуржец, верно? — догадалась я.
— Да, это так заметно? — мужчина удивлённо приподнял бровь. — Недостаточно интеллигентен? Хотя переехал я сюда ещё ребенком с родителями.
— Нет, это предрассудки. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека, а вы скорее грибник.
— С вашего позволения, предпочту считать себя охотником.
— Как вам угодно, — хмыкнула я. — Тем более что поход за грибами иногда называют «тихой охотой».
— Даже не хочется спрашивать, почему вы так упрямо ассоциируете меня с грибами. Я могу узнать лишь мухомор, и то вживую никогда его не видел.
— Вы ищете слишком много смысла в чужих словах. Как и со мной тогда в клубе.
— Будем честны, если вспомнить ваше поведение и слова, то по статистике вы и должны были оказаться пустышкой с завышенным о себе мнением.
— Статистика — штука коварная, Дмитрий Александрович. Если даже вероятность у какого-то события девяносто процентов, то всегда остаются еще те десять.
— Тут не могу не согласиться, — хмыкнул мой начальник. — Но, к счастью, мы приехали, потому что еще одной лекции о грибах и статистике мне достаточно. Хорошо, что мне с вами не рыбу ловить.
— А зря вы так, интересное занятие, — хихикнула я. — Как жаль, что я в нем ничего не смыслю.
Наш удивительный диалог, наверное, мог бы продлиться и еще, но, к сожалению, моя буйная компашка из сожителей какого-то черта как раз вывалилась из подъезда и явно разглядела меня в машине, так как пару туркмен двинулась в нашу сторону.
— Алина, так вот почему ты так поздно. Жениха себе богатого нашла, а мы тебя уже ждать устать.
Дмитрий Александрович поднял мое окно, а тела, уже привыкнув к моему игнору их слов, вернулись к своим и пошли дальше, видимо, в сторону ближайшей точки, где круглосуточно продавали алко.
— Вы знакомы? — удивленно и с ноткой презрения спросил мужчина, а я была готова сползти под сидение от стыда.
— К сожалению, живём рядом, — почти не соврала я.
— Рекомендую все же вам сменить район на более благополучный, — не удержался он от комментария.
— Угу, до свидания, — бросила я и пулей вылетела из машины.
— До завтра, Алина, — крикнули мне в ответ.
Внутри меня все клокотало от обиды. Я действительно жила в хорошем районе, вот только рассадник неблагополучия оказался именно в моей квартире.
Глава 4.1
Я планировала еще немного порефлексировать, обдумывая странное поведение босса, но события вечера настолько навалились на меня, что я не заметила, как уснула, едва соприкоснувшись головой с подушкой. Однако утром я не чувствовала себя выспавшейся или отдохнувшей: едва я открыла глаза, как реальность навалилась медным тазом. Я, кряхтя, как старая бабка, выбралась из плена теплой кровати, и поплелась в ванную, попутно расчесываю непонятно почему зудящую руку.
Несмотря на свои периодические пьянки, турмены вставали обычно по утрам вовремя, и если не успеть проскочить в ванную до них, то риск опоздать на работу был очень велик, поэтому я приучила себя вставать на полчаса раньше и проскакивать вперед их. Заодно и на кухне никакой толкучки — наши девять квадратных метров не были рассчитаны на одновременное нахождение в ней мебели и шести человек (количество туркмен уже пару дней зависло на пяти и я искренне надеялась, что это максимум, который вмещает вторая комната).
Однако холодильник огорчил меня неприятной пустотой, отчего я аж зависла перед ним на пару минут, переваривая увиденное (потому что это был единственным, что осталось мне переваривать). Я аж задумалась, не забыла ли я прикупить себе продуктов, но нет, у меня определенно должны были еще оставаться яйца, хлеб и плавленый сыр — пусть и грустный, но вполне сытный завтрак на скорую руку. Кажется, квартиранты не на шутку оборзели. Ладно, сыр, он по акции и с таким сомнительныйм составом, что соседей им, наверное, можно вытравлять, но цены на яйца вы вообще видели?
