свежем воздухе, отчего его кожа приобрела золотистый оттенок.
Дар просунул руки под пояс джинсов Остина и сжал его ягодицы.
— Господи боже... Поторапливайся и возьми меня уже в рот, — не выдержал Остин. По его телу струились электрические токи, и он был опасно близок к тому, чтобы сжечь их обоих живьем.
— Скажи мне это еще раз, — в ответ произнес Дар. — Мне нравится властный Остин. Властный Остин чертовски сексуален.
Но это ведь был не настоящий Остин, разве нет? Настоящий Остин не был бы здесь и не делал бы этого прямо сейчас. И вместе с тем… именно он поцеловал Дара в ту ночь. Разумеется, виной тому отчасти был алкоголь, но, возможно, когда Остин был с Даром ему становилось проще отпускать себя. Проще становиться кем угодно, быть любой версией себя самого, даже той, которая была скрыта глубоко в нем, потому что Дар был его другом, и он будет рядом с ним несмотря ни на что.
—Отсоси мне, Дар. Хочу погрузиться в твое горло, — член Остина дернулся спрятанный в его нижнем белье.
Дар практически рычал, когда стянул джинсы Остина вместе с его боксерами и член Остина вырвался на свободу, его головка уже влажно блестела от желания.
— Ох блядь... Ты только посмотри на это. Какой красивый член, Остин, — Дар обхватил его рукой. — И к тому же толстый. Кто бы мог подумать, что ты так прекрасно оснащен? Чертовски большой член, выступающий из поросли темно-рыжих волос. Возможно, я даже захочу пожить здесь своим лицом какое-то время.
Дар ласкающе погладил ноющую эрекцию и у Остина чуть колени не отказали. Пульс неистово лупил в висках.
— Твои яйца выглядят так, будто готовы лопнуть, — Дар взял их в ладонь, слегка подразнив тугую мошонку Остина.
Господи, он и правда сейчас кончит. Если Дар не доберется до него в ближайшее время, он кончит раньше, чем у него будет шанс погрузиться в рот Дара.
— Отсоси мне, Дар. Возьми меня в свой гребаный рот, пока я окончательно не рехнулся, — эти слова так естественно скатились с языка. Его мозг полностью отключился в этот момент, потому что быть с Даром вот так казалось самой естественной вещью в мире, когда в действительности этого не могло быть. Они были слишком разными. Дар ни к кому не испытывал сексуальной привязанности, и Остин не станет исключением.
Он зашипел, когда Дар провел языком от основания его члена до самой головки, а когда он обхватил его губамии пососал, Остину пришлось прикусить изнутри щеку.
Дар трудился над его членом, глубоко заглатывая, посасывая головку, сглатывая вокруг эрекции Остина, когда принимал его до самого горла.
Как Остин и думал, Дар был чертовски хорош в этом. Он был просто мастер во всем, что делал, но когда дело касалось минета, Остину подумалось, что здесь Дар был просто гребаным королем.
Он продолжал путаться пальцами в его густых мягких волосах, сжимая их в кулак, когда направлял движения Дара на своем члене. Дар принял его так глубоко, что уткнулся носом в лобок Остина, не переставая играть с его яйцами правой рукой, пока левой сжимал за бедро.
Его яйца молили о разрядке, подтянувшись высоко, став тугими и болезненно ноющими. Он хотел спустить в горло Дара. Хотел, чтобы это продлилось дольше, потому что, вероятно, это будет единственный раз, когда подобное между ними происходит, но он хотел, чтобы Дар тоже испытал оргазм.
— Хочу, чтобы ты тоже кончил. Притормози, пока я не сорвался с катушек. Я хочу, чтобы ты тоже кончил…—было почти больно выговаривать слова, сформулировать их, произнести, но каким-то образом Остин знал, что должен. Знал, что как только он кончит, все закончится, и он не сможет вернуть любезность Дару. — Подрочи нам. Дай мне увидеть твой член. Хочу видеть выражение твоего лица, когда мы оба кончим в твою ладонь.
Остину стоило признаться самому себе, что он, оказывается, был довольно таки хорош в этих грязных разговорчиках.
— Привередливый ублюдок, — Дар поднялся на ноги и поспешно стащил с бедер шорты. Из темной поросли волос в его паху выступал длинный и жесткий эрегированный член, слегка изогнутый в сторону.
Дар сплюнул в ладонь. Член Остина уже был скользким от естественной смазки и слюны Дара. Дар обернул свою большую ладонь вокруг их стояков и начал двигать рукой, впившись ртом в губы Остина снова, будто хотел поглотить его, проглотить его целиком и Остин с радостью позволил бы этому случиться. Они целовались, их зубы сталкивались, языки сплетались, губы сражались, пока Дар ласкал их обоих одновременно.
Остин умудрился отвернуться, разорвав их поцелуй и тяжело выдохнул:
— Блядь… — наслаждение нарастало все сильнее и сильнее внутри Остина, пока он уже не мог больше сдерживать себя. — Блядь, я сейчас…
— Посмотри на меня. Дай мне увидеть тебя, — произнес Дар и Остин подчинился.
Он смотрел на Дара, в его карие с золотистым оттенком глаза, замечаякрохотные морщинки от смеха на лице, и его чертовы волосы, которые по-прежнему выглядели идеально, несмотря на то, что Остин путался в них пальцами.
И его яйца, наконец, освободились. Он с наслаждением выстрелил белесыми струями, что пульсируя вырвались из его члена двумя длинными всплесками. Дар стиснул зубы. Его глаза потемнели, и он вскрикнул, когда его собственный оргазм накрыл его. Теплое семя попало на живот Остина, стекало по его члену, смешиваясь с его собственным.
А потом они замерли, стоя полуголыми, глядя друг на друга, пока их семя капало с живота Остина и руки Дара. И впервые за все шесть лет, что они знали друг друга, Остин не имел ни малейшего понятия, что сказать Дару, и знал, что Дар тоже не знает, что сказать ему.
А хуже всего было то, что внутри Остина проснулась какая-то скрытая до сих пор часть, о которой он даже не подозревал, которая не хотела, чтобы все произошедшее было одноразовой случайностью. Эта его часть жаждала повторить случившееся снова.
— Я… — начал Остин, но Дар поднял руку, чтобы остановить его.
— Как думаешь, не могли бы мы для начала оттереть сперму, прежде чем поговорим? Я люблю сперму так же, как и все остальные, но должен сказать,
