— Каролина, ты уволиться решила?
— Ну да, Вы же меня поэтому позвали, — сказала я, поднимая на него взгляд. Никита сидел, слегка улыбаясь.
— Каролина Эдуардовна! Боюсь, если Вы уволитесь, Антоха меня порвет как Тузик грелку, — рассмеялся он. — Вы оба взрослые люди. Делайте что хотите, главное, чтобы бизнес не страдал. И в следующий раз закрывайте окна и двери. Я тебя позвал по другому поводу. Ты же одна живешь?
Я кивнула. С чего такое любопытство?
— Знаешь, у меня к тебе просьба. Ты только сперва подумай, потом ответ скажешь. В общем так. мне кажется, что Сони негде жить. Но она гордая, ни за что не признается. Ты бы может быть с ней поговорила, подружились бы вы. Она же тебе понравилась?
Шеф как-то растерянно все это говорил. Я улыбнулась. Да, Соня мне действительно понравилась, а подруг у меня нет, была одна, да и та увела у меня парня. Так что, обычно после работы время провожу дома, перед телевизором.
— Хорошо. И, Никита Борисович, я это делаю не потому что Вы попросили, а потому, что Соня мне действительно понравилась. Квартира у меня трехкомнатная, места хватит, — улыбнулась я, вставая. — Что-нибудь еще?
Он отрицательно покачал головой. Уже подходя к двери, услышала тихий голос Никиты:
— Лин, я очень рад, что вы с Антоном вместе, — я обернулась, удивленно посмотрела на шефа, тот задумчиво смотрел на фотографию, висевшую на стене.
— Ты знаешь, что Антон попал в аварию на своем байке? — тихо спросил он меня.
— Да, — ответила я, — Думаю, что поэтому он не садится за руль, и стесняется шрамов.
— Стеснялся, Лин, стеснялся. Не знаю, что там у вас произошло вчера, но спасибо тебе. И у меня к тебе еще одна просьба, — сказал Никита, вставая, — Будь рядом с ним, ты ему небезразлична.
— Правда? — радостно спросила я, потом смутившись, покраснела.
— Правда. Хочешь расскажу страшную тайну? — спросил Никита, рассмеявшись, я кивнула, — С тех пор, как ты пришла к нам на работу, он все ходил вокруг тебя, не решаясь пригласить куда-нибудь. Мы с ребятами уже откровенно над ним прикалывались. Ты только Антону не говори, что я проболтался. Ладно?
Я согласно кивнула. Ну как понять этих мужчин? Ладно, я — скромная девушка, юная, неопытная почти, но он-то, он! Уж точно не мальчик, и ходил вокруг да около полгода!
Выйдя из кабинета шефа, отправилась к себе. Работа абсолютно не продвигалась. Перед глазами стояла картинка, как мы целовались. Улыбающееся лицо Антона, его руки, губы… Так, а если он еще полгода будет ждать, прежде чем перевести наши отношения на другой уровень? Я, конечно, все понимаю, поцелуи поцелуями, но…. Ждать еще полгода мне не улыбалось. Ну что ж, будем принимать кардинальные меры! Следующие два часа я мысленно перебирала весь свой гардероб.
От очередной попытки поработать меня отвлек сигнал телефона. Пришла ммска. Открыла, на меня смотрел Антона, скорчивший смешную рожицу и надпись 'Достали эти переговоры'. Следом прилетела еще одна фотка, Антон уже нежно улыбался, глядя в камеру, и надпись 'Скучаю по тебе, сильно-сильно'. Я счастливо вздохнула. Ну, все, Антон! Держись, вечером тебя будут соблазнять девичьим телом! И попробуй только отвертеться!
Соня
— Софочка, — услышала я мужской голос, — Пойдем, я тебе задание дам.
Я посмотрела на старичка, похожего на персонажа из мультика. Семен Семенович, кажется. Послушно потопала следом. Мы подошли к Субару. Оглядев машину, тихо прошептала:
— Красивая малышка!
Семен Семеныч согласно кивнул.
— Ключи в зажигании, масло менять пора. Справишься?
Я согласно кивнула. Обходя машину, ласково провела по передней двери, по капоту.
— Красавица, и чья же ты? — тихо, прошептала я. Горло сегодня болело так, что говорить не хотелось совершенно. Но на новом месте работы пришлось со всеми знакомиться. Я окинула взглядом бокс. Чисто, уютно, привычный запах масла и бензина успокаивал. Взгляд остановился на оборудовании, даа, такое мне и не снилось. Чего стоит один подъемник, это вам не яма, где мне приходилось крутить гайки последние полгода. С содроганием вспомнила своего прежнего работодателя. Маленький уродливый гоблин, возомнивший себя пупом земли. С каким удовольствием я бы его сама подвесила за какой-нибудь жизненно важный орган, но нельзя было. А все спасибо брату, родному и единственному! Пусть только появится на горизонте! Подставы от родного брата я ожидала в последнюю очередь, примерно следом за концом света. А тут, нате вам, конец света не наступил, а брат, скинув на меня свои долги, скрылся. И даже не предупредил. Нет, вернее предупредил, когда в мою однокомнатную квартирку явились два амбала с требованием денег в размере суммы, которая мне могла только присниться. Если очень сильно экономить с моей тогдашней зарплатой, долг отрабатывать пришлось бы, ну скажем так, лет пять. Пришлось продать квартиру, машину, но все равно не хватало. Оставалась пятая часть. И однажды вечером, когда я возилась в очередной машине, пытаясь быстрее закончить ремонт, ко мне в бокс явились те самые амбалы. Передали привет от своего босса. "Привет" мне очень запомнился, такого ужаса я не испытывала ни разу в жизни. И боли тоже. Уходя, вышибалы сказали, что я им должна быть благодарна за то, что не ломали руки, ими мне еще работать, и не изнасиловали. Не хотелось им пачкаться в масле, которым была заляпана моя одежда. Спасибо и на этом! Вспомнила, как заняла деньги у того урода, как он постоянно меня домогался, избивал от бессильной злобы. Проблемы у него были, импотенцией называются. Он естественно страдал, бедняга! Но после очередного избиения моей персоны, обычно успокаивался.
Теперь мой долг перекупил другой. Я вспомнила, как увидела его в первый раз. Он принял меня за мальчишку. Не удивительно, обычно девушкам не очень доверяют в плане ремонта техники. Поэтому, на работе всегда носила грязный комбинезон неопределенного размера и кепку.
Никита Борисович Догелев. Что-то я о нем слышала, но хоть убей, не помню. Его брат учился с Давидом в одном классе. Может быть, от Давида? Да нет, вроде бы. Ладно, потом об этом подумаю.
Вспомнила, как утром Никита пригласил меня пить чай с ребятами. Никита. Он красивый, сильный, за спиной такого мужчины можно укрыться от любых невзгод. Уж он бы точно не оставил долги своей младшей сестренке и не слинял в неизвестном направлении.
В горле опять появилось сильное жжение. Обычно помогал горячий чай. С машиной я уже почти закончила. Думаю, пятиминутный перерыв можно себе позволить. Подошла к своей сумке с вещами. Тоскливо посмотрела. Вот и все что у меня осталось от дома. Спортивная сумка средних размеров, в ней пара джинсов, два свитера, несколько футболок, нижнее белье, фотографии и термос с горячим чаем. Я посмотрела на фотографию отца. Он улыбался, обнимая маму. Этой фотографии уже десять лет. Маленький кусочек картона — все, что осталось от родителей. Да еще старенький набор инструментов отца. Самое мое большое богатство. Не в плане денег, а в плане памяти. Папа всегда был повернут на машинах, перебирал их, возился постоянно. Мама часто ворчала, говорила, что ужасно ревнует к этим железякам. У всех мужья как мужья, если и изменяют, то с соседками, например. А отец все свободное время проводил со своей 'любовницей', так мама называла старенькую "Победу" отца. После школы я каждый день ему помогала, натирала запчасти до блеска, смазывала маслом. Всему, что умею сейчас, научил меня папа. Вспомнилось, как в последний раз пришла к отцу в гараж. В тот день нас отпустили раньше, учительница заболела. Я, не заходя домой, побежала к отцу. Он лежал под машиной. Поздоровалась, в ответ тишина. Подошла ближе и увидела, что папа без сознания. Побежала домой, вызвать скорую. До больницы отца не довезли. Инфаркт. Мама после смерти отца слегла. Не смогла без него. Через год я, похоронив маму, продала квартиру, разделила деньги поровну с братом и купила себе однокомнатную квартиру, а затем устроилась в мастерскую, помощником механика. Хотела пойти учиться, но денег не хватало. На стипендию, к сожаленью, не проживешь. Брат тогда пропал. Через два года появился, переночевал и свалил. На утро выяснилось, что мои сбережения, которые я откладывала на покупку новой машины, бесследно исчезли. Через полгода на меня свалилось негаданное счастье в виде долга. А братишка так и не явился. Гад! Знать бы, где искать, давно бы прибила. Мы, конечно, родственники, да и деньги не главное. Но "благодаря" моему брату, голос у меня теперь как у заядлого курильщика. Когда пришли за долгом, я с дуру принялась сопротивляться. Получила по шее, в прямом смысле. И парниша, тот, что был выше ростом, схватил меня за горло. Думала придушит. А тот только легонько так сдавил. Следы от его пальцев исчезали долго. Потом хозяин-гоблин, предоставив мне ссуду, на радостях начал меня грязно домогаться. С непривычки я разоралась, да так, что сорвала голос. Крики мои ему, видите ли, не понравились, и он по примеру амбалов, принялся меня душить. Вот с тех самых пор, говорить мне больно. А о пении речи вообще не идет.
