И у меня появляется ужасное предчувствие.
Я с удовольствием передала Коннору Кобальту заботу о моем наслаждении и списке дел по подготовке к свадьбе. Или я сошла с ума, или же он зачаровал меня. Я мысленно улыбаюсь. Коннору не нравится, когда я обвиняю его в колдовстве.
Мой телефон жужжит, когда я как раз заканчиваю застегивать пряжки своих туфлей; я в спальне в Филли, камеры нависают у меня над головой.
4 дня, и я купила тебе новый набор для макияжа - Мама
Я направляюсь к туалетному столику, просто, чтобы еще раз проверить свое лицо. Все не может быть так плохо... ну, это сложно назвать и хорошо. Фиолетовый синяк красуется у меня на скуле. Он мог быть и похуже. Мой глаз мог опухнуть и превратиться в подобие сочащейся от возбуждения киски - вот, что сказал мне Коннор, пытаясь утешить. Это сработало. Сейчас я прямо счастлива, что мой глаз не похож на влажную киску, с которой нужно что-то делать.
А еще я могу сказать, что меня ударили кулаком. Девичник пока что не вышел в эфир, но даже если кто-то и подумает, что данный инцидент вышел по моей вине, меня это не волнует.
Коннор входит в спальню, на нем нет рубашки, лишь пара черных слакс. Его мускулы создают рельефность на животе, простираясь к месту, которое я видела буквально рано утром. Он более сексуален, чем сам то осознает - нет, нет, не подумайте, он безусловно знает, как горяч.
В его руках две вешалки с рубашками.
- Сегодня белая или голубая?
- Ты вот сейчас пришел сюда лишь бы показать свое полуголое тело?
Его глаза искрятся озорством, говоря мне, что это именно то, что он и сделал.
- Мне нужен твой безупречный совет по вопросу моды, дорогая. Белая или голубая?
Но мне эта ситуация нравится больше, чем Коннор думает. Все это дарит ощущение комфорта и нормальности. То, что мы разделяем одно пространство. То, как делимся всем друг с другом. Однажды я хочу проснуться и быть женщиной, которая выбирает, во что он будет одет сегодня днем; я хочу, чтобы он был мужчиной, который выбирает позицию, в которой возьмет меня сегодня ночью.
- Белая, - говорю я с легкостью в голосе. - Ты мне нравишься в белой.
- Тогда голубая, - отвечает он, как бы невзначай.
Я бросаю на него сердитый взгляд, но его глаза пробегают по моему телу, дразня еще сильнее. Коннору нравится доводить меня до сумасшествия. Он кладет голубую рубашку на стол и снимает белую с плечиков.
- Над чем ты сегодня работаешь? - спрашиваю я, направляясь к двери, моя сумочка свисает с предплечья.
- Над моим предложением для Кобальт Инк., - отвечает он. - Этим утром его одобрили члены совета. В течение следующих нескольких месяцев оно вступит в силу.
До сих пор он не рассказывал мне о том, чем занимается в компании.
Думаю, Коннор просто хочет удивить меня.
Я проскальзываю в коридор в своем темно-пурпурном платье с баской. Но прежде чем успеваю спуститься вниз, вижу, как Скотт подымается на второй этаж. Его уродливые серые глаза встречаются с моими. Вот правда, все, что когда-то казалось мне в нем милым или горячим, вдруг превратилось в вонючее гнилое болото.
- Роуз, как дела? - спрашивает он радушно.
- Блестяще, - говорю я. - Как и всегда.
Что? Я никогда не говорила, что страдаю излишней скромностью.
- Конечно. Ты же член Менса (организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта - прим.пер.), получила диплом с наивысшими оценками, которых достигли лишь 1% твоего потока, и ты знаешь различные факты, которые никого особо не волнуют.
Придурок.
Он расплывается в широкой улыбке.
И это ждет моих будущий детей. Прости, Коннор. Мои яичники только что высохли и умерли.
Прежде, чем я могу ответить Скотту что-то еще более гадкое, он добавляет,
- Где твое ожерелье?
Я хмурюсь, и мое сердце подпрыгивает от страха. Неужели я его потеряла? Я быстро касаюсь своей груди и расслабляюсь, как только подушечки пальцев проходятся по гладкой поверхности бриллиантовой подвески. Я даже опускаю взгляд, еще раз убеждаясь, что кулон на месте. Тонкая цепочка все еще висит у меня на шее.
Он просто пытается бессмысленно раздражать меня.
- Иди докучай кому-нибудь еще, - возмущаюсь я, - желательно, в какой-то другой вселенной. Может быть, ты воссоединишься со своими предками.
Я пытаюсь протолкнуться мимо него, но он преграждает мой путь.
- Я говорил о твоем другом ожерелье. С более чем одним бриллиантом.
- У меня много ожерелий с бриллиантами, Скотт, - отвечаю я, не осознавая насколько цинично и стервозно веду себя с ним, пока не становится слишком поздно.
- Не так много бриллиантов, как в этом, - говорит он, делая ко мне еще один шаг. - У этого внутренняя подкладка из кожи. - А затем Скотт уходит, опустив руки в карманы, неторопливо вышагивая прочь.
Я стою примороженная к месту, ошеломленная настолько сильно, что не могу заставить ноги двигаться вниз по ступеням.
Скотт говорил о моем ошейнике. Мой бриллиантовый ошейник.
Тот, который я одеваю лишь во время секса.
А у меня никогда не было секса вне спальни или в любом месте, где есть камеры.
Что-то не так.
Я чувствую, как начинают скручиваться мои внутренности.
Ужас смешивается с паранойей - тошнотворная комбинация, благодаря которой мои ноги сами по себе слабеют. Словно на автопилоте, я пытаюсь отбросить слова Скотта и заняться повседневными делами.
Завтрак. Ванильный йогурт с клубникой и гранолой, а затем я отправлюсь в Нью-Йорк, чтобы представиться перед новыми сотрудниками Кэллоуэй Кутюр.
Мои каблуки стучат по деревянному полу, когда я решительно шагаю к входной двери. Две ступеньки, и я останавливаюсь, беспокойные мысли крадутся обратно, несмотря на мое настойчивое стремление отмести их прочь.
Что, черт побери, ты делаешь, Роуз? Если Скотту известно что-нибудь, тебе нужно противостать ему. Или поговорить с Коннором. Я почти что разворачиваюсь, но вдруг слышу звуки телевизора из гостиной. Еще две ступени, и голоса становятся отчетливее.
- ... главное событие. Еще один скандал с другой представительницей семьи Кэллоуэй, - говорит ведущий новостей. - На этот раз у нас имеется законное доказательство.
Дэйзи.
Что-то случилось с Дэйзи.
Я ускоряю шаг, мгновенно сбегая вниз по лестнице. Лорен, Рик, Лили и Дэйзи сидят вместе на диване, они повернуты ко мне спиной. Их взгляды устремлены в висящий над камином телевизор. Я тоже прохожу глубже в комнату, пытаясь разглядеть то, что показывают на экране.
