Время идет, и вскоре уже сотни страниц разбросаны по полу. Трудно сказать, сколько я так просидела, и я не в состоянии сосчитать, сколько вытекло слез или сколько всхлипов сорвалось с губ.
Но я все равно продолжаю читать. Я прочитываю каждую страницу: в случайном порядке, первую, попадающую под руку, но стараюсь впитать каждое слово человека, которого я люблю, единственного мужчины, кроме отца, которого я когда-либо любила. Когда стопка страниц подходит к концу, в квартире уже начинает темнеть, а солнце спешит скрыться за горизонтом.
Я оглядываю беспорядок, который устроила, и стараюсь осознать увиденное. Мои глаза пробегают по полу и останавливаются на смятом листке бумаги на столике у входа. Хардин сказал, что это последняя страница, самая последняя страница нашей истории, и я пытаюсь успокоиться, прежде чем взяться за нее.
Руки у меня дрожат, когда я поднимаю и разглаживаю скомканную бумагу, а затем я читаю то, что там написано:
«Он надеется, что однажды она это прочтет и поймет, каким сломленным он был. Он не просит у нее ни жалости, ни прощения, только хочет, чтобы она поняла, как сильно повлияла на его жизнь. Она, прекрасная незнакомка с добрым сердцем, попалась ему на жизненном пути и сделала его тем человеком, которым он стал. Он надеется, что, прочитав эти слова, неважно, какими жесткими они могут показаться, она будет гордиться, что вытащила грешника из ада и вознесла его на свои небеса, даруя ему спасение и свободу от демонов прошлого.
Он умоляет, чтобы она прочувствовала сердцем каждое слово, и, возможно, только возможно, она по-прежнему будет любить его после всего, через что им пришлось пройти. Он надеется, что она сможет вспомнить, за что полюбила его и почему так упорно боролась.
И последнее, на что он надеется, – что, где бы она ни находилась, читая эту книгу, она сделает это с легким сердцем и найдет его, даже если эти слова дойдут до нее спустя долгие годы. Она должна знать, что он не сдался. Тесса должна знать, что этот человек всегда будет любить ее и ждать до конца своих дней, неважно, вернется она к нему или нет. Он хочет, чтобы она знала: она была его спасением, и он никогда не сможет отблагодарить ее за все, что она для него сделала. Он любит ее всей душой, и ничто в мире не сможет этого изменить.
Он хочет напомнить ей, что, из чего бы ни были сделаны их души, это души очень близких людей. Их любимая книга тому подтверждение».
Я собираю остатки мужества и оставляю беспорядочно разбросанные по полу листки, по-прежнему сжимая в руке последнюю страницу.
Два года спустя
– Ты просто сногсшибательна, очень красивая невеста, – восторгается Карен.
Согласно кивнув, я поправляю бретельки платья и снова смотрюсь в зеркало.
– Он будет сражен наповал. До сих пор поверить не могу, как быстро наступил этот день, – улыбаюсь я, закалывая последнюю «невидимку» на волну густых, блестящих в ярком свете ламп волос, уложенных локонами.
По-моему, я немного переборщила с блестками.
– Что, если я споткнусь? А если он не явится к алтарю? – У великолепной невесты Лэндона мягкий голос, но в нем так и сквозит нервное напряжение. Кажется, что она может сорваться в любой момент.
– Явится. Кен привез его в церковь еще с утра, – смеется Карен, успокаивая нас обеих. – Если бы что-то произошло, мой муж нас бы уже предупредил.
– Лэндон не сбежит ни за что на свете, – обещаю я. У меня нет сомнений, ведь я видела его лицо и вытирала выступившие на его глазах слезы, когда он показывал мне купленное для нее кольцо.
– Надеюсь, ты права. Иначе я очень разозлюсь. – У нее вырывается нервный смешок. Несмотря на беспокойство, проступающее на ее красивом лице, она держится довольно хорошо и ее улыбка просто очаровательна.
Аккуратно приколов прозрачную фату к темным кудрям, я смотрю на ее лицо в зеркале и пожимаю ее обнаженное плечо. В карих глазах стоят слезы, и она нервно покусывает нижнюю губу.
– Все в порядке, все будет хорошо, – обещаю я. На свету мое платье отливает серебром, и я восторгаюсь каждой деталью этого венчания.
– Мы не слишком торопимся? Мы помирились всего несколько месяцев назад. Тесса, как ты думаешь, мы торопимся? – спрашивает она.
Я так сроднилась с ней за прошедшие два года, что без труда улавливаю ее беспокойство, когда она дрожащими пальцами помогает мне застегнуть платье подружки невесты.
Я улыбаюсь.
– Вы не торопитесь. Вам и так пришлось пережить слишком многое за последние два года. Ты просто накручиваешь себя. Уж я-то знаю.
– Переживаешь по поводу встречи с ним? – спрашивает она, внимательно вглядываясь в мое лицо.
«Да. Ужасно. Я на грани паники».
– Нет, мы не виделись всего пару месяцев.
– Слишком долго, – бормочет мать Лэндона себе под нос.
На сердце становится тяжело, и я отгоняю прочь слабую боль, которой сопровождается каждая мысль о нем. Я проглатываю ответ, который могла или даже должна была произнести вслух.
– Вам, наверное, не верится, что ваш сын сегодня женится? – побыстрее меняю я тему разговора.
Моя уловка срабатывает, и Карен, как по волшебству, тут же начинает улыбаться, попискивать и плакать одновременно.
– Ох, макияж будет испорчен. – Она проводит кончиками пальцев под глазами и качает головой так, что ее светло-каштановые волосы рассыпаются по плечам.
Мы умолкаем, услышав стук в дверь.
– Дорогая? – мягко и нерешительно зовет Кен.
Посещение комнаты невесты, полной расчувствовавшихся женщин, еще и не такое сотворит с любым мужчиной.
– Эбби проснулась, – говорит он жене, открывая дверь, и появляется перед нами с дочкой на руках. Ее темно-каштановые волосы и светло-карие глаза сверкают, словно освещая каждую комнату, в которую она попадает. – Я никак не могу найти сумку с подгузниками.
– Она вон там, рядом с креслом. Можешь ее покормить? Боюсь, она запачкает мне гороховым пюре все платье, – смеется Карен, беря Эбби на руки. – Кризис двух лет начался у нас слишком рано.
Маленькая девочка улыбается, демонстрируя целый ряд наполовину прорезавшихся зубиков.
– Мама, – зовет круглолицая малышка и тянет ручки к бретельке платья Карен.
Мое сердце тает каждый раз, когда я слышу, как Эбби разговаривает.
– Привет, мисс Эбби, – щекочу я девочку за щечку, и она начинает хихикать. Это прекрасный звук. Я стараюсь не замечать, с каким сочувствием смотрят на меня Карен и будущая жена Лэндона.
– Привет. – Эбби прячет мордашку в мамино плечо.
– Дамы, вы уже готовы? Осталось всего десять минут до того, как начнет играть музыка, а Лэндон с каждой секундой нервничает все больше, – предупреждает Кен.
