- Что с тобой? Тебе плохо?
- Уже лучше. С самого утра не по себе. - И правда. Одно его касание и муть постепенно ушла.
- Ты ничего не ешь. – Он посмотрел в её тарелку. Только сейчас она заметила тревожный блеск в глазах. Стало невероятно приятно. Но пелена обид ещё не растворилась, всё так же плотно окутывая их. Наверное, ещё долго придётся им продираться сквозь неё.
Начать можно с малого, потому посмотрев ему в глаза, девушка сказала:
- Потому что я тебе солгала. Я совсем не голодна. Просто хотела побыть с тобой рядом.
Ясно чувствовалась, как рука, сжимающая её ладонь, дрогнула, и он убрал её, взявшись за нож и вилку.
- У тебя была возможность быть со мной бесконечно долго. Но ты ушла. Почему?
Она ждала этого вопроса, но так и не придумала, что конкретно ответить. Ответ прозвучал расплывчато, но тоже, своего рода, правда.
- Ты же понимаешь, что объясняя причину, я лишь найду тысячу аргументов в своё оправдание.
- Не нужно тысячи. Хотя бы один. Кажется, мы находимся в том положении, когда говорить можно о чём угодно.
О, да! Они же теперь «друзья»! А друзья, действительно, могут обсуждать всё, что душе угодно!
Энджел и сама прекрасно осознавала, что наступило самое время озвучить причину, по которой она так безжалостно разорвала отношения, не дав им ни малейшего шанса на дальнейшее развитие. Но отважиться на это и предстать «обнажённой», выражая свою обиду, страх и сомнение - трудно. И сложно. Не оставляя ничего за плечами, выдать свою неуверенность и ранимость. Конечно, её уходу, как и любому бессмысленному поступку, почти невозможно найти оправдания, и сейчас всякое аргументирование не станет утешением и не ослабит душевной боли обоих. Да и тот поцелуй, невольным свидетелем которого она стала, имел совсем не то значение. Он лишь то, что лежало на поверхности – мелочь, которая и спровоцировала глубинную проблему, по большей степени, её личный внутренний конфликт. Но, как ни тяжело, придётся отважиться, постигнуть, преодолеть, признать… Главное, признать. Это единственный способ восстановить гармонию, почувствовать себя комфортно.
- Очевидно, да, - смело согласилась она с его утверждением, хотя это уже начало раздражать. - Я не знала, чем всё это закончится и как пройдёт операция. Побоялась, что если… побоялась стать тебе обузой.
Несмотря на некоторое чувство неловкости, Энджел испытала облегчение, выплеснув мучавший её страх. Пусть самого его уже не было, зато последствия остались. А от них тоже следовало избавиться. Она хотела бы предугадать, что Данте на это ответит. Нетерпелось услышать его и каждая секунда промедления – как маленькая смерть… казалось её «я» разделилось пополам и вело борьбу с самим собой. Одна часть кричала, что хочет честности и откровенности, а другая тихо шептала, что лучше снова спрятаться и не затевать подобных разговоров. Что он скажет…
- И ты думала, что, если что-то не заладится, я от тебя вот так просто откажусь?
От облегчения перехватило дыхание, она забыла, что вообще должна на это что-то ответить. А он и не дал, добавив:
- Вопрос риторический. Ответа не требуется. Я всего лишь хотел, чтобы ты была рядом. И всё. Не обещал тебе любви до гроба, но и ничего не просил, ничего от тебя не требовал.
Господи, как это трудно! Говорить о подобных вещах вот так – спокойно. Требовались нечеловеческие усилия, чтобы сдержать зарождающую дрожь. Казалось, каждое слово – взрыв, а каждое движение неловко и скованно. Сейчас, наверное впервые в жизни, она была за ссору, скандал, ругань. Так высказаться намного легче, но он устроил «дружеский» обед, взвешивая и оценивая каждое слово.
Она выдохнула.
- Карнеги, по сравнению с тобой, просто отдыхает. А может быть я именно этого хочу – любви до гроба, а просто быть рядом меня не устраивает. Ты на меня собрал целое досье, я же о тебе ничего не знаю. – Что ж, откровенность – за откровенность…
- Ты и не спрашивала. А я не был уверен в твоей болтливости. Глупо разъяснять мои мотивы. Ты встречаешься со своим… бывшим, выясняешь какие-то вопросы. У вас, по-видимому, осталось много общего. Но для меня у тебя и двух слов не нашлось. Со мной ты не сочла нужным объясниться. Как думаешь, мне стоило волноваться по этому поводу? – Он терял хладнокровие. Можно представить, что творилось у него внутри, впрочем, и у неё тоже. Но если уж не начали выяснять отношения при помощи ссоры, то теперь тем более не следовало. Потому настал её черёд стиснуть зубы.
- Вопрос, как я понимаю, снова риторический. Мне наплевать на него, и ты это знаешь.
Всем известно: оправдываться — значит только подтвердить сказанное.
- А знаю ли? Я всегда думал, что говорить нужно о том, что волнует, а не наоборот. Извини, я не создан для того, чтобы развлекать людей пустой болтовнёй. У меня для этого слишком мало свободного времени, - и ещё меньше желания, - он снова стал резок.
Энджел не зря выбрала именно этот ресторан. Именно здесь накануне произошла её встреча с Алисией. Втайне она надеялась, что и сегодня девушка тут появится. Дэвид сказал, что это её любимое место, а люди имеют обыкновение следовать своим привычкам. Уже почти забыла, почему они пришли сюда, но «виновница» напомнила о себе, появившись у одного из столиков. Энджел посмотрела на неё, потом на Данте. Он ждал ответа, но её взгляд снова вернулся к кудрявой блондинке и тогда мужчина последовал за ним. Пытливо Энджел наблюдала, смотрела в глаза, но он равнодушно скользнул и отвернулся.
- Эта дама в синем платье сказала мне, что она твоя невеста. – Она бы хотела сказать это бесстрастно и отрешённо, но не получилось. Гневно вышло. И обличающе.
- Когда? – было заметно его удивление.
- Тогда на яхте.
- Тогда на яхте она уже не была моей невестой. Но Алисия имеет склонность выдавать желаемое за действительность, - сказал он так уверенно, что Энджел даже не попыталась поставить его слова под сомнение. Достаточно было реакции на бывшую любовницу. Вернее, полное отсутствие таковой.
- Ты думала…
- У каждого свои пороки. Вероятно, я слишком много думаю… - улыбнулась она.
Он с пониманием отреагировал на адресованную ему улыбку, не растянулся в ответ, но что-то подобное мелькнуло на его жёстком лице. Это вызвало в душе Энджел смятение. Но уже приятное, как ощущение предвкушения.
«В любви, как на войне – все средства хороши…» Но уже очень хотелось сложить оружие и просто любить, открыто и искренне. Возможно, первые, самые трудные шаги уже сделаны. И по новой дороге. Непросто переделать себя, непросто изменить угол зрения, но если не сделать этого, то двигаться дальше будет невозможно…
