Она улыбнулась.
— Благодарите за это мистера Адани, — напомнила она ему. — Он шлет вам наилучшие пожелания и хочет, чтобы вы знали: если он еще чем-то может помочь, то мы обязательно должны позвонить ему.
— А этот солидный адвокат согласен оказать помощь бесплатно?
— Мистер Адани говорит, что, скорее всего, да, но лучше обсудить это с мистером Крейном.
— Вот, — заявил Дэвид, протягивая ему смартфон, подключенный к Интернету, — это регалии Джолиона Крейна. Старший партнер фирмы; президент Бристольского общества юристов; двадцатилетний опыт защитника; выступал адвокатом в делах о предумышленном убийстве, убийстве по неосторожности, сексуальном насилии и грабеже… Тут целая куча всего. Я думаю, если нам удастся заполучить его на свою сторону, то это значит, что папе удалось вытащить суперкролика из своей шляпы.
Миссис А. гордо улыбнулась.
— Дорогой Раджан, — заметила она, — даже когда он далеко, он с нами. А теперь мне нужно отвезти вас, молодые люди, обратно в Бристоль, или я опоздаю на встречу.
— А я должен повидаться с Никки, — напомнил ей Спенс. — Я благодарю Бога — и мистера А. — за то, что у меня есть хорошие новости, потому что если уповать на ее родителей… Ладно, думаю, пора мне поразмыслить над тем, что мне рассказать ей о них.
Адель Грант мерила шагами гостиную: она была так возбуждена, что никак не могла заставить себя остановиться.
— Не может быть, чтобы у тебя не было нужных знакомых! — в сотый раз кричала она мужу. — Ты столько лет управлял чужими финансами, и, конечно же, хоть один из твоих клиентов должен быть адвокатом!
— Да, и не один, — уступил Грант, просматривая записную книжку, — но мы все потеряли много денег, Адель, и я уверен, что нет необходимости напоминать тебе о том, что большинство из них обвиняет в этом меня. Будет не так-то просто просить их выручить нас, особенно сейчас, когда мы даже не в состоянии заплатить им.
— Но мы можем продать облигации, которые ты бережешь на случай крайней необходимости, потому что, если уж это не крайняя необходимость, тогда я не знаю, какой она может быть.
В этот момент Грант словно еще сильнее ссутулился.
— О Господи, — прошептала она. — Пожалуйста, Джереми, только не говори, что ты их уже потратил! Как? Когда?
Он поднял дрожащую руку, чтобы вытереть слезы с глаз.
— Все ценное, что у нас еще осталось, — сказал он, — это твоя машина.
Она зашаталась и закрыла лицо руками. Затем, внезапно поняв, что он задыхается, она подбежала к нему.
— Джереми, что с тобой? — воскликнула она.
— Я… Нет, ничего! — простонал он.
— Сердце? У тебя что-то болит?
— Все нормально. Уже… уже проходит.
Она сжала его ладони.
— Давай, я вызову «скорую»!
Он покачал головой.
— Сначала нужно разобраться с этим, — напомнил он ей. — Я… займусь продажей твоей машины.
Но Адель слишком волновалась о его здоровье и потому сказала:
— Посиди минутку спокойно. Слабость есть? Может, тебе что-нибудь принести?
Его глаза закрылись, и он откинулся на спинку кресла. Его кожа казалась серой и дряблой, а щеки были мокрыми от слез.
— На тебя столько всего навалилось, — всхлипнув, заметила она, и по ее лицу тоже потекли слезы. — Стресс, то, что все винят тебя в своем финансовом крахе, а теперь еще и Николь…
— Все нормально, — перебил он жену, поглаживая ее руку. — Мне просто нужно немного спокойно посидеть.
Страх никак не отпускал ее.
— Я принесу тебе чаю, хорошо? — предложила она. — Или виски?
Прошло какое-то время, прежде чем он ответил:
— Пожалуй, виски.
Подойдя к тележке с напитками, она вылила остатки «Гленфиддик» в бокал без ножки и подала ему.
Когда Грант сделал глоток, его бледные щеки немного порозовели.
— Мы ужасно обошлись с этим мальчиком, — заметил он. — Парень потерял сына, а мы…
— О Джереми, перестань! — жалобно простонала она. — Я знаю, мне не следовало так вести себя. Я не понимала, что делаю, и теперь мне так стыдно. Он пытается помочь ей, а я…
— Ты знаешь, как с ним связаться?
Она покачала головой.
— Только через Николь, но как нам связаться с ней, пока она находится там?..
— Ей наверняка разрешены свидания.
— Но захочет ли она видеть нас? Если он расскажет ей, что я ему наговорила, как я швырнула ему в лицо преступление его отца…
— Судя по его поведению, он куда сильнее обеспокоен положением Никки, чем тем, что ты ему сказала. — Он попытался сесть прямо и вздрогнул, когда в груди у него снова кольнуло.
— Джереми, Ты должен позволить мне вызвать врача.
— Ничего страшного. Не суетись, дорогая. А теперь передай мне записную книжку, пожалуйста.
Взяв книжку, она вложила ее ему в руки и присела на подлокотник кресла, наблюдая за тем, как он листает страницы.
— Что бы ни случилось, мы не можем допустить, чтобы Никки предстала перед судом, — внезапно выпалила она. — Если это произойдет, то все выйдет наружу, и…
— Тш-ш, — сказал он, прося ее замолчать. — Ситуация не улучшится, если ты будешь без конца думать об этом.
Никки шла рядом со светловолосой надзирательницей, которая вчера регистрировала ее, и старалась держать голову выше, но глаза опустила, пока они двигались по направлению к комнате свиданий. «Идти по Правилу» означало, что она никуда не ходила без сопровождения, даже вчера вечером, чтобы позвонить, но это никак не сдерживало других заключенных, и они выкрикивали оскорбления ей вслед.
Никки пыталась не слушать, но то, как они обзывали ее, когда она проходила мимо их камер, вызывало у нее чувство стыда и тошноты, даже несмотря на то что она знала, что она не была ни педофилкой, ни извращенкой, ни детоубийцей.
— Я никогда не бываю уверена в том, правильно ли идти по Правилу, — заметила надзирательница, которую звали Джейн, после того как приказала женщине по имени Сирина закрыть рот. Сирина. Какое нежное, женственное имя, думала Никки, ожидая, когда Джейн отопрет очередные двери. Оно вызывало в памяти образы нимф и сильфид или элегантных дам с кроткими улыбками. И, уж конечно, не бабу, щелкающую дешевыми зубными протезами, с ужасно окрашенными в рыжий цвет волосами и покрытыми татуировками лапищами, которая только что обозвала ее «влагалищем больной суки».
— Видишь ли, — продолжала Джейн, отступая в сторону и давая Никки пройти, — в таком случае, как твой, всем становится известно о том, что ты сделала, и если в результате тебя признают виновной, то тебе, скорее всего, придется весь срок отбывать в одиночке. Нет, я, конечно, понимаю, что наркоманки и прочий сброд, с которым сталкиваешься здесь, это не та компания, с которой стоит водиться в нормальной ситуации, но не все такие. Есть здесь и другие: убийцы из сострадания, и мошенники (эти, на самом деле, довольно безобидны), и мужеубийцы, чьих супружников ты бы и сама столкнула с утеса, доведись тебе жить с ними. Понимаешь, о чем я? Ты замужем, Николь?
