Сначала нужно кое-что сделать. Я знаю, хотя и не понимаю, почему. Возможно, наградив меня бесполезным телом, Бог дал мне способность знать больше других. Я не спрашиваю, потому что какой в этом смысл? Я лежу в своей постельке или сижу в своем кресле и жду, пока все произойдет само собой. И ничто — ни мои действия, ни мои желания — не может ускорить ход событий. Но каким-то образом я знаю…
Грядет свадьба. Этот день наступит. Мой Папа, дядя Алан, купил кольцо моей Маме. Он показал мне его вчера, когда брал меня посмотреть на наш новый дом. Он большой и красивый, и Алан сказал мне, что он построен любовью. Он показал мне мою комнату, откуда я смогу наблюдать за лодками, рыбацкими катерами и шлюпками, которые, подобно бесплотным духам, разрезают водную гладь гавани.
Он показал мне Мамино кольцо.
— Это бриллиант, — сказал он, открыв мягкую бархатную коробочку. — Это символ вечности, Джулия, потому что он стар, как наша Вселенная. Бриллиант — самый твердый материал в мире, и прежде, чем мы уйдем, я докажу тебе это.
— Глиии, — сказала я; так я говорю «чудесно!».
— Гляди, — сказал он, поднеся Мамин бриллиант к свету, и в тот же миг на потолке, полу и стенах заплясали радуги. Ох, если бы только Стелла была здесь, подумала я. Моя кошечка стала бы носиться за этими радугами как сумасшедшая, а мы с Эми надорвали бы животики от смеха.
— Я собираюсь сделать ей предложение, милая, — сказал мой Папа. — Я удочерю тебя и женюсь на твоей Матери, и мы будем одной счастливой семьей.
— Даааа, — ответила я. Это значит «Папа», потому что я никогда не думала о нем иначе, и я считаю, что мы и так уже одна счастливая семья.
— Вот тут, — сказал он, подойдя со мной к огромному окну в нашей новой гостиной, — мы поставим нашу рождественскую елку. Ну как, нарисовала себе эту картину? Мы будем украшать ее все вместе, ты, я, твоя мать, Эми и Люсинда. Мы повесим блестки и тысячи гирлянд, таких ярких, что моряки в гавани решат, будто у нас здесь собственный маяк.
— Длиии, — сказала я, потому что мне понравилась эта идея.
— И женюсь на твоей Маме, не сходя с этого места, — сказал он. — Прямо перед рождественской елкой. Если она думает, что я буду тянуть до следующего года, то ее ждет потрясающий сюрприз.
— Дааа, — сказала я. Я внимательно слушала его слова, потому что они касались времени. Для меня время очень насущный вопрос. Мне двенадцать лет, а по моим меркам это уже довольно много. Мое сердечко притомилось. Ему приходится так тяжко трудиться. Это кошмарное тело отнимает столько сил, и я вымоталась. Но некоторые вещи необходимо сделать. Это часть моей работы, моего дара.
— Здесь, Джулия, — сказал Папа. — Вы с Эми будете подружками невесты. И у вас в руках будут цветы, самые прекрасные букеты из всех, что ты когда-либо видела.
— Бааа, — сказала я, желая напомнить ему, что Бабуля выберет только лучшее. Бабуля обожает цветы. Летом в ее саду растет все что угодно: розы, пионы, колокольчики и ландыши.
— Ты наденешь белое платьице с серебряными шарфиками, — сказал Папа. — Потому что твоя Мама однажды поведала мне свою мечту о вечеринках в здешнем саду, где дамы были бы наряжены в белые платья.
— Нааа, — сказала я, потому как мне нравятся невесты. Мама станет невестой, а мы с Эми будем ее подружками. В книжках и по телевизору невесты похожи на сказочных принцесс. Мама будет самой хорошенькой из всех, и в ее улыбке просияет счастье.
— А Люсинда выдаст твою Маму замуж, — сказал Папа.
Сейчас я на руках у Бабули. Она перестала плакать и несет меня вниз по лестнице. Каждые пять минут она грустно вздыхает. За окном, на улице, стихла метель. Облака разбежались, и появились звезды. Бабуля опять вздыхает и крепко обнимает меня.
— Бааа, — говорю я. Я счастлива в такие моменты. Она гладит меня, целует в макушку. Я обожаю ее поцелуи и объятия. Она полна любви; она тот человек, который поддерживал Маму в самые худшие времена. Она общается со мной, как Папа, она рассказывает мне истории из прошлого, она показала мне яблочных куколок, которых сама смастерила в подарок нам на Рождество из пропавших фруктов, найденных Эми в яблоневом саду.
Все делятся со мной своими тайнами. Я везучая, потому что в тайнах содержится одна лишь любовь. Они говорят о том, что в моей семье все хотят помогать друг другу и вместе справляться с любыми неприятностями. Яблочные куколки Бабули означают, что и нелюбимое может быть любимо, а Папа рассказал мне одну интересную историю, и никто не слышал ее, кроме нас с ним.
Он рассказал мне ее в нашем доме, там, где я встречу свои последние дни. Это было в гостиной, у огромного окна, рядом с которым мы поставим нашу елку. В том окне есть древнее волнистое свинцовое стекло с пузырьками пойманного воздуха. На нем были какие-то царапины, и Папа глядел на них злыми глазами.
— Когда я увидел это окно, Джулия, — сказал он мне, — я захотел разбить его. Риелтор сказала мне, будто бы эти буквы имели некое романтическое значение для первых владельцев дома. Морского капитана и его жены. Ну ты знаешь, как я отношусь к морским капитанам…
Я потрогала воздух.
— Я хотел разбить стекло, избавиться от него до того, как его увидела бы твоя Мама. Я боялся, что оно напомнит ей о Тиме.
— Дааа, — сказала я, пытаясь объяснить ему, что это не имело никакого значения, Мама не любила Тима, Алан был единственным отцом, о котором я мечтала, так что ему не о чем беспокоиться.
— Но затем я немного поразмыслил, — сказал он. — А может быть, я не так все понял. Тут написано И-Л-Х. И-Л-Х. Владельца звали Илайхью Хаббард, и тогда я подумал, что средняя буква Л была из его инициалов. Но я проверил оригинальные бумаги на дом и нашел там С. Потом я отправился в библиотеку, порылся в исторических справочниках Хоторна, в которых упоминался этот особняк, и выяснил, что его жену звали Летиция.
Я помахала рукой, потому что мне нравилась его история.
— И-Л-Х — это их монограмма, — сказал он. — Илайхью Летиция Хаббард. То, чем они стали, когда поженились. Она нацарапала ее на стекле бриллиантом, который он ей привез из своих странствий. И я собираюсь поступить точно так же. — Он достал бархатную коробочку и вынул Мамино кольцо.
— Мааа, — сказала я, потому что мне хотелось, чтобы Мама была с нами и увидела это своими глазами.
— Нацарапать рядом нашу монограмму.
Бриллианты — это самые твердые минералы на земле. Он уже говорил мне. Рожденные из недр планеты, они хранят в себе вечность и режут стекло, не разбивая его. Я смотрела, как мой Папа взял то кольцо и с помощью Маминого бриллианта вырезал на толстом стекле их монограмму: А-Д-М.
