От шоссе и даже с подъездной дороги здание выглядело очень привлекательным и славным, но теперь, вблизи, оно заявляло о своем истинном назначении и напоминало посетителям, что люди живут здесь, в этой лечебнице, именно потому, что неспособны нормально жить в свободном мире. Решетки на окнах свидетельствовали о том, что некоторые из них могут быть даже опасными для окружающих. Я проглотила комок в горле и последовала за Дафной в парадную дверь. Дафна шагала с высоко поднятой головой, с обычной своей царственной осанкой. Каблуки цокали по мраморному отполированному полу, звук разносился по безукоризненно чистому вестибюлю. Прямо перед нами, отгороженная стеклянной перегородкой, сидела женщина в белой униформе и писала что-то на карточках. Когда мы подошли, она подняла глаза.
– Мое имя Дафна Дюма, – заявила моя мачеха уверенным тоном. – Я пришла на прием к доктору Черилу.
– Я сообщу ему о вас, мадам Дюма, – отозвалась регистраторша и немедленно подняла трубку телефона. – Присядьте, если вам угодно, – добавила она, кивнув на скамьи с мягкими сиденьями. Дафна обернулась и жестом приказала мне сесть. Я поспешно выполнила ее приказание и сложила руки на коленях, поглядывая вокруг. Стены были голыми – ни единой картины, ни часов – ничего.
– Доктор Черил сейчас вас примет, мадам, – сказала регистраторша.
– Руби, – позвала Дафна. Я поднялась и направилась за ней к боковой двери. Регистраторша сообщила звонком о том, что мы идем. Мы вошли в следующий коридор.
– Прямо вот сюда, – указала наша провожатая и провела нас по коридору к нескольким кабинетам. На первой двери справа висела табличка: «Доктор Эдвард Черил, главный администратор». Регистраторша открыла дверь, и мы вошли в кабинет.
Это была большая комната, на окнах решетки отсутствовали. Шторы были опущены только наполовину. Справа стоял длинный, обитый светло-коричневой кожей диван, а слева – канапе такого же цвета. Стены были заставлены книжными шкафами. Тут и там висели картины в импрессионистском стиле, в основном сцены деревенской жизни. Одна из картин – поля на протоке – заинтересовала меня.
На стене за своим рабочим столом доктор Черил вывесил все свои дипломы и свидетельства. Сам он был одет в медицинский халат. Только мы вошли, доктор немедленно поднялся, чтобы поприветствовать Дафну. Это был мужчина не старше пятидесяти – пятидесяти пяти лет с густыми темно-каштановыми волосами, небольшими карими глазками, маленьким носом и тонкими губами. Подбородок был таким кругленьким, что казалось, будто он вообще отсутствовал на лице. При росте немногим меньше шести футов мужчина был стройного телосложения, а его руки были немного длинноваты. Улыбка доктора казалась скупой и осторожной, как улыбка беззащитного ребенка. Странно было бы так думать, но он явно нервничал в присутствии Дафны.
– Мое почтение, мадам Дюма, – поприветствовал он ее и протянул руку. При этом рукав его халата соскользнул почти до локтя. Дафна быстро прикоснулась к его пальцам, будто ей было неприятно дотрагиваться до него или она боялась чем-то заразиться. Затем она кивнула и села в кожаное кресло перед столом доктора. Я осталась стоять позади нее.
Внимание доктора Черила сразу же переключилось на меня. Его сосредоточенный взгляд меня смутил. Наконец, после, казалось, бесконечной паузы, он одарил меня улыбкой, но такой же осторожной, как и прежде.
– А, это та самая молодая особа? – спросил он, выходя из-за стола.
– Да. Руби, – отозвалась Дафна, усмехаясь, как будто мое имя было самой смехотворной вещью, какую она когда-либо слышала. Доктор кивнул, но продолжал изучать меня. Помня распоряжение Дафны, я ничего не говорила, пока он не обратился непосредственно ко мне.
– Как вы сегодня себя чувствуете, мадемуазель Руби?
– Прекрасно.
Он кивнул и повернулся к Дафне.
– Она здорова физически? – спросил он. Что за странный вопрос, подумала я, озадаченно хмуря брови.
– Посмотрите на нее. Разве она выглядит так, будто у нее какие-нибудь физические недомогания? – резко ответила Дафна. Она говорила с ним таким тоном, как если бы обращалась к одному из своих слуг, и было странно, что доктор Черил не обижался. Он вновь начал вглядываться в меня.
– Отлично. Разрешите мне начать с того, что я немного познакомлю вас с окружающей обстановкой, – предложил он, подходя ко мне и удаляясь от Дафны. Я взглянула на мачеху, но та сосредоточенно смотрела перед собой. – Я бы хотел, чтобы вы чувствовали себя здесь удобно, – добавил доктор. – Так удобно, как только возможно.
Его улыбка стала шире, но в ней по-прежнему было что-то фальшивое.
– Благодарю вас, – ответила я. Я не знала, что мне следует сказать. Мне было известно, что отец и Дафна делали значительные пожертвования этому заведению помимо того, что платили за лечение дяди Жана, но все-таки было как-то неловко, когда к тебе относились как к важной персоне.
– Как я понимаю, вам около шестнадцати? – спросил доктор.
– Да, месье.
– Пожалуйста… называйте меня доктор Черил. Мы должны быть друзьями, добрыми друзьями. Если вы, конечно, не возражаете, – добавил он.
– Ну что вы, доктор Черил.
Он удовлетворенно кивнул головой.
– Мадам? – обратился он к Дафне.
– Я подожду здесь, – ответила она, не оборачиваясь. Почему она ведет себя так странно? Это было удивительно.
– Очень хорошо, мадам. Мадемуазель, – обратился доктор ко мне, указывая на боковую дверь. Я не могла не чувствовать смущения.
– Куда мы идем?
– Как я сказал, вначале я хотел бы познакомить вас с обстановкой, если вы, конечно, не против.
– Нет, конечно, – ответила я, пожимая плечами. Я подошла к двери, он открыл ее и вывел меня через другой коридор к короткой лестнице. Этот дом был лабиринтом, подумала я, когда мы поднялись по лесенке, сделали еще один поворот, прошли еще один коридор в совершенно другом направлении. Мы продолжали свой путь, пока не добрались до большой стеклянной двери и заглянули внутрь, в комнату, явно служащую комнатой отдыха. Пациенты всех возрастов, от подростков до стариков, играли в карты, настольные игры и домино. Некоторые смотрели телевизор, некоторые что-то мастерили – плели шнурки, шили, вязали, вышивали. Кто-то листал журналы. Один юноша с волосами цвета красного сладкого картофеля, на вид семнадцати-восемнадцати лет, сидел, наблюдая за всеми, и ничего не делал. Полдюжины представителей персонала лечебницы просто находились при пациентах, бродили по комнате, изредка останавливаясь, чтобы поговорить с кем-нибудь из них.
– Как видите, это наша комната отдыха и развлечений. Многие приходят сюда в свободное время и занимаются почти всем, чем хотят. Они могут даже, как вон тот молодой Лайл Блэк, сидеть и ничего не делать.
