— А ты, наверное, хочешь, чтобы он с тобой таскался? — сквозь зубы процеживаю я, пытаясь сделать угрожающий выпад в ее сторону, но рука Карен вовремя останавливает мой ход.
— Замолчите обе, — грубо бросает Алекс, когда Мия открывает рот, чтобы съязвить мне в ответ. — Нам еще не хватало лишнего внимания со стороны. Мия, говори, что хотела доложить, и мы спокойно разойдемся.
Девушка с презрением оглядывает нас с Карен и направляет безучастный взгляд в сторону повстанца, крепче складывая руки на груди с важным видом.
— Сегодня утром Кристиан перевез этих дур с отбора в Амалиенборг, благо их осталось только пятеро, — сообщает она, с презрением демонстративно закатывая глаза.
— Полегче с выражениями, — процеживаю я сквозь зубы, пока у меня замирает дыхание после ее слов.
За две недели отбор покинули около десяти участниц?! Неужели их всех выгнали или они сами изъявили желание уйти после того злополучного бала? Остались ли Ника и Марта? И все ли в порядке с Гретой?
Мия направляет на меня насмешливый взгляд, ухмыляясь ехидной улыбкой.
— Как я поняла, он сделал это, чтобы обезопасить их от повстанцев, — последнее слово она произносит с выражением, с помощью указательного и среднего пальцев изображая в воздухе кавычки.
Алекс кивает, плотно сжимая губы.
— Что-то еще?
— Да, но… я не уверена, что это правда… — на мгновение девушка опускает взгляд стеклянных глаз.
— Говори, — перебивает ее парень, явно напрягаясь.
Она нервно оглядывает нашу компанию, не решаясь сказать ни слова.
— С королем что-то не так, — наконец сообщает она. — Мама говорит, что за последнюю неделю он практически не появлялся на глазах у всего дворцового персонала, даже отказался от личного камердинера. С ним явно что-то происходит.
Алекс пускает хмурый взгляд в сторону Карен, та молча пожимает плечами.
— Это все? — спрашивает парень.
— Пока все, — утвердительно проговаривает горничная. — Мне пора, иначе старший лакей что-то заподозрит, а он тот еще ублю…
— Мия! — неожиданно раздается мой голос ей вдогонку. — Как Грета?
На секунду горничная поворачивается к нам боком с явным недоумением на лице, застывая посреди улицы. Ее брови хмуро встречаются на переносице, будто она напряженно раздумывает сказать ли правду или принципиально промолчать.
— Она… не приехала в Амалиенборг, — быстро выпаливает Мия и разворачивается.
Внутри меня все рушится, тело мигом бросает в жар. Асфальт под ногами трескается, образуя огромные впадины, рушится вниз, и я лечу вслед за ним.
В голове появляются тысячи вопросов про здоровье и самочувствие Греты, на которые не в силах ответить никто из присутствующих и от этого в груди зарождается черная дыра, с каждой секундой засасывая мысли и угнетая еще пуще прежнего.
Мы наблюдаем, как девушка быстрым шагом покидает нас, растворяясь в безликой толпе проходящих мимо людей. Некоторое время Алекс молча смотрит куда-то вдаль и вдруг резко подрывается с места, быстрым шагом направляясь вперед с явно намеченной целью.
— Что случилось? — удивленно спрашивает Карен, шагая вслед за ним, одной рукой она утягивает меня за собой и мне приходится практически волочить ноги по асфальту.
— За нами хвост, — отчеканивает парень, пристально вглядываясь в толпу.
— Мы хотим его догнать или что? — недоумевает Карен, перекрикивая гудки мимо пролетающих машин.
Оставляя вопрос без ответа, повстанец целенаправленно бежит вперед, чудом не сбивая странно озирающихся прохожих. Полная женщина что-то недовольно бурчит нам вслед, а мужчина в цветастой рубашке едва успевает повернуть велосипед, уворачиваясь от нашего нашествия.
Лицо обдувает прохладным копенгагенским ветром, дыхание учащается, пульс подскакивает. Меня резко одолевает приступ кашля, и кажется, будто воздух в легких вот-вот закончится.
Я не понимаю зачем мы бежим и что вообще происходит, но сознание мгновенно абстрагируется от происходящего вокруг, когда с противоположной улицы я улавливаю до боли знакомый голос, заставляющий вывернуться наизнанку.
— Элизабет!
Его голос пробуждает во мне жгучую бурю эмоций, совладать с которой я не в силах.
Он называл меня полным именем лишь в редких случаях, когда ситуация принимала неожиданные обороты. Видимо, этот случай снова настал.
Голова против воли резко разворачивается в сторону, кончики высокого хвоста бьют меня по щекам, но даже сквозь пелену застилающих волос я улавливаю его обеспокоенный взгляд, который растерянно блуждает по толпе.
Он изменился и далеко не в лучшую сторону.
Его лицо заметно потеряло в весе, потускневший, усталый взгляд без прежнего огонька блуждает по толпе в отчаянных поисках моих глаз и даже с такого расстояния я замечаю болезненные синие круги под глазами.
Наши взгляды встречаются, сердце пронзает болезненный укол, и я буквально распадаюсь на мелкие осколки, собирать которые, скорее всего, предстоит Карен и Алексу. За долю секунды я успеваю заметить, как Кристиан окружен несколькими участницами, мирно прогуливающимися по центральной улице города в своих неизменных платьях и соломенными шляпками на головах. Каждый их шаг сопровождают вспышки фотокамер и среди девушек я успеваю уловить лишь обескураженное лицо Ники, вовремя успевающей поймать мой беглый взгляд.
Резкий толчок вперед.
Карен тянет меня за руку что есть мочи, и я поддаюсь силе притяжения, но, к сожалению, не в ту сторону, в какую бы хотелось. Краем глаза замечаю, как Кристиан подается вперед вслед за нами, упорно пробиваясь сквозь толпу журналистов, мимо проносящихся людей, переходящих дорогу и нескольких десятков гвардейцев, но как бы мне не хотелось, он уже не успеет добраться до нас.
— За ними! — резко бросает он кому-то.
— Но Ваше Высочество, это невозможно…
— Это приказ! — доносится до меня его разъяренный голос, с каждым шагом отдаляющийся от нас. — Прочистите каждый магазин, каждый закоулок, все в районе…
Вокруг раздается какой-то обеспокоенный рой голосов: кто-то выкрикивает имя принца, кто-то искренне недоумевает, что происходит посреди оживленной улицы, а кто-то тянется к участницам с желанием сфотографироваться на память.
Он узнал меня даже в бейсболке, натянутой на лоб, среди многочисленных людей…
Почему. Почему. Почему.
Почему я не выдернула руку и не выбежала к нему на проезжую часть?!
— Живо! — сквозь зубы кричит Алекс, зазывая нас на станцию метро.
Мы скрываемся в стенах метрополитена, мгновенно встречаясь с прохладой и затхлым запахом земли. Ребята выдыхают, ступая на ступени эскалатора, а я опираюсь на резиновые перила, задыхаясь от назойливого приступа кашля, одновременно стараясь выровнять сбитое дыхание.
— Эй, все нормально? — спрашивает Карен, тяжело дыша.
— Отстань от нее, она просто не привыкла бегать, — усмехается Алекс.
Не обращая внимание на усмешки парня, ко мне приходит медленное осознание того, что со мной что-то не так. Но долго думать мне об этом не приходится, ведь Карен уже тащит меня в сторону тормозящего вагона.
— Ты можешь не кашлять? На нас уже косо смотрят, — говорит Алекс, хмуро озираясь на пассажиров.
Задыхаясь от очередного приступа кашля, я мотаю головой, прижимая кулак ко рту. Карен пускает обеспокоенные взгляды то на меня, то на парня.
Следующий час для меня проходит как в тумане. Взор улавливает мелькающие рекламные таблоиды, обувь мимо проходящих людей и пролетающие ярко-жёлтые такси. С каждым шагом ощущая дикую слабость, ломоту во всех существующих мышцах и нарастающий кашель, после которого я уверена, что оставлю свои легкие прямо на улице, я практически висну на руке Карен, странно озирающейся на мое состояние. Когда мы заходим в какое-то помещение — по интерьеру напоминающее подъезд — мое сознание отключается, а тело полностью обмякает в руках подруги, не в состоянии противостоять силе притяжения.
— Эли?!
— Твою мать, этого еще не хватало…
***
