Неудачник - Эль Кеннеди

— Подожди, — говорит мне ЭрДжей, когда я пытаюсь запустить видео обратно. — Это еще не все.

Он просматривает отснятый материал на двадцать минут вперед. Я смотрю, как катится отметка времени, и мне становится тошно от осознания того, что с каждой проходящей секундой Кейси застревает на переднем сиденье, а вода стремительно заливает ее, и она изо всех сил пытается освободиться. Или же попала в ловушку без сознания и тонула навстречу своей смерти, пока я проверяла ванные комнаты и коридоры.

Я продолжаю ждать, чтобы увидеть себя. Чтобы мельком увидеть, как мы с Дюком мчимся на ее поиски. Наконец, на краю экрана появляется движение. Еще одна фигура появляется из темноты и бежит к озеру. Это уже не тот человек, который был до возвращения с помощью. Этот выше и одет по-другому. Через несколько минут он снова появляется в кадре, теперь неся на руках обмякшую и, по-видимому, потерявшую сознание Кейси, с которой капала вода. Он осторожно кладет ее на траву и роется в ее карманах, пока не находит ее телефон.

— Он отправляет сообщение, — указываю я. Мое сердце застряло у меня в горле. — Вот так я ее и нашла. Я получила сообщение с ее телефона, в котором говорилось, где искать.

Закончив, он вкладывает телефон в ее неподвижную руку. Я наблюдаю, как он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Он нежно касается ее лица, задерживаясь на мгновение, чтобы понаблюдать за ней. Затем он вскакивает на ноги и убегает.

Оставив ее там.

Одинокую и замерзшую.

Не зная, проснется ли она когда-нибудь или насколько серьезно она может быть ранена.

Как раз перед тем, как исчезнуть в черном лесу, как будто зная, что я буду здесь, прямо сейчас, наблюдая за ним, он смотрит в камеру и показывает свое лицо. Это всего лишь доля секунды зернистой черно-белой видеозаписи, но этого достаточно.

Фенн.

Все это время. И он никогда не говорил ни слова.

Я сижу молча, пока видео не заканчивается и экран не становится черным. Мои руки дрожат.

— Что ты хочешь сделать? — неуверенно спрашивает ЭрДжей.

Я смотрю на пустой экран, кажется, целую вечность, прежде чем, наконец, обретаю дар речи.

— Я не знаю.