Хани хотелось узнать и о самом Эрике, но она никак не могла подобрать нужные слова. Три месяца назад, в конце января, Лили провела широко освещавшуюся пресс-конференцию, где рассказала, что в детстве» стала объектом сексуальных домогательств. В отчетах о пресс-конференции писали, что рядом с Лили присутствовали ее мать Хелен и Эрик. Поскольку не упоминалось ни о каких обвинениях Лили в адрес Эрика, Хани могла лишь предположить, что прежние обвинения были связаны с полученным в детстве психическим надломом и что Эрик получил своих дочерей обратно.
Хани почувствовала пощипывание в глазах и попыталась отвлечься, уткнувшись в папку с кипой перепачканных счетов.
— Надеюсь, Эрик не припас для меня еще дюжину-другую проектов.
— О, да мы заболтались! — Артур с преувеличенной озабоченностью бросил взгляд на свои часы фирмы «Ролекс». — Уже поздно, я могу не успеть на самолет.
— Как он себя… Ты говорил, он был ранен.
— Да я уже сказал, что он в полном порядке, ничего серьезного. — Артур помахал документами о приемке карусели и поцеловал Хани в щеку. — Заброшу эти бумаги на обратном пути. А ты подумай о себе! Не доведи себя до ручки на торжествах в этот уик-энд!
Артур нахмурился, и Хани поняла, что он не в восторге от того, как она выглядит. В который раз Хани не спала ночь. Она постоянно была на грани срыва, и лишь посещения больницы приносили ей частичное облегчение. Периоды нервного истощения сменялись у нее прямо-таки испепеляющей агрессивностью, когда она выходила из себя по каждому пустяку. И лишь изнурительная работа способна была отвлечь ее от мысли об Эрике.
— Я буду в порядке.
Когда дверь за Артуром закрылась, Хани еще раз позвонила по телефону и отправилась из «Загона» в парк.
Торжества по случаю повторного открытия «Черного грома» Хани наметила на субботу — в запасе было еще три дня. Поскольку она уже была по уши в долгах, трата еще нескольких тысяч ее не смущала. Совет округа по вопросам семьи подготовил для нее список семидесяти пяти нуждающихся семей, и Хани пригласила их на праздничные торжества. Праздник не планировался особенно роскошным, но все должно было быть бесплатным: угощение, несколько арендованных аттракционов для малышей, несколько игровых автоматов и, конечно же, «Черный гром».
Хани вновь отправилась к американским горкам. Все тело ныло от усталости — отчасти из-за нервного напряжения, отчасти из-за ежедневной работы с раннего утра до позднего вечера. Сегодня была среда. Если все пойдет хорошо, вечером состоится первый пробный запуск «Черного грома». И тогда у нее останется несколько дней для наведения полного блеска перед прибытием публики на официальное открытие в субботу. А через две недели после открытия она уже будет в Калифорнии.
К приходу Хани бригада маляров наносила последние штрихи, отделывая черное блестящее здание станции-причала. Внутри под пластиковым покрытием стоял заново отремонтированный поезд с семью пурпурными и черными вагончиками. Электрики подключали панель управления, а инженеры и старший мастер проекта заканчивали скрупулезную проверку. Сегодня нужно было впервые запустить собственно маховик «Черного грома» с подключенным к нему двигателем мощностью в сотни лошадиных сил. В настоящий момент шла проверка тормозов, и все еще оставалась надежда к вечеру провести по трассе вагончики поезда, нагруженные мешками с песком.
К окончанию работ большинство строителей покинули парк, и теперь, без пронзительного визга циркулярных пил, без перестука молотков, на площадке было непривычно тихо. Хани остановилась около еще не вывезенной кучи строительного мусора и посмотрела на огромную картину, вывешенную над входом в здание станции.
Картина была замечательная, даже лучше той, что висела в старом «Доме ужасов». Это была панорама горок во всей их красе — они неистово вздымались, подобно дикому мустангу, на фоне мятежного неба с грозовыми тучами и стрелами молний. Картина была написана в ярких пурпурных, черных и штормовых серых тонах, и от нее исходила неудержимая энергия, как и от самого «Черного грома». Ее привезли из Уинстон-Салема, штат Северная Каролина, в кузове специального грузовика. В правом нижнем углу картины стояла подпись автора — Гордон Т. Делавис. Талант Гордона был еще одним свидетельством ее многочисленных заблуждений.
Хани вспомнила последний телефонный разговор с Шанталь, в действительности монолог сестры с описанием всех прелестей школы красоты, где Шанталь осваивала парикмахерское искусство. Хани устало потерла глаза. Сколько же раз Дэш учил ее не вмешиваться в жизнь других людей!
К ней подошел Сэнди Комптон, старший мастер проекта:
— Хани, мы уже готовы загружать вагоны мешками с песком и делать пробный пуск.
Хани ощутила одновременно и радостное предвкушение, и тревогу. Итак, сейчас наконец свершится!
— Не удивляйся, если поезд не сможет сразу пройти весь путь, — сказал Сэнди. — Трасса еще не обкатана, и придется кое-что подправить. Возможны неприятности на подъеме, да и со спиралью может быть не все гладко.
— Понимаю, — кивнула Хани.
Следующие три часа она наблюдала, как постепенно оживает «Черный гром». Нагруженный мешками с песком поезд отчаянно преодолевал подъем — останавливался, затем трогался, снова останавливался, пока двигатель не довели до совершенства. Когда поезд наконец показался на вершине и пошел на первый спуск, Хани почувствовала, что сама готова взлететь ввысь. Поезд успешно преодолел остаток трассы, включая спираль, и вернулся на станцию под оглушительные приветствия собравшихся.
«Черный гром» снова в строю!
Оставшиеся дни недели промелькнули для Хани как одно мгновение. К четвергу горки были готовы для испытаний с пассажирами, и после первой поездки инженеры были вне себя от радости. Хотя еще требовалось слегка сгладить отдельные участки трассы, чтобы спуски там не были такими кошмарными, «Черный гром» не обманул ожиданий — он был скоростным, захватывающим дух, неудержимым.
В четверг к вечеру мастер сообщил Хани об успешном прохождении проверки на безопасность и предложил ей принять участие в следующем пробном пуске.
Хани покачала головой:
— Пока еще нет.
В пятницу она также отказалась участвовать в испытаниях. Хотя ей и приходилось вертеться эти дни как белка в колесе, не по этой причине она отказалась — Хани останавливало присутствие многих людей. Оператор пульта управления согласился прийти в субботу в парк пораньше, задолго до открытия. Тогда она и совершит свою первую поездку.
Хани осмотрелась вокруг. Большая часть парка была огорожена из соображений безопасности, но подготовка шла своим чередом. Рядом со зданием станции «Черного грома» устанавливали оборудование для маленьких кафе, арендуемые карусели уже смонтировали на том месте, где прежде стояли старые. Для самых маленьких посетителей подготовили надувные луноходы и разнообразные кабинки с играми, которые должны были запустить члены местной церковной общины. Но главным ее детищем был «Черный гром».
