Он никогда не спал долго.
Раньше для него всегда находилось дело и теперь, следуя этой привычке, Роберт Халинген поднялся в семь часов утра. Он успел выпить кофе и съесть пару сэндвичей. Теперь он чувствовал себя совершенно разбитым, хотя последние недели не совершил, ровным счетом, ничего.
— Я, прямо-таки, импотент, — не смог подобрать другого слова Роберт. — Я ничего не делаю. С этим нужно кончать.
Но чем заняться, он так и не решил. Он прошелся несколько раз по номеру, попробовал делать физические упражнения, но заставить себя дать своему телу полную нагрузку, так и не смог.
Но потом Роберт вспомнил хороший совет, который дал ему как-то раз Деннис Харпер:
— Если хочешь выйти из кризиса, Роберт, нужно опуститься на самое дно, тогда тебе станет ужасно гадко и ты сам начнешь выплывать.
— Ну что ж, — сказал себе Роберт, — придется воспользоваться этим советом.
Он, обрадованный, что у него теперь появилась хоть какая-то цель, быстро оделся. Он и раньше почти никогда не носил костюм, всегда ходил в джинсах, рубашке и свитере, если было прохладно на улице. Но теперь, когда у него завелись большие деньги, он почему-то посчитал для себя за лучшее, купить костюм.
Роберт облачился и посмотрел на себя в зеркало.
— Я теперь похож на арабского шейха, который приехал отдыхать.
Роберту не нравилось, как блестит черная ткань его костюма. Он вышел из номера, спустился на лифте в холл. Просто так, от нечего делать, бросил лифтеру чаевые и вышел на улицу.
Раннее утро было немного прохладным, и тяжелый пиджак пришелся как раз к месту. Роберт, засунув руки в карманы, двинулся вдоль улицы. Магазины еще были закрыты, служащие контор еще не появились, и Роберт Халинген в своем новом костюме смотрелся на улице слишком одиноким.
Он зашел в незнакомый бар, осмотрелся. В пустом помещении никого из посетителей не было, а возле зеркальной стены стоял бармен в белом фартуке. Его рука молниеносно двигалась по стойке, он надраивал ее тряпкой. Кафельный пол был усыпан опилками. Роберт лениво подошел к стойке и лениво сказал:
— Виски.
Не говоря ни слова, бармен быстро поставил перед ним стакан.
— Хороший денек, — начал Роберт. — Что-нибудь интересненькое в городе не наклевывается?
— Не наклевывается, — мрачно заметил бармен, взбалтывая бутылку. — Клев в баре для всех и всегда одинаковый.
— А как ты считаешь, — продолжил Роберт Халинген, — кто выиграет в футбольном чемпионате?
— Наши всех отделают, — резко сказал бармен, не уточнив, кого он считает нашими, а кого — чужими.
Роберт понял, что разговор не клеится. Бармен не очень-то разговорчивый мужчина.
— Послушай, — вновь попробовал начать разговор Роберт, — чем бы заняться в нашем городе в восемь часов утра?
— Ничем, — отрубил бармен.
— Ничем?
— Надо работать.
— А если для меня нету работы, — сказал Роберт, залпом выпивая виски.
— Ты, парень, не похож на того, у кого нету работы, — процедил сквозь зубы бармен.
— У меня нету дела, которым можно занять руки.
— Нужно работать, — сказал бармен, продолжая надраивать до блеска мраморную стойку.
— Может, ты подскажешь мне какое-нибудь достойное занятие?
Бармен, ничего не отвечая, продолжал заниматься своим делом. За стойкой начиналась лестница, ведущая в зал на втором этаже. Оттуда доносился какой-то шум, возня ведра, швабры… Видно, кто-то делал уборку.
Роберт Халинген поднял глаза и заметил на верхней ступени лестницы черно-белый халат уборщицы. Нестарая еще женщина стояла на коленях, а ее жирный зад ритмично ходил из стороны в сторону.
— Еще один виски, — сказал Роберт бармену.
— Боже мой, — подумал Халинген, — ну что можно сделать в восемь часов утра? Только напиться.
И тут он заметил магнитофон, стоящий за спиной бармена.
— А что у тебя там есть, какая музыка? — спросил он.
— Не знаю.
Роберт растерянно отступился.
— Сколько я должен?
— Три доллара, — сказал бармен.
Роберт заплатил и вышел. Дошел до ближайшей станции метро, купил газету, дождался поезда. Тот оказался забит до отказа. Там, в вагоне, он чувствовал себя не так одиноко. Но все ехали куда-то, они были кем-то, а он никуда не ехал.
Он стоял на границе между двух миров. Между тем миром, который он покинул разбогатев, и миром богатых, к которому он так и не присоединился. Роберт Халинген стоял, уцепившись за поручни, вагон слегка раскачивался. За окном проносились квадраты железных тюбингов почерневшего от старости тоннеля.
Поезд останавливался, люди заходили и выходили. Постепенно в вагоне не осталось никого из тех, с кем Халинген начинал свой путь. Вскоре поезд прибыл на конечную станцию, Халинген вышел на платформу и остановился. Он дождался поезда, который шел в обратном направлении и вновь сел в вагон.
Вновь его потряхивало, раскачивало. Вновь за окном мелькали почерневшие сырые стены, а он ехал уже не представляя, где сейчас находится, не представляя, что проплывает над ним, где сейчас летит поезд.
Роберт успел прочитать газету. Он сложил ее, бросил на сиденье и вышел на первой попавшейся станции. Поднявшись наверх, Халинген огляделся.
— О, так я недалеко от летного клуба, — воскликнул Роберт.
Ему захотелось вновь навестить те места, где он и Деннис были когда-то счастливы. Он остановил такси и коротко бросил:
— К бару летного клуба.
Таксист удивленно посмотрел на Роберта. Идти туда было не больше десяти минут, но спорить не стал. И вскоре он остановил свою машину у здания летного клуба. На мачтах развевались флажки.
Роберт расплатился и взглянул на часы. Девять утра. В такое время Кэт уже обычно приходила в бар. Он толкнул дверь, кивнул охраннику.
Дверь бара и в самом деле была приоткрыта. Оттуда доносилась тихая музыка. Роберт вошел и остановился возле стойки. Дверь в подсобное помещение была приоткрыта, и там мелькал полосатый свитер. Роберт требовательно постучал по стойке. Из подсобного помещения вышла молоденькая девушка, которую он никогда здесь раньше не видел.
— А где Кэтрин? — спросил Роберт.
Девушка пристально посмотрела на него и потом воскликнула:
— Так вы же, наверно, Роберт Халинген? Она много мне о вас говорила.
Роберт самодовольно улыбнулся. Ему было приятно, что кто-то его еще помнит.
— С Кэтрин случилась беда, — шепотом сказала девушка, облокачиваясь на стойку.
— Беда? — изумился Роберт.
Ему тут же захотелось помочь ей.
— Это все из-за свиньи Денниса, — призналась девушка.
— У меня тоже из-за него неприятности, — сказал Роберт.
