Я заканчиваю тем, что двигаюсь в обход и проделываю остаток пути до дома бегом. Хочу, чтобы бег заставил перестать меня думать слишком много, но наблюдение за Эштин напоминает обо всем том дерьме, с которым мне пришлось столкнуться.
— Эштин вовсе не такая, — говорю Фалкору.
Странный звук, похожий на стон, вырывается из пасти собаки.
— У нее есть бойфренд. И она едва терпит то, что я живу в ее доме, правильно? — Но у нее полные привлекательные губы, и потрясающие карие глаза, которые я не могу выбросить из своих мыслей.
Я останавливаюсь и смотрю вниз на собаку, ожидая подтверждения, так как он знает ее лучше, чем я. Он смотрит на меня снизу вверх уставшими, растерянными глазами.
— Я разговариваю с чертовой собакой, и это я называл Эштин сумасшедшей.
Смеюсь про себя. Вернувшись домой, я пытаюсь найти удобное положение на своем надувном матрасе, но это не так-то просто. Кроме того я постоянно представляю себе губы Эштин, словно они произведение искусства, созданное для преклонения. Когда я окончательно выбиваюсь из сил и скучаю, пытаюсь крепко уснуть, даже с этой паршивой головомойкой, Фалкор запрыгивает ко мне. Я жду, что матрас проколется и сдуется, но этого не происходит. Спустя несколько секунд зверь храпит.
Я дремал уже, по меньшей мере, около часа, когда кто-то врывается в комнату.
— Почему ты спишь с моей собакой? — спрашивает Эштин.
— Нет, — заспанным голосом отвечаю я. — Это он спит со мной.
— Тебе не достаточно того, что моя сестра и племянник поклоняются земле, по которой ты ходишь? Ты еще хочешь забрать мою собаку? Я видела тебя на пляже с Фалкором. Я не хочу, чтобы ты думал, что он твой пес. Он мой.
— Послушай, Лапочка, Фалкор пробрался в мою комнату. Я не приглашал его. Если у тебя проблемы с твоей семьей, держи меня от них подальше, — сажусь и замечаю, что она переоделась в хоккейную футболку и мешковатые фланелевые штаны с рисунком в виде черепа и скрещенных костей на них. Это радикально отличается от того, что она одевала для своего ухажера. — Просто возьми свою собаку и иди спать.
Ложусь обратно и жду, пока она уйдет, но чувствую на себе ее пристальный взгляд. Хочу, чтобы не было искушения протянуть руку, прижать ее ближе и заткнуть рот поцелуем, от которого она забудет о своем парне.
— Что?
— Если ты снова назовешь меня «лапочкой», я поколочу тебя.
Меня тянет произнести слово, которое так и вертится на языке. Обещание?
Эштин
В течение трех прошедших часов я лежала с плотно закрытыми глазами, свернувшись калачиком в кровати, желая, чтобы моя жизнь перестала выходить из-под контроля. Мы с Лендоном вообще не ладили прошлым вечером. Даже не знаю, что сейчас происходит. Cмотрю на телефон, проверяя, может он позвонил или написал сообщение. Ничего нет, однако сегодня суббота. Он, скорее всего, еще спит.
Тихо направляюсь в ванную. Садясь на унитаз, я внезапно теряю равновесие и чувствую, что проваливаюсь. Чертово сиденье поднято. Меня передергивает, когда я его опускаю, молча проклиная Дерека и основательно настраиваясь поговорить с ним об этом.
Сперва мне надо поесть. Потом я смогу встретиться лицом к лицу с Дереком и отправиться на поле тренироваться. Хотя Дитер и не устраивает официальные тренировки в выходные, мы не хотим потерять форму.
Через несколько минут после меня на кухню заходит Дерек, на нем шорты и футболка. Его длинные волосы в беспорядке, и он выглядит мило и невинно. Я знаю парней подобных Дереку, которые выглядят невинными, но представляют собой полную противоположность. Фалкор, до этого прятавшийся, крутится у ног Дерека.
— Ты ночью заманил мою собаку обратно в свою комнату? — спрашиваю я обвинительным тоном.
В какой-то момент Фалкор оставил свое всегдашнее место на моей кровати и исчез.
— Он скребся в дверь и ныл как ребенок, пока я не впустил его.
— Ты переманиваешь его.
— Может ты ему надоела, и он хочет новую компанию, — он пожимает плечами.
— Собаке не может надоесть ее хозяин, и между прочим, я отличная компания. Мой пес любит меня.
— Как скажешь.
Он роется в холодильнике, достает несколько яиц, потом хватает буханку хлеба из буфета.
— Что произошло на пляже между тобой и красавчиком? Похоже, что у вас двоих был отвратительный вечер, — говорит он, лениво растягивая слова, пока делает себе яичницу и тосты.
— Что случилось с моим правилом, не оставлять сиденье унитаза поднятым вверх? — отвечаю вопросом на вопрос.
Уголок его рта приподнимается.
— У меня такое состояние, видишь ли. Оно мешает мне подчиняться приказам.
— Угу. Состояние говоришь?
— Да. Это чрезвычайно опасное состояние.
— Ох. Мне так неудобно. Бедный малыш, женщина указала тебе, что надо делать. Должно быть, это угрожало твоей мужественности, — я достаю пакетик «Скитлс» из буфета и, как всегда, выбираю сначала фиолетовые, а потом все остальные.
Дерек наклоняется ближе и шепчет мне на ухо:
— Ничто не угрожает моей мужественности, Лапочка.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда его теплое дыхание касается моей кожи. Меня на мгновение парализует.
Он снова открывает холодильник.
— Кроме яиц и тостов, вы покупаете что-нибудь, помимо нездоровой еды и полуфабрикатов?
Делаю вид, что его действия не произвели на меня никакого эффекта.
— Нет.
Дерек садится за стол с яйцами и тостами, но при этом изумленно смотрит на кучку фиолетовых «Скитлс», теми ясными голубыми глазами, которые принадлежат кое-кому, кто нарочно не опускает сиденье унитаза.
— Питательно, — говорит он.
— Это удобная еда, — отвечаю ему.
Он выгибает бровь, явно забавляясь.
— Как скажешь.
— Тьфу. Только не говори мне, что ты ведешь здоровый образ жизни.
Он подхватывает вилкой яичницу.
— Я не веду здоровый образ жизни.
— Хорошо. Держи, — говорю я, придвигая кучку фиолетовых «Скитлс» к нему. — Ты можешь забрать фиолетовые. У меня аллергия на них.
Он приподнимает бровь.
— У тебя аллергия на фиолетовые «Скитлс»? — спрашивает он со скептицизмом в голосе.
— У меня аллергия на фиолетовый краситель, — беру оранжевую и забрасываю в рот. — Но нет аллергии на все остальные. Я люблю «Скитлс».
— Мне хорошо с моим собственным завтраком, но спасибо, — Дерек кусочек за кусочком поглощает яйца и тосты.
Когда входит Джулиан, Дерек фокусируется на моем племяннике.
— Привет, дружище, — говорит он. — Будешь завтракать?
