Она выплюнула еще несколько ругательств и ушла. Со всех сторон к нему были устремлены любопытные взгляды. Он выписал чек и покинул бар. У Марии будет все, чего ни пожелает. Кроме матери. Больше он не станет унижаться. Никогда в жизни.
Кэрри бежала по улице, толкая перед собой коляску со Стивеном, обуреваемая противоречивыми чувствами. Она то радовалась и гордилась своим мужеством, то терзалась страхом, что Боннатти ее настигнет. Нет! Никогда больше она не станет торговать своим телом — независимо от того, поможет Бернард Даймс или не захочет иметь с ней дела!
Она остановилась — купить сыну лакричную палочку. Он взял, но по-прежнему ничего не сказал и продолжал смотреть на нее, как на врага. Кэрри вновь беззвучно прокляла Лероя. Хоть бы это огородное пугало получило по заслугам!
Время от времени она пугливо озиралась: нет ли погони? Вроде бы никого не было, но она на всякий случай петляла и путала следы.
В очередной раз убедившись, что за ними никто не гонится, Кэрри взяла кэб и велела остановиться в квартале от резиденции Бернарда Даймса на Парк-авеню. Ей вдруг изменило мужество. Как ему объяснить?..
Кэрри остановилась на полдороге и еще раз взвесила свои шансы. Они были равны нулю. Попробуй она поселиться в каком-нибудь отеле или бежать из города — Боннатти ее выследит. Нет. Ей нужно покровительство уважаемого члена общества. Если бы речь шла о ней одной, можно было бы рискнуть, но теперь приходилось в первую очередь думать о Стивене.
Она твердым шагом двинулась дальше. Позвонила у дверей дома на Парк-авеню. Открыл Роджер и замер на месте — узнавая и не узнавая.
Кэрри призвала на помощь всю свою выдержку и спросила:
— Мистер Даймс у себя?
— Как о вас доложить?
— Просто Кэрри.
Лакей вздернул брови.
— Вас ожидают?
— Да.
Роджер провел их со Стивеном в прихожую.
— Минуточку, — вежливо сказал он.
Минуточка тянулась, как долгие годы. Может, Бернард Даймс откажется принять ее и незачем лихорадочно соображать, что сказать ему?
Вернулся Роджер.
— Прошу вас.
Она последовала за ним в кабинет, по-прежнему катя перед собой коляску.
Бернард Даймс встал из-за письменного стола. Он был в шелковой сорочке с закатанными рукавами; орлиный нос венчали очки в стальной оправе; поседевшие волосы разлохматились. На столе перед ним громоздилась кипа бумаг. Она еще ни разу не видела его таким.
— Кэрри! — тепло приветствовал ее Бернард Даймс.
— Мистер Даймс, — она нерешительно оглянулась на Роджера.
— Вам что-нибудь нужно, сэр? — осведомился тот.
Бернард посмотрел на часы.
— Чай готов?
— Да, сэр, — Роджер выскользнул из комнаты, а Бернард вышел из-за стола.
— Какой приятный сюрприз!
— Надеюсь, — она обвела глазами обшитые панелями стены — лишь бы не встречаться с ним взглядом.
— Я тоже надеюсь.
Наступила долгая, неловкая пауза. Он заметил, что она смертельно устала, напугана и немного растерянна. Подошел ближе и взял ее за руку.
— Ты в порядке?
Кэрри хотела сказать: да, конечно, — и вдруг силы покинули ее, и она разрыдалась.
— Да что с тобой?
Вошел Роджер с серебряным подносом. Бернард легко подтолкнул к нему коляску.
— Увезите пока ребенка.
Он подвел Кэрри к креслу и насильно усадил.
— Расскажи мне все. Когда выговоришься, становится легче.
Не успел Роджер уйти, как она разразилась слезами и не выговорила — выплакала историю своей жизни. Рухнули все преграды. И ей действительно стало легче. Будто тяжкая ноша свалилась с плеч. Бернард внимательно слушал, поил ее горячим сладким чаем, бросая телефонную трубку, когда ему звонили, утирал ей слезы тонким батистовым платком и, казалось, искренне сочувствовал Кэрри.
За окном стемнело. Ее рассказ подошел к концу. Она поведала о Лерое, Стивене и Энцо Боннатти.
— Я пришла, потому что вы — добрый человек. Больше у меня никого нет. Но если вы не сможете помочь, я пойму… — она так измучилась, что с трудом выговаривала слова. — Правда, пойму…
Он сказал тихим, твердым голосом:
— Я могу помочь тебе, Кэрри. Я хочу помочь тебе.
Она схватила его за руку.
— Спасибо! Большое спасибо! Я чувствовала… верила!..
* * *
Через год они поженились. Все свершилось очень просто, в Сити-холле. Пятилетний Стивен ликовал и путался под ногами.
Бернард придумал легенду. Это даже доставило ему удовольствие. Согласно этой легенде, Кэрри была африканской принцессой, с которой он познакомился в Кении во время сафари. Просто удивительно, сколько людей попалось на удочку.
Театральный мир был шокирован. Бернард Даймс женился! На негритянке! А скандальные слухи о ее прошлом! Но кто знает, может, это и неправда?
Бернард Даймс не отвечал на вздорные вопросы.
Несколько стройных, элегантных блондинок в ярости носились по всему Нью-Йорку. Они потратили столько времени и сил, пытаясь его заарканить! Что в этой черной девушке такого, чего им недостает?
— Я боюсь, — сказала Кэрри.
— Чего? Прошлого? Оно позади. У тебя теперь есть защитник.
Она слушалась мужа. Он мудрый человек. Кэрри не могла до конца поверить в свое счастье. Год назад он взял их со Стивеном к себе. Поселил в своем коттедже на Файр-Айленде, где она впервые в жизни наслаждалась уединением и покоем. В конце недели приезжал Бернард с подарками для Кэрри и ее сына. Постепенно мальчик оттаял, вылез из своей скорлупы и снова превратился в нормального болтунишку.
Временами на Кэрри нападал страх перед Боннатти. Бернард убеждал:
— Твои контакты с этими людьми кончены. Они больше не смогут до тебя дотянуться, не смогут причинить тебе зло. Поверь мне!
И она поверила.
Коттедж Бернарда был расположен на Оушн-Бич, где отдыхала разношерстная, космополитичная публика. Все здесь было Кэрри по душе, а Стивен и вовсе наслаждался жизнью. Он особенно радовался еженедельным посещениям Бернарда, и, конечно, Кэрри тоже. Она не могла дождаться вечера пятницы, когда он приезжал на своем маленьком автомобиле: высокий, необыкновенный человек, который обращался с ней по-человечески и неизменно выказывал доброту и заботу. Он никогда не делал сексуальных поползновений, даже спал в комнате для гостей, а она со Стивеном — в самой лучшей спальне. Сначала это радовало Кэрри, но потом она начала испытывать беспокойство. Может, с ней что-нибудь не так? Почему он ее не хочет? Из-за прошлого?
Полгода спустя она не выдержала и пришла к нему ночью в длинной прозрачной ночной рубашке. Блестящие распущенные волосы развевались за плечами. Бернард тихонько похрапывал во сне.
