Ознакомительная версия.
— Чек на расходы? — Габи открыла рот от изумления.
— Дирекция пришла к мнению, что репортеру отдела светской хроники приходится идти на определенные расходы, чтобы поддерживать свой имидж. Ведь вы… уф, представляете нашу газету. У нас, знаете ли, новая политика, — сердясь неизвестно на что, завершил он. — Вы получаете деньги на приобретение модной одежды.
На приобретение модной одежды? Ничего не понимая, Габи надорвала конверт и обнаружила в нем чек на пятьсот долларов. Яркая краска залила лицо Габи. Объяснения ей уже не требовались. Додд Брикел со своим отцом и их добрый приятель Гарднер Хедисон, издатель «Таймс джорнэл», решили заняться благотворительностью.
Любопытно, умирал ли кто-нибудь от жгучего стыда и смущения? Еще Габи интересовало, как отреагировал бы Джек Карти, если бы его бездарная и не имеющая элементарного опыта корреспондентка склонила голову на стол и разрыдалась от унижения.
— В любом случае, вам это понадобится, — сказал Джек. Он старался не смотреть в ее сторону, с напускным интересом изучая тыльную сторону своих короткопалых веснушчатых рук. — Особенно если у вас появились поклонники.
Габи не понимала, о чем идет речь. Тогда Джек поднял голову и многозначительно посмотрел на великолепный букет из четырех дюжин пурпурных роз на длинных стеблях, которые в это время года в Майами были более экзотичны, чем орхидеи. Он стоял на одном из шкафчиков отдела светской хроники.
К букету не прилагалась визитная карточка, и Габи заключила, что она потерялась во время доставки. Репортеры их отдела частенько получали такие поощрительные подарки. Неделей раньше один крупный супермаркет прислал Габи корзину фруктов и приглашение на мероприятие под названием «Мексиканская фиеста середины лета». Фрукты разделили между сослуживцами. Это был пик популярности Габи.
Теперь, когда кто-то, скорее всего по ошибке, прислал ей такую уйму цветов, Джек Карти решил, что она заимела своего читателя. «Поклонников» — как он это называл.
Не глупо ли будет разубеждать его? Габи прикусила нижнюю губу. Попытаться поставить его на место?
— Комментарий, — напомнил Джек. — Мне нужен комментарий, Габриэль. И надеюсь получить его еще в этом году.
— Да, да. — Она поспешно вскочила. — Уже бегу.
Не успела Габи сделать несколько шагов, как услышала, что Джек кричит ей вслед через всю комнату:
— Только не в окружное похоронное бюро, Габриэль. В архив. Он находится на третьем этаже.
Все, кто присутствовал в редакции, не отрывали глаз от своих компьютеров, но на их лицах застыла усмешка.
Архив, где находились подшивки старых номеров и микрофильмы вышедших выпусков «Таймс джорнэл», представлял собой мрачную, лишенную окон комнату, в которой мощные кондиционеры поддерживали прохладную атмосферу. Он и впрямь чем-то напоминал одно из помещений окружного морга. Сходство с покойницкой ему еще больше придавали безжизненный свет флюоресцентных ламп и неприветливое лицо женщины средних лет, которая приветствовала Габи с таким видом, будто слухи о ее некомпетентности уже успели просочиться и на третий этаж.
— Вас разыскивают в фотоотделе, — сообщила она, пока Габи заполняла специальный допуск для работы с картотекой. — Хотите, я перезвоню Криссет Вашингтон и скажу, что вы здесь?
Габи вспомнила, что Криссет предлагала подвезти ее до дома — старенький «Кадиллак» ее матери вновь выбыл из строя. Она поблагодарила заведующую хранилищем за любезное предложение и прошла в архив, покончив с необходимыми формальностями.
В «Таймс джорнэл» существовало две системы хранения материалов. В старых металлических картотечных ящичках содержались подборки вырезок из ранних номеров газеты. Ежедневные выпуски с 1979 года хранились в виде микрофильмов. Найти сведения о Джеймсе Санта-Марине будет нелегко, подумала Габи со вздохом. Ей даже неизвестно, с какого года следует начать. Вероятно, не помешает узнать, когда семейство Санта-Марина перебралось в Майами. Первая волна кубинских беженцев появилась в штате в 1960-х годах. Однако Габи припомнила чьи-то слова о том, что компания Санта-Маринов по экспорту-импорту имела свой офис в Майами задолго до событий на острове Куба.
От просмотра старых изданий «Таймс джорнэл» она получала гораздо большее удовольствие, чем от изнурительной работы над текстом своих репортажей. По крайней мере, в исследовательском деле у нее уже был кое-какой опыт.
Однако после получаса монотонного изучения микрофильмов ее внимание стало рассеиваться. Наконец появился разворот светской хроники со статьей, которую она искала. Четырехлетней давности — выяснила она, сверившись с выходными данными. И заголовок был довольно неожиданным: «У кубинских Санта-Маринов все-таки есть корни в Майами».
— Чудесно, — пробормотала Габи.
В центре страницы находилась фотография всех трех Санта-Маринов, сделанная в живописной гостиной только что отстроенного роскошного особняка в стиле ар-деко. Очевидно, снимок был цветным: изображение микрофильма казалось более расплывчатым, чем обычно. Однако Джеймса Сан-та-Марина нельзя было не узнать: все та же ослепительно привлекательная внешность, элегантный темный деловой костюм. Он стоял за белой софой, на которой расположились его сестра и мать.
Габи стала внимательно разглядывать женщин. Сеньора Эстансиа Санта-Марин, яркая брюнетка с изысканными кастильскими чертами лица, выглядела так молодо, что ее с трудом можно было назвать матерью взрослых детей. Сестра, чье имя, судя по подписи под фотографией, было Пилар Антониа Санта-Марин, несмотря на привлекательность, имела бледный, подавленный вид девушки, которую затмевала блестящая красота ее матери.
Габи откинулась на спинку стула, продолжая задумчиво рассматривать фотографию. Лощеные, тщательно причесанные дамы в щегольских шляпках — настоящее свидетельство преуспевания латиноамериканского общества. Позади них Джеймс Санта-Марин глядел в объектив с выражением нетерпения на лице, присущим людям, слишком занятым, чтобы тратить время на позирование перед фотокамерой.
Судя по статье в «Таймс джорнэл», семейство Санта-Маринов считалось состоятельным и на Кубе, но в Штатах они быстро приумножили свое богатство. Джеймс Санта-Марин принял руководство семейным бизнесом после смерти своего дяди и проявил блестящие деловые способности. Его назвали бизнесменом года, он был выбран в правления нескольких банков Майами. Особняк, возведенный им на берегу Бискайнского залива, проектировался известным аргентинским архитектором.
Преуспевающий молодой делец имел не одно хобби — играл за команду Палм-Бич в чемпионате по поло, пилотировал собственный реактивный самолет и был владельцем построенной по специальному заказу в Италии моторной яхты «Альтавида», которой присудили несколько призов за современный дизайн.
Глядя на снимки, Габи невольно отметила, что он не имеет обычного в этих случаях фатоватого и самовлюбленного вида плейбоя. Она машинально отметила странную угрюмость и напряженность его лица. Тем более ей трудно было представить его мокрым и взъерошенным, каким он предстал перед нею в ту грозовую ночь.
С досадой прогнав от себя этот образ, Габи вновь сосредоточила свое внимание на статье. Перед бегством с Кубы в 1960-х годах семья Санта-Марин проводила в Майами столько же времени, сколько и в Гаване. Более того, Джеймс и его сестра Пилар родились в Майами, что автоматически делало их гражданами Соединенных Штатов. Джеймс с успехом закончил местный университет.
И все же кое-что смущало Габи. Огромное состояние, семейный бизнес, разросшийся до размеров целой империи, — и все это за сравнительно короткий промежуток времени? Переселенцы шестидесятых были отчаянно бедны: Кастро не позволял им брать с собой ничего, кроме одежды, которая была на них, и одной смены нижнего белья. Санта-Марины, очевидно, принадлежали к элите, сверхсостоятельной части карибского общества, представители которого вращались в светском обществе Буэнос-Айреса, Мадрида и Парижа, отдавали своих детей в европейские престижные школы, совершали покупки на лондонской Сэвил-Роу и во французских домах высокой моды и посылали своих отпрысков на международные чемпионаты по игре в поло.
Однако семья Санта-Марин вела совершенно иной образ жизни. Пилар Санта-Марин получила воспитание в монастырях Мадрида и Гаваны, Теперь мать и дочь посвятили себя благотворительной деятельности.
Благотворительность! — внезапно вспомнила Габи.
Она так увлеклась микрофильмом, что совсем забыла о другом поручении Джека Карти — позвонить Алисии Фернандес. Она взглянула на циферблат настенных часов. «Таймс джорнэл» была утренней газетой; выпуск обычно готовился к половине десятого вечера накануне, хотя отдел светской хроники теоретически работал с девяти до пяти. Она бросилась к телефону, надеясь, что еще не слишком поздно для звонка к миссис Фернандес.
Ознакомительная версия.
