– Знаю, знаю, – перебила Моника, прежде чем Тина успела открыть рот. – Я хотела драться, но Тина...
– Тебе не следовало бросать свою подругу и спасаться самой, – продолжал Синклер таким голосом, по сравнению с которым даже сухой лед казался теплым и любезным.
Мы тихо охнули. Затем я похлопала Синклера по плечу.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Все живы. Это самое главное. Ведь так, Эрик?
Его глаза сузились, и он почти улыбнулся мне.
– Почему ты зовешь меня по имени только в такие моменты?
– Потому что это единственное время, когда мне не хочется тебя удушить, – призналась я. – А теперь прекрати нападать на Монику. Тина – взрослая женщина, очень взрослая, должна я добавить, ей чуть ли не сто лет, и если ей хочется строить из себя приманку, это ее дело.
Моника ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, исполненный благодарности.
– Важно, – заявила я со значением, – добраться до сути дела. Тина – одна из хороших вампиров. Она не заслужила того, чтобы на нее охотились всякие отморозки. Я думаю, мы должны выяснить, почему на нее напали. – Неужели я сказала, что надо добраться до сути дела? Я чувствовала себя на редкость глупо, командуя людьми, которые были старше меня по крайней мере на пятьдесят лет.
Если бы я еще вспомнила, куда дела Тинин доклад...
– Удели мне, пожалуйста, несколько минут, – попросил Синклер, взяв меня за локоть. Он потащил меня через всю комнату к дальней двери, которую быстро захлопнул.
– Что тебе надо? – запротестовала я.
– Ты решила охотиться на киллеров?
– Киллеров? Их несколько? Хотя, конечно, чего я спрашиваю?
– Тебе требуется моя помощь?
– Да. Но мы так и будем стоять в темноте и задавать друг другу идиотские вопросы? Мне дурно делается от такого предположения.
Он улыбнулся и протянул мне какой-то предмет. Я взглянула на него. Это оказался стакан из отеля.
– Что... О!
Я вспомнила, что сказала в «Мейси»: «Я скорее съем стакан, чем приму твою помощь». Черт возьми.
– Отлично! – воскликнула я. – Вот смотри. – Я понятия не имела, больно ли будет кусать стекло. Но собиралась проверить. В крайнем случае, если я проглочу осколки, у меня начнется рвота. Я помнила, как меня тошнило от бифштекса.
Ну и пусть. Хватит бояться. Я поднесла стакан к лицу, закрыла глаза, открыла рот... и укусила воздух.
Стакан снова был в руках у Синклера. Просто поразительно, как быстро он действовал. Словно волшебник. Злой волшебник в боксерских трусах.
– Ты что, в самом деле собиралась его съесть?
– Я же сказала, что съем.
– Ты либо самая поразительная женщина, которую я когда-либо встречал...
– Либо? – Я пригладила волосы и скромно улыбнулась.
– Либо самая упрямая.
– Я тебя ненавижу.
– Ты все время это повторяешь, – сказал он, привлекая меня к себе. Как ни странно, я позволила ему это. Какая долгая ночь. К тому же от него классно пахло. И ощущение от близости его тела было потрясающим. Вишневые боксерские трусы. О Господи! Он легонько поцеловал меня в мочку уха, и я с трудом подавила дрожь. – И все время возвращаешься.
– Из любопытства.
– Не думаю. Пойдем, присоединимся к остальным.
– Хорошо, – согласилась я, разочарованная тем, что он не был настойчив, и разозленная на себя за свое разочарование. – Пойдем.
– Четверо, – сказала Тина. – Пока что четверо вампиров. Я хочу сказать, снова было покушение.
– Я... я потеряла твой доклад.
Она издала звук, подозрительно похожий на фырканье.
– Ничего, я изложу вам суть дела. Группа людей ставит своей целью нападения на одиноких вампиров. Они отрезают им головы или закалывают колом или и то и другое.
С ума сойти! И то и другое?
– По крайней мере мы кое-что узнали: это не один человек, а несколько, – сказала Моника.
– Я никогда не думал, что это один человек, – заявил Синклер.
– Я тоже так не думала. Я хочу сказать, давайте поразмыслим. В одиночку смертные не способны причинить вреда никому из нас. – Я вытянула ноги. Ах! Рваные носки. Придется их выбросить. – Но откуда известно, что это именно смертные?
– Образцы крови, найденные на месте, принадлежали живым людям.
– О Боже! – вскричала я. – Ты хочешь сказать, что если бы кто-то взял на анализ мою кровь прямо сейчас...
– То ты бы считалась мертвой. По крайней мере под микроскопом. Постарайся сосредоточиться, Элизабет.
– Я сосредоточена. Давайте подумаем, что нам известно, кроме очевидных фактов.
– Очевидных? – спросила Моника слегка сконфуженно.
– Вампиры – гады. – Все уставились на меня, и я объяснила, что имею в виду. – Я прошу прощения, но это правда. Вы, ребята, хватаете бедных, ничего не подозревающих людей прямо на улице и загрызаете их. Странно, что вам объявили войну.
– Так было на протяжении многих веков, – холодно произнес Синклер. – Он натянул пару черных штанов, но был без рубашки, что возбуждало меня. – Но никто из находящихся в этой комнате не ведет себя так, как ты говоришь.
– Я думаю, – серьезно сказала Моника, – что большинство вампиров выросло из необходимости охотиться на людей. Намного удобнее держать «овец».
Я видела, как Синклер отрицательно покачал головой, а Тина резко провела рукой по горлу. Но на Монику словно что-то нашло.
– Да, овец! – сказала она с оживлением. – Два-три человека, которые преданы тебе и позволяют пить их кровь всегда, когда это требуется.
– Мы отклонились от темы, – быстро заметил Синклер.
– Ваше величество, – сказала Тина, обращаясь ко мне, – вы потом сможете сказать нам, какие мы отвратительные. А сейчас подумайте, как нам поймать эту банду.
– С помощью приманки, конечно, – подсказала Моника.
Синклер одобрительно кивнул.
– По какой-то причине они нападают каждую вторую среду.
– Может быть, у них есть работа, – предположила я, – и они могут взять выходной только в среду.
– Более вероятно, – возразил Синклер, – что эти дни важны для них. Например, если они живут по оккультному календарю.
– Итак, – продолжала Тина, – через две недели, начиная с сегодняшнего дня, мы увидим, сможем ли мы поймать их.
Я с трудом подавила усмешку.
– Так просто?
– Не думаю, чтобы им было много лет, – рассуждала вслух Тина. – Нападения чересчур жестокие и внезапные. Вероятно, это группа тинейджеров. Спорю на тысячу долларов, что ни один из них не достиг двадцати одного года.
– Ты видела кого-нибудь из них? – спросила Моника.
– Я была слишком занята спасением своей жизни. Но могу сказать, что они были хорошо вооружены. Естественно, я не мешкала.
– Я рада, – сказала я, ее слова меня впечатлили. – Я хочу сказать, что, хотя ты не мешкала, тебе здорово досталось. Я очень рада, что все закончилось хорошо.
– Неужели, ваше величество? Я и не знала, что вам есть до меня дело.
– Перестань, – оборвала я ее. Тина не делала секрета из того факта, что могла в любое время прыгнуть ко мне в постель. Это меня смущало, потому что: а) я была гетеросексуальной и в) даже гетеросексуалы могут порой искать разнообразия. Однажды в колледже я здорово напилась в компании одноклассниц, и... ну, в общем, иногда я бывала любопытна. Тину приходилось держать на расстоянии вытянутой руки. С меня и так хватало тех усилий, которых мне стоило не пускать в свою постель Синклера. – Тебе не удастся соблазнить меня.
– Оружие? – перебил Синклер нетерпеливо.
– Пистолеты, колья, самострелы, ножи, маски. Но, как я сказала, все они были очень молоды. Почти подростки. И вели себя так же. Двигались как подростки и пахли как подростки.
– Чем же? – спросила я.
– Лосьоном от угрей.
Я с трудом подавила смешок. Убийцы – прыщавые тинейджеры! Как в кино.
– Итак, у нас есть преимущество.
– Преимущество?
– Мы старше, умнее и изобретательнее, – сказал Синклер, на мой взгляд, слишком уж самодовольным тоном.
Тина и Моника кивнули. Я огляделась.
– Ну, в таком случае эти бедняги не имеют никакого шанса, так?
– Именно так, – ответил он, игнорируя мой сарказм.
– Мари! – крикнула я. – Ты здесь?
Конечно, я сомневалась в этом. Было почти одиннадцать часов вечера. Но ее родители жили по собственному расписанию, и она обычно...
– Привет.
– О, отлично. – Я выглянула из стенного шкафа. – Ты не видела мои алые «Арпелзы»?
– Это те, которые похожи на волшебные туфельки, или те, что выглядят как балетки?
– Балетки.
– Видела. Левая под раковиной, а правая под кроватью.
– Черт побери!
– Но вы вчера так устали, – мягко сказала Мари. Девочка любила комбинезоны и банты; она всегда одевалась одинаково. Должно быть, дома она постоянно упрямилась. – Вы просто все скинули с себя и упали на кровать.
– Перестань шпионить за мной, маленькая засранка. Она захихикала:
– Не называйте меня так.
– Ox! – Я огляделась. Мои туфли были именно там, где она сказала. – Куда все подевались?
