— Думаю, да.
— Ну так вот, сегодня я снова ездила смотреть тот участок. И я хочу его, Дэн. Правда. Он чудесен!
— Знаю. Я прочитал проспект, который ты прислала вместе с фотографиями.
— Кажется, я это от тебя уже слышала. Я оставила тебе в офисе два сообщения.
— Я знаю, что прошло около двух недель, но у меня были… кое-какие проблемы. Извини.
Ровный тон Дэна только распалил ее.
— Мой проект очень важен, Дэн. Я пытаюсь вернуть жизнь туда, где сейчас царит смерть. Йен не хочет этого понять. Надеюсь, что ты поймешь.
— Это прекрасная идея. Но, к сожалению, мешает цена, как это обычно бывает. Ни ты, ни мы не можем себе этого позволить.
— Вообще-то я могла бы, если бы вы как следует мне платили.
— Ты получаешь такие же дивиденды, как и мы, Аманда.
— А как насчет ваших славных зарплат?
— Мы очень много за них работаем.
— Потому что вы мужчины. — Она сразу же поняла, что это прозвучало сварливо, но уже не могла остановиться. — Ты не считаешь, что я, женщина, способна работать так же много и зарабатывать столько же, сколько и вы?
— Конечно, можешь. Приезжай и покажи нам.
— Я не хочу. У меня другие цели. Выкупите мою долю, и вы избавитесь от меня.
Дэн тяжело вздохнул, но по-прежнему терпеливо ответил:
— Никто не хочет от тебя избавляться. Но твои требования нереальны. Мы просто не можем позволить себе выкупить твою долю, вот и все.
— Тогда это сделает кто-нибудь другой. Я тут поспрашивала, и мне уже назвали приблизительные цифры.
— Аманда, послушай, могу я тебя спросить? Ты действительно хочешь, чтобы пришли чужие и разрушили нашу старую фирму, которая, в конце концов, так хорошо тебе служила?
— Я не хочу ничего разрушать, Дэн, но если это единственный способ достичь моей цели, тогда я это сделаю.
— Аманда, нам придется продать большую часть нашего дела, чтобы дать тебе то, что ты хочешь. Мы превратимся в повозку на трех колесах. Это невозможно.
— Вы можете взять деньги в долг.
— И обременить себя этим долгом? У меня такое чувство, будто меня бьют по голове одновременно с двух сторон. И все это из-за алчности.
— Из-за алчности?! Я живу в трех комнатах, да, очень милых, но я почти ничего себе не покупаю, все идет на мой проект, и ты называешь меня алчной?
— Может, ты жаждешь восхищения? Почему бы тебе не сделать свой проект менее грандиозным?
— Грандиозный? Приятно услышать это от брата. Я думала, что ты будешь заодно со мной, а не против.
— Не говори глупостей, я не против тебя. — Дэн снова вздохнул, его терпение подходило к концу. — Боже всемогущий! — воскликнул он. — Мне кажется, что я скоро лишусь рассудка: с одной стороны, ты хочешь купить участок земли в Калифорнии, который тебе не по карману, с другой — Йен, который хочет продать участок в штате Нью-Йорк, уже два столетия принадлежащий семье.
— Йен хочет продать?
— Да, он связался с какой-то иностранной группой, которая хочет приобрести несколько тысяч акров леса Греев, чтобы построить «новый город». Это бессмысленный вандализм, а все для того, чтобы набить карманы деньгами, которые им не нужны.
— Кто ты такой, чтобы говорить людям, что им нужно, а что — нет? Лично я думаю, что это не такая уж плохая мысль, учитывая, что тогда появится достаточно средств, чтобы удовлетворить и мои нужды.
— О да, — с горечью отозвался Дэн. — Более чем достаточно, я бы сказал.
— Что ж, тогда, надеюсь, это произойдет.
— Улицы и дома возникнут в историческом лесу. Исчезнут деревья, исчезнет среда обитания. Это земля, которая должна оставаться нетронутой для штата, для людей. Я был о тебе лучшего мнения, Аманда.
— Может, тебя заботят олени, лисы и деревья, а вот я волнуюсь за людей.
— Может, твои цели и отличаются от целей Йена, но сейчас ты говоришь совсем как он, хотя мне и неприятно это признавать.
— Значит, у нас с Йеном есть что-то общее! Похоже, что, хоть и по разным причинам, мы с ним в одной лодке.
— А у нас с Клайвом останется хвост огромного производства.
— И целые сундуки наличных, не забывай.
— Ты забываешь, что они нам не нужны. Нет, — повторил Дэн, — от тебя я этого не ожидал. Никак не ожидал.
— Поверь, я бы не стала так настаивать, но мне нужно о себе позаботиться. В этом мире, Дэн, если ты сам о себе не позаботишься, никто о тебе не позаботится.
— Я совершенно с тобой не согласен.
— Позволь мне сказать тебе…
— Давай поговорим в другой раз, Аманда, хорошо?
— Ладно, я не настаиваю. Земля, которую я хочу купить, является частью поместья, пройдет несколько месяцев, прежде чем уладят все формальности. А до того времени у меня будет на нее право покупки. Так что я могу подождать и посмотреть, как будут развиваться события у вас. Если я смогу получить то, что хочу, мне все равно, как это будет достигнуто.
— Я действительно больше не могу говорить, Аманда, извини. Спокойной ночи, — попрощался Дэн.
Когда она повесила трубку, в гостиную вернулся Тодд.
— Ты слышал?
— Я же сказал, что не собираюсь этого делать. Неужели ты думаешь, что я сделал бы это без его ведома?
— Извини, я не подумала. Иногда я… Дэн, вероятно, разъярился на меня. Я правда не хотела ссориться со своим братом, и ребенок так кричал…
— Для человека, который не хочет ссориться, ты постаралась на славу. Я не мог не слышать твои реплики, они были весьма резкими.
Получив отпор, Аманда почувствовала, как в уголках глаз собираются слезы. Увидев это, Тодд обнял ее.
— Мне очень грустно видеть тебя в таком состоянии. Ты позволила этой идее поработить себя, практически задушить. Это того не стоит, — сказал он. — А если ты разрушишь их дело, тогда попадешь в настоящую петлю, особенно если ты — я слышал, как ты говорила что-то насчет Йена, я не знаю, кто он, — встанешь на чью-то сторону на восточном побережье. Ты ведешь себя неразумно, Аманда, стараясь отделаться от своих родственников. Все это может кончиться тем, что ты лишишься своих доходов.
— Ты ничего об этом не знаешь, — пробормотала она.
— Я знаю, что, какими бы благородными причинами ты ни руководствовалась, ты хочешь иметь то, что не можешь себе позволить. Прояви разум. Не становись для них лишней. Это приведет к печальным последствиям.
— Забавно, — фыркнула она, — что уступить всегда просят женщину. Всегда!
— Не всегда. Слишком часто, да, но не в этот раз, по моему мнению.
— Однако сейчас в расчет берется только мое мнение.
— Как же ты любишь спорить! Тебе бы надо быть юристом, — сказал он, смеясь и притягивая ее к себе.
Аманда понимала, что он хочет ее успокоить и утешить, и хотела этого мужского утешения, с которым для любящей женщины ничто не сравнится. За последние месяцы она привыкла к присутствию Тодда в своей жизни и знала: он не похож ни на одного из тех мужчин, что были у нее раньше. Он был настоящим, он был мужчиной ее жизни.
