— Вытри слезы. Зеркальце есть? Тушь не размажь, — прервала она мои мысли. — Я встала и принесла сумочку, достала зеркало и платок.
— Моя тушь не мажется. — Я вытирала слезы, а они продолжали литься. Снова села на край маминой кровати, обняла ее и стала целовать.
— Мамочка! Я люблю тебя! Поправляйся, пожалуйста! Я всё прощаю, значит так сложилось, по — другому не могла поступить. Нелегкое было время, я помню.
Снова гримаса боли исказила ее и без того некрасивое лицо.
— Что ты можешь помнить, девочка моя! Болезнь моя — наказание за грехи. Кара божья за то, что отказалась от своей кровинушки, сестренки твоей. За то, что не остановила, толкнула тебя выйти за Бурлакова. Лучше уж жила бы в бедности, зато с Ваней в любви, — совсем тихо, шепотом, проговорила она, повернула голову и затихла.
— Мама! — закричала я.
— Очень устала. Иди, попрошу сестру сделать укол. — едва слышно произнесла она. Я нажала кнопку звонка у изголовья кровати. Секунды спустя, пришла медсестра.
— Лена, вам лучше уйти. Мама начнет засыпать, не надо тревожить. — Медсестра подошла к тумбочке, на которой стояли медицинские приборы, достала из ящичка пакет со шприцем, ампулы, повернула ко мне. — Идите, Лена!
— Иди, Алена, — прошептала мама. — Не надо смотреть.
Я вышла в коридор, постояла, раздумывая, подождать ли, пока выйдет сестра, потом у дежурной по этажу попросила воды, выпила успокоительную таблетку и пошла к машине.
6
После исчезновения Валерия год я не могла найти себе места. Жила у мамы в Самаре, возвращалась в Москву в свою Люблинскую квартиру, надоедало там — приезжала в Жуковку. Денег осталось достаточно, чтобы не считать их, скрашивать одиночество на заграничных курортах, в ресторанах и ночных клубах с подругами. Молодая и красивая богатая вдова, я пользовалась успехом у мужчин. От желающих предложить руку и сердце не было отбоя. Еще больше липли женатики и холостые, мечтающие пополнить свой список постельных побед. Способствовали им и подруги, поставившие цель поскорее выдать меня замуж, чтобы не провоцировала их мужей. Знакомили все с новыми и новыми поклонниками, одновременно оберегая от своих мужей.
После переезда мамы ко мне, самарскую квартиру мы сдавали. Приезжая в Самару, я жила в нашем с Валерием таунхаузе в районе бывших обкомовских дач на Первой просеке. Обычно после смерти имущество переходит наследникам через полгода, ввиду неясности обстоятельств, я стала владелицей всего Валериного состояния через год. Трехэтажный особняк на берегу Волги я подарила Сергею, он был тронут моей щедростью, и не сразу принял дар. Спрашивала Евдокию Андреевну, что подарить ей, она от всего отказывалась. Со свекровью и братом мужа повезло, относились и сейчас относятся ко мне хорошо. На капиталы, оставшиеся мне от Валерия, не претендовали. Более того, Сергей помог удачно распорядиться бумагами брата, их ценность растет и приносит доход. Нормальные деловые отношения установились у Сергея и с Кириллом.
Евдокия Андреевна относилась ко мне хорошо, полюбила Игорька, уговаривала вернуться в Самару. Годы прошли, как пропал Валерий, а она продолжала надеяться, что сын вернется. Считала, его похитили инопланетяне, может, чеченцы и сделали рабом у себя на плантациях конопли в горах. Я объясняла, коноплю выращивают в Афганистане, а чеченцы давно бы потребовали выкуп. Инопланетяне своих пленников долго не держат. Не было у Валерия врагов, решившихся на убийство.
Три года ходила я соломенной вдовой. Мама Валерия и Сергей жалели меня, убеждали заняться собственной жизнью, выйти замуж. Я не торопилась. Любила по-прежнему одного Ваню. К нему и кинулась, когда поняла, что Валерий не вернется. Но Ваня не простил меня. Я же продолжала и продолжаю надеяться, со временем простит. Подожду пока.
С Кириллом познакомились в поезде Самара — Москва. Он сразу понравился. По московским тусовкам его не помнила, скорее всего, не встречала. В поезде Кирилл рассказал, что закончил "плешку" и работает в известной международной фирме. Как провинциалке, пояснил, что "плешка" — престижная экономическая академия. Я не стала говорить, что седьмой год москвичка и знаю о "плешке". На вопрос куда еду, ответила — к друзьям, он не стал уточнять. В Самару Кирилл приезжал в командировку, города практически не знал, и я рассказывала ему о волжских пляжах, театрах и музеях, с которыми сама познакомилась в последние годы, будучи уже замужем за Валерием. Искра взаимной симпатии между нами проскочила, но телефона он не спросил, встретиться не предложил, и на Казанском вокзале мы расстались.
Судьба, однако, вскоре нас снова свела. В этот раз на "Веранде". Я в умопомрачительном платье от Диора, накануне приобретенном в Петровском Пассаже, с Лилькой Каплан сидела за рюмкой мартини, слушала её комментарии прошедших событий, случившихся пока я находилась в Самаре. И вдруг появляется Кирилл, увидел меня. Не обратить внимания на моё новое платье было невозможно, он узнал меня и удивился. Я тоже удивилась, встретив его здесь. Он заказал рюмку мартини и на правах Лилиного знакомого, кивнув мне, спросил разрешение присоединиться к нам.
— Я не нарушу ваш тет а тет? — спросил у Лили и, не дождавшись ответа, сел за наш столик. — А с твоей подругой мы познакомились в поезде Самара — Москва. — Он повернулся ко мне. — Не так, Лена?
— Да. Судьба закинула в одно купе. Других билетов не было, задерживаться в Самаре не хотела и рискнула взять купе с мужчиной.
— Надеюсь, не разочаровал?
— Повезло. Не приставали, не лезли с откровенностями. Быстро уснули. Лилька удивленно посмотрела на меня.
— Вы не были знакомы? Завидный жених. Рублевские девки сохнут по Кириллу.
— Так уж сохнут, — тебя, к примеру, не заинтересовал. — И повернулся ко мне. — Лена, вы к Лиле в гости приехали? — Ему не пришло в голову, что живу здесь. Выходит, не принял, а я считала, не отличаюсь от местных девчонок, и, взглянув на меня, поймешь, откуда я.
— Представьте, живу здесь, в Жуковке. И не первый год.
— Я принял за провинциалку.
— Я и есть провинциалка. Из Самары.
— Притворяется. Давно девочка с Рублево — Успенского шоссе. Не встречал Ленку? Не пропускает ни одной тусовки. С Валерием Бурлаковым появлялась, и как одна осталась. Удивительно, что не встречались!
— Ты же знаешь, я не большой любитель светских тусовок. Да и лишний раз торчать в автомобильных пробках в дороге не большое удовольствие.
— У тебя же мигалка.
— Отобрали. У отца осталась. — Он повернулся опять ко мне. — Бурлаков Валерий Александрович был вашим мужем? Знаком, он у отца в доме бывал. Не знал, что у него такая очаровательная жена.
