— Вот, — протягивает мне конверт, — аванс, а остальное, как договорились, — беру конверт, не глядя, бросаю в верхний ящик.
— Ты не хочешь пересчитать? — интересуется, скептически выгнув красивые брови.
— Зачем, я тебе доверяю. А если надула, хуже для тебя. Я не буду работать с людьми, которые держат меня за лоха, — одеваю пиджак, и мы выходим в приёмную.
Всю дорогу к дому Ляли она молчала, покусывала губы, печатала кому-то SMS-ки. Заметно, что очень нервничает. Смотрела, то на меня, то в зеркало заднего вида. Даже придурок понял бы, что она просто делает это по привычке. У подъезда остановился, но двери не разблокировал.
— Запомни! Ты выходишь только тогда, когда я тебе разрешу, — поджимает губы, но кивает в знак согласия. Обхожу машину, осматриваюсь по сторонам… За нами слежки не было. И это странно, учитывая, что её пасли.
Заходим в подъезд. Кукла идет спереди, потом я, за мной ещё двое ребят. Заходим вдвоем в лифт, ребята по лестнице. Замечаю, как Лялька трясётся, поворачиваюсь к ней лицом, беру руку в свою, поглаживаю большим пальцем ладонь.
— Всё будет хорошо, не переживай, ты теперь не одна! — на несколько мгновений опускает взгляд на мою руку … Затем выдёргивает, поднимает глаза, смотрит в мои с недоверием.
— Я уже давно не боюсь, — отворачивается. Но я всё равно заметил в глазах слёзы. Б*я, руки сжимаются в кулаки, я уже готов прибить тех сук!
Выходим на девятом этаже, Лялька роется в сумке, ищет ключи. Отыскав их, подходит к двери и замирает…. Тихонько поворачивается ко мне и прижимает указательный палец к губам. Присматриваюсь к дверям, они приоткрыты. Делаю два шага и задвигаю куклу за себя.
— Не отходи от меня, ни на шаг! — достаю из кобуры пистолет, и неслышно открываю дверь. Ляля держится рядом, схватив меня за пиджак. Делаю пару шагов по коридору: вещи все разбросаны, мебель поломана, растения перевёрнуты. Аккуратно переступаю через преграды, показывая кукле, чтобы повторяла за мной.
Заходим в гостиную — пусто, и всё такой же бардак, кухня и две комнаты — та же ситуация. Осталась одна комната… Бесшумно открываю двери, сразу разворачиваюсь и закрываю ладонью глаза кукле. Комната вся верх дном, на полу валяются её порезанные фотографии, а над постелью большой плакат с Лилей и котом. На нём написано кровью:
«Скучала по мне, маленькая лгунья? До скорой встречи!»
Корпусом выталкиваю девушку в коридор. Она ерзает, не произнося ни слова. Быстро закрываю дверь и отпускаю куклу.
— Не поняла, — смотрит на меня несколько секунд, — мы же договаривались?! — б**ть и что с ней делать?
— Потом посмотришь, — фыркает, и одним молниеносным движением оказывается у меня за спиной. Со скоростью света открывает дверь….
— Ты думаешь, я боюсь крови? Возможно, это вообще краска, — шагает по порезанным фотографиям, подходит ближе к надписи. Трогает своими пальчиками и подносит к носу.
— Михаил, — разворачивается и смотрит на меня большими глазами, — это кровь! Капец, для этих тварей нет ничего святого! Даже, если это кровь животного, всё равно жалко, — глаза полные слёз, беглым взглядом оглядывает комнату. Вдруг срывается и бежит на балкон. Иду за ней следом и смотрю, что она хочет сделать.
— Помоги, — показывает на маленькую софу, отодвигаю, а за ней находится сейф. Открывает, достаёт оттуда конверт и две коробочки с украшениями.
— Вот этот конверт я нашла под дверью, когда вернулась из Италии, — протягивает мне конверт. Открываю, пересматриваю фотографии. На них Балакин и Смирнова с животом. Несколько кадров издалека, и один достаточно близко. На обратной стороне надпись:
«Спроси у папы, кто эта женщина?».
— Ты спрашивала, или ты знаешь, кто она? — Лялька присела на софу, опустила голову на ладони.
— Нет, не спрашивала и не хочу знать. Поверь, у меня и так голова кругом от этого дурдома, — она знает меньше меня.
— Понятно, разберёмся — хотел подойти. Но услышал, как ребята что-то бурно обсуждают. Оставив её одну, пошёл посмотреть, что они нарыли.
— Шеф, — Фил машет рукой. Смотри, здесь за углом есть забегаловка. Система показывает, что там должна быть камера. Нужно найти записи.
— У нас нет на это времени, ломай систему! — у ботана даже глаза заблестели.
— Пять минут, — б*я, здесь всё хуже, чем я думал! И как она могла сама им противостоять, пять лет назад?! А что, если ей кто-то помогал? Нет, я не говорю о Тарасе.
Направляюсь назад на балкон. Меня уже начинает бесить эта недосказанность… Либо выкладывает всё, либо пусть валит на хрен! Как я могу бороться, если не знаю кто есть кто?!
Захожу на балкон. Кукла стоит у открытого окна и курит. Хватаю и выбрасываю сигарету в окно, тяну дурочку в квартиру.
— С ума выжила? Хочешь с киллером познакомится! — хлопает часто ресничками, а в глазах недоумение.
— Ты же дочь прокурора, должна знать, как себя вести!
— А ты откуда знаешь, что я дочь прокурора? — прищурив глаза, смотрит недоверчиво, ноздри широко распахиваются при дыхании. Тормоз, это ж надо было так проколоться?!
— Потом всё расскажу, — начинает смеяться как джокер из фильма. Толкает меня в грудь, направляется на выход.
— Так и знала, что тебе не стоит доверять! — быстро выходит в коридор, и у входной двери замирает.
— Наш уговор расторгнут, Бульдозер, — только хватается за дверную ручку, как в дверь звонят. Смотрит на меня, полными страха глазами. Машу головой, чтобы не открывала. Конечно, я понимаю, что это не они. Вряд ли бандиты будут звонить в дверь!
Подхожу ближе, показываю, чтобы кукла отошла. Мои ребята уже приготовили стволы. Азиат стал спиной ко мне, между мной и Лялей.
— Кто?! — рычу через закрытую дверь.
— Здравствуйте, мне нужна Балакина Лилия, у меня для неё посылка. — медленно открываю дверь, стоит курьер.
— Я её муж, могу забрать я?
— Да, конечно, распишитесь, здесь, — махнув по квитанции, забираю коробку.
Закрыв дверь, несу в гостиную сверток и кладу на стол. Ляля тут же рвётся открывать, но я отрицательно машу головой. Надувает губы и скрещивает руки на груди, задрав нос к потолку. Моё терпение на исходе! Надеюсь, я смогу удержать внутреннего зверя?!
Азиат осматривает посылку, берёт в руки, прикладывает к уху. Кривится и аккуратно открывает крышку. Достаёт содержимое и протягивает мне.
— Что там? — Лялька, не выдержав, обходит ребят.
— Это опять та женщина и мой папа и мама. Но почему она в смирительной рубашке? — спрашивает меня, словно, я знаю ответ. Протягивает мне фотографии. На одной Смирнова переворачивает всё верх дном, на второй таскает за волосы Иванову. Балакин присутствует на всех фотографиях. На последнем снимке бирка из роддома с надписью:
«Балакина Варвара. Девочка, три двести, сорок сантиметров и дата: первого ноября тысяча девятьсот девяносто девятого года».
— Я не поняла, это дата моего рождения! Эта женщина, кто она? — Ляльку начинает трясти, цоканье зубов слышно, наверное, на первом этаже. Бледнеет на глазах, нервно хватает воздух ртом. Похоже на приступ паники. В мгновение оказываюсь возле неё, обнимаю и глажу по волосам, ребятам показываю, чтобы вышли за дверь.
— Тихо, я не знаю. Но мы обязательно во всём разберёмся, хорошо? — беру в ладони её лицо и смотрю прямо в глаза. — Но ты должна всё рассказать, всё что знаешь, договорились? — машет головой, уже сама тянется обниматься. Опять начинаю гладить по спине и крепко обнимать. Замечаю, как дыхание постепенно приходит в норму.
— А теперь бери всё, что тебе нужно и мы выдвигаемся. Придется, всё-таки, пожить в моём доме. Или ты хочешь здесь?
— Нет, я согласна пожить у тебя, пойду возьму всё необходимое, — продолжает обнимать меня за талию. А я и не спешу отпускать её!
— А если мне еще что-нибудь понадобится, смогу заказать через интернет? Или в твоей берлоге его нет? — отстраняется, поправляет длинные локоны, на меня не смотрит.
— Мы же не в горы едем, расслабься! Если что-то понадобится, мои ребята всё привезут, — закатывает глаза к потолку… Наконец, королева вернулась!
