— Не делай резких движений, — велел Дамиан обеспокоенным голосом.
— Что случилось? — спросила я едва ли слушающимся языком, но окончательно растерялась и не договорила.
В какой-то момент мне вспомнилось то, как сын плакал, когда я пошла в кухню за смесью. И то, как у меня неожиданно закружилась голова, перед глазами потемнело, и я будто упала в кромешную темноту… «Я что, потеряла сознание?» — задалась про себя вопросом, и Юдин, словно прочитав мои мысли, тут же всё прояснил:
— Тебе стало плохо, и ты упала. Я еле успел поймать тебя. Слава Богу, что ты не ударилась головой об стол, тем самым избежав сотрясения. Твой организм, по всей видимости, испытал слишком большое истощение на фоне стресса.
Он отвёл взгляд в сторону, но мне удалось заметить, что его глаза потемнели.
— Демид, — проговорила я хриплым голосом, — он же был голоден.
Последнее было сказано мной, должно быть, больше самой себе.
— Не волнуйся, ты же сама покормила его. Не помнишь? — Бывший с беспокойством посмотрел на меня, видно волнуясь, не тронулась ли я умом.
— Да-да, помню, — поспешила заверить в ответ, часто кивая.
Память ко мне возвращалась лишь обрывками, из-за чего я сильно нервничала.
— А где, — я посмотрела на пустую кроватку сына, — Демид?
— Не волнуйся. — Дамиан улыбнулся. — Я просто не хотел, чтобы врачи, когда осматривали тебе, разбудили его, а он потом и тебя своим плачем.
Я кивнула. Мне очень хотелось спать. «Впрочем, раз Юдин разбудил меня, значит, ему что-то нужно?» — поняла я, но вдруг дверь моей комнаты открылась, и на пороге появилась пожилая женщина, вытирая об наброшенный фартук руки.
— Здравствуйте, — растерянно пробормотала я, удивившись тому, что Дамиан кого-то нанял. — А вы…
— Людмила Семёновна, бабушка этого оболтуса, — мягко улыбнувшись, представилась она, и мне стало стыдно за пришедшие мысли.
— Бабушка!
Бывший с укором посмотрел на женщину. Вероятно, что ему не слишком и нравилось, когда та называла его оболтусом.
— А ты та самая девушка, которая смогла вынести его трудный характер и родить ему сына? — Она усмехнулась. — Ох, я уже и не надеялась, что наступит этот день!
Её слова звучали немного странно, но при этом Людмила Семёновна сияла.
Пожав плечами, я смущённо улыбнулась в ответ. Дамиан же сидел с кислой миной. Было видно, что ему не пришлись по вкусу откровения бабушки, однако он не хотел ей грубить. Я помнила, как хорошо Юдин о ней отзывался. Насколько мне было известно, именно бабушка с дедушкой воспитывали его после смерти родителей.
— Юле нездоровится, — заметил он.
— Ничего, со мной всё хорошо, — поспешила уверить я.
Дамиан наградил меня укоризненным взглядом в ответ, и мне неожиданно понравилось его бесить. Рядом с Людмилой Семёновной он не пытался хамить мне. Впрочем, вполне возможно, всё было потому, что бывший здорово за меня испугался. Находилась бы я на его месте, то и не знала бы, наверное, как реагировать на такое.
— Ладно, тогда я принесу суп в комнату, — заботливо сообщила Людмила Семёновна, глядя на меня. — Ты лежи, не утруждайся.
— Нет, что вы! — Мне было неловко из-за того, что эта пожилая женщина меня обслуживала. Это было некрасиво.
«Не хотелось бы так начинать отношения с бабушкой своего сына. Ох, ну и знакомство у нас получилось», — понимала я, пытаясь подняться с кровати.
— Я поухаживаю за тобой, — настойчиво сказала она, игнорируя мой протест, после чего поспешила выйти за дверь.
То, как они сплотились, вызывало у меня нешуточную зависть. Я даже немного прослезилась, ведь скучала по отцу. У нас с ним были тёплые отношения.
Суп мне пришлось глотать, насилуя себя под строгим взглядом Дамиана, который не собирался оставлять меня одну. Было немного неловко, да и смущение никуда пока не делось, но иных вариантов не оставалось. За последние полтора года никто обо мне так не заботился. Быть может, один лишь Олег в первые месяцы брака пытался за мной ухаживать, делая комплименты и говоря о том, как ему несказанно повезло. Вот только мне было плевать. Я не любила его и, приняв как фиктивного мужа, не могла согласиться на развитие наших взаимоотношений. Где-то глубоко внутри я совершенно ничего не чувствовала, когда смотрела на Олега. С Дамианом же всё было иначе.
Он волновал меня. С самого начала наших отношений я ловила каждый его жест или слово, с нетерпением дожидаясь новых встреч. Всегда внимательно слушала истории, которые меня вовсе не интересовали, но всякий раз подыгрывала ему, будто мне было чертовски интересно слушать о том, как его другу как-то раз стало плохо, а он, бедненький, отказывался обратиться в армейский медпункт, потому что боялся уколов. Или о том, как однажды, когда он принимал душ, товарищи стащили его вещи, и ему пришлось в одном полотенце выйти на улицу.
Сказать по правде, я всегда с сожалением замечала, когда время нашей очередной встречи заканчивалось, и мне было пора бежать в универ. Я не могла два раза в неделю отсутствовать на парах. Как не могла и не ловить на себе заинтересованные взгляды студентов или преподавателей. Конечно, не каждая девушка подъезжала на занятия на мотоцикле Дамиана, который походил на огромного зверя. Юдин не был похож на других парней. В особенности на моих ровесников, которым всегда нравилось внимание, каким награждала их каждая студентка университета…
— Больше не могу, — жалобно сказала я, с трудом осилив половину порции.
— Ты должна, — упрямо отозвался бывший.
— Но я не люблю морковь!
— Фрукты очень полезны, Юлия. Не капризничай. Или мне самому придётся накормить тебя.
Я хотела было ещё что-то возразить, но по его взгляду быстро поняла, что подобное бесполезно. Сцепив зубы, решила промолчать, буквально через силу доев. После позднего же ужина меня слегка заштормило и отчаянно захотелось спать.
— Вроде только проснулась, — рассудила я вслух. — А такая сонливость…
— Ты ложись. Я буду рядом и, если что-нибудь понадобится, ты позовёшь.
Ночью я проснулась от плача Демида. Наверное, он плакал из-за того, что у него начали резаться зубки. Как раз было время. Через несколько месяца ему исполняется годик.
В комнате царил полумрак. Дверь была слегка приоткрыта, и из гостиной проникало немного света. Приподнявшись на кровати, я увидела Дамиана с сыном в руках. Удивительно, но он кормил его из бутылочки! И ещё негромко разговаривал с ним, как со взрослым. Время от времени Юдин целовал малыша в лоб и постоянно ему улыбался. Увиденное настолько глубоко тронуло меня, что в носу сразу же защипало.
Сколько раз я представляла себе эту картину? Сколько думала о том, как бы мы жили, если бы Дамиан был жив? И теперь, когда давняя мечта стала реальностью, мной вдруг овладели паника и страх. Безусловно, отношение бывшего за последние несколько дней весьма изменилось. И не только к сыну, но и ко мне тоже. Впрочем, мне всё равно было страшно. Я жутко боялась того, что однажды проснусь и не найду рядом с собой Демида. Меня пугала неизвестность.
Тихо всхлипнув, я осторожно перевернулась на бок и устроила голову повыше, чтобы было удобнее смотреть на Юдина с сыном. По щекам у меня побежали слёзы. Эмоции буквально распирали изнутри. Происходящее было волнительно и одновременно страшно. До жути. Так прошло несколько минут, а затем хныканье Демида стихло. Послышался голос Дамиана, что пел малышу какую-то песню. Это было нечто знакомое, но я, как бы ни напрягала память, никак не смогла вспомнить исполнителя.
Спустя ещё какое-то время дверь комнаты распахнулась пошире, впуская больше света из гостиной, и бывший, не включив освещение, уверенно прошёл к кроватке Демида. Я слышала, как он уложил сына в его постельку, и мне очень хотелось бы не притворяться спящей, чтобы на всё посмотреть.
Когда я ощутила рядом присутствие Юдина, почувствовав на лице его горячее дыхание, то никак не отреагировала, постаравшись выглядеть расслабленной и никак не выдать себя. Я уже хотела расплакаться, когда сухие губы Дамиана вдруг коснулись моего лба, а на голову мне легла его прохладная рука, слегка ту погладив.
