— Нет, Кирилл Александрович, мне пора.
— А кто такой гаврик? Кого потерял Мирослав? Скажи! Я куплю…
— Купишь? — усмехнулась. — Есть то, чего даже за твои деньги никогда не купишь. Совесть, например, которой у тебя нет. Всего доброго, Кирилл.
— Мама, он насовсем затерялся! Самый красивый! — требовал внимания Мирослав.
— Мир, подожди секунду. У мамы очень важный телефонный разговор! — строго добавила Василиса.
От ее интонаций я аж по струнке вытянулся. Весь! В районе ширинки — особенно!
— Посмотри под подушкой, Мир, — посоветовала Василиса, а потом снова обратилась ко мне. — Не звони больше.
— Я буду звонить.
— Тогда я стану игнорировать звонки и сообщения. Прямо сейчас заброшу твой номер в черный список, — пообещала.
— Я с другого номера позвоню.
— Тогда я не буду отвечать на звонки с незнакомых номеров. Или еще лучше, переадресую их жениху.
Я едва устоял на ногах.
— Что? Жениху?! Тому… старику?!
— Мужчине, который был рядом со мной в самый трудный момент моей жизни и дал мне многое? Мужчине, который помог мне стать лучше и увереннее в себе, добиться высот? Тому, кто поддерживал меня все эти годы? Да, именно ему — мужчине с большой буквы я и переадресую все твои звонки и предъявы! Всего хорошего. Благополучия и семейного счастья, Кирилл Александрович! — подразнила напоследок.
Гудки.
Я затрясся от гнева и перезвонил — дозвониться не смог.
Жених?!
Черт побери, надо поторопить моего частного сыщика! Пока он ищет, Василису замуж утащат!
* * *
Василиса
Спустя время
— Ты сегодня очень напряженная, — произнес Стефан, внимательно посмотрев на меня. — И молчаливая. Даже музыку не выбираешь, — усмехнулся.
— Немного переживаю, как Мирослав поладил с няней. Иногда он показывает свой характер. — ответила с натянутой улыбкой, посмотрев на телефон, словно телефон мог подсказать, как Миру приходится в обществе няни.
Первую няню он отверг категорически! От второй няни мой сын скривился. Лишь третью, отдаленно напоминающую подругу Ярославу чертами лица, он одобрил сдержанным кивком.
К большой чести босса, Стефан не торопил меня и терпеливо сносил капризы Мирослава. Хоть сын пообещал больше не шкодничать в доме Стефана, но за два дня, проведенных в стенах дома, успел несколько раз накалить обстановку до такой степени, что захотелось шлепнуть раскапризничавшегося негодника по попе.
Я с трудом сдержалась, честное слово! В наказание отобрала у строптивого мальчишки всех его гавриков. Я пообещала, что за выходки Мира будут отвечать его любимые игрушки и будут долго-долго находиться в той самой пыльной кладовке без света, которой Миру пригрозил Стефан.
Мирослав не злой мальчишка, но очень строптивый и упрямый, однако с добрым сердцем. Свое наказание он бы еще стерпел стоически и упрямо! Однако сын не захотел, чтобы гаврикам было плохо! Поэтому сын присмирел и больше не ерничал в присутствии Стефана, не канючил, даже на совместных прогулках вел себя более чем прилично, только смотрел тоскливо и недовольно поджимал губы, когда Стефан немного забывался и все же позволял себе совсем не дружеские объятия и частые поцелуи то в щеку, то катастрофически близко к моим губам.
Я, конечно, одергивала мужчину, но злиться на него не могла. Стефан хотел приударить за мной и пытался ухаживать. Он постоянно вился рядом, не давал забывать о себе и не позволял другим мужчинам оказывать мне знаки внимания.
Стефан мгновенно давал понять, что я несвободна, делая это с завидным спокойствием, уверенностью в себе, и в то же время ревниво пресекая даже легкие намеки посторонних мужчин на флирт со мной. Еще не жена, даже не невеста, но уже словно окольцована. Именно так я чувствовала себя в обществе Стефана.
— Все хорошо, Василиса. Если хочешь, я позвоню нянечке и в четвертый раз за прошедшие полтора часа уточню, как ведет себя Мирослав.
Стефан умел подчеркивать нюансы ненавязчиво, но в то же время заостряя внимание. Сейчас он намекнул, что я трясусь чрезмерно!
— Прости. Наверное, ты считаешь меня за паникершу?
— Нет. Не считаю. Всего лишь думаю, что на этот раз ты нервничаешь больше обыкновенного. Мир не в первый раз путешествует с тобой. Причина не в этом…
— Поездка уже занимает времени больше, чем всегда.
— Не только. — усмехнулся. — В начале нашего путешествия ты была довольно спокойна, но стоило тебе побывать в детском приюте, как ты стала сама не своя. Взвинченная и отстраненная…
Стефан опустил ладонь на мое колено. Я не успела сказать ему, что так делать не стоит, он переместил пальцы выше и накрыл мое запястье своими крепкими пальцами.
— Ты встретила там кого-то, — произнес.
Я забеспокоилась, захотела отнять руку, но Стефан удержал.
— Пульс застрекотал. Встреча не из приятных? Я посмотрел списки гостей, прикинул, кто мог заставить тебя нервничать. Обнаружил там одно имя. Некто Кирилл Крестовский, — произнес небрежно, словно речь шла о случайном прохожем. — И вот что самое странное… Мирослав так сильно похож на него! Просто одно лицо. Я заинтересовался и понял, что вас с этим мужчиной связывали отношения в прошлом. Ты утаила от меня свое участие в ток-шоу и какую-то довольно непростую семейную ситуацию с Адель и ее родной дочерью Агнесс.
По сердцу словно полоснули отравленным ножом. Я попыталась сказать себе, что уже пережила это, переболела, но правда в том, что после встречи с Крестовским я строго-настрого запретила себе думать на болезненную тему, связанную с Бусинкой. Запретила очень строго. Однако сейчас Стефан ткнул меня лицом в факт: мне до сих пор было больно слышать о том, что случилось.
За этими чувствами я даже возмутиться забыла, что Стефан, по сути, сунул нос не в свое дело. Вспомнила, хотела возмутиться, но босс пронзительно заглянул мне в глаза…
Иногда он переходил границы, признаю. Но… Он сделал для меня так много, помог построить головокружительную карьеру, вырасти. Меня регулярно хотели переманить другие фирмы, предлагая хорошие гонорары, но я оставалась верна Стефану. Он заметил меня из толпы.
Если бы тогда не заметил, какой бы была сейчас моя жизнь? Вполне возможно, я так бы и барахталась на дне, захлебываясь под ворохом проблем!
— Прости, что заставил тебя переживать все это! — с душой извинился Стефан и сокрушенно добавил. — Если бы я только знал, то ни за что на свете не стал бы просить тебя подменить меня на встрече с сиротами приюта. Каюсь, я подумал о себе и своих чувствах, доводил последние штрихи в своем доме, обустраивая гнездышко для нас… Если бы я только знал, то ты бы ни за что не встретилась лицом к лицу с прошлым.
— Ты не виноват, Стефан. Я многое тебе не рассказала. Просто не хотела вспоминать. Прошлое осталось в прошлом.
— Хорошо, если так. А теперь вопрос, что ты собираешься делать сейчас?
— Не понимаю, — нахмурилась я.
— Я навел справки. Крестовский — довольно эксцентричный, увлекающийся человек. Живет играючи, не отказывает себе ни в удовольствиях, ни в женщинах… Он воспитывает дочь и показывает себя внимательным отцом. Трагедия в прошлом, может быть, дала о себе знать, и…
— Постой! — невежливо перебила я. — Трагедия?! Откуда ты об этом знаешь?! — удивилась я. — Это же не афишируется открыто!
— Мне неловко признаться, но сразу после твоего возвращения из приюта ты вела себя очень странно, отказала мне, я задумался о причинах, быстро понял, в чем соль, и попросил навести справки о жизни Крестовского. Мне предоставили некие сведения из закрытых источников, — добавил небрежно.
— Так быстро, — пробормотала я.
— Каюсь, у меня есть хорошие связи, я растревожил важных людей, чтобы понять, с кем имею дело! — признался Стефан. — Теперь у меня только один вопрос.
Он сделал паузу.
— Что ты собираешься делать? Крестовский захочет отнять Мирослава.
Я попыталась держать себя в руках, но Стефан заметил, как изменилось мое лицо. Есть ситуации, которые задевают глубоко-глубоко и очень сильно, в такие моменты не получается быть невозмутимой. Мой любимый, единственный сын — источник моей силы и одновременно самое уязвимое место.
