какой-то момент словно очнулся – отвел глаза и, отпустив собаку на пол, взял с тумбочки у входа такую же как у меня ключ-карту. – Звони если что, номер у тебя есть.
– Ладно.
Не-лов-ко! Как же это все странно и даже противоестественно. До сих было сложно поверить, что я здесь.
– Ну пока, – скупо улыбнулся он и вышел, закрыв за собой дверь, оставив меня одну в стерильной тишине просторной гостиной.
Я шумно выдохнула и приложила тыльные стороны ладоней к пылающим щекам.
– Стыдно-стыдно-стыдно! Как же это все… – прошептала себе под нос, и снова вздрогнула, осмотрев дом – а вдруг камеры еще и звуки записывают?
Элвис стоял на том же самом месте, где его оставил хозяин и, наклонив голову вправо, осматривал меня уже с бо́льшим интересом.
– А-апчхи! – громко чихнула я, закрыв ладонью рот. Мопс вздрогнул и трусливо отбежал подальше. – Не волнуйся, это не ковид, им я уже переболела, – проворчав, похлопала ладонями по карманам джинсов, в поисках блистера с антигистаминным. Найдя, выдавила одну таблетку и проглотила не запивая.
К слову, на любые антигистаминные у меня жуткая побочка – сонливость, вялость и апатия. Но гонорар в сто тысяч заставил забыть об этом досадном недоразумении.
Сто тысяч – один месяц. Шесть – шестьсот. Год – миллион двести.
Наверное, никто в этом мире не желал этой крошечной собачке такого крепкого здоровья, как я. И до-олгих лет жизни.
– Элвис, иди сюда, – на манер Беркута наклонилась я и похлопала себя по коленям. Переваливаясь, пес подошел ко мне и осторожно обнюхал носки, джинсы, потом встал на задние лапы и ткнулся мокрым носом в ладонь.
Я улыбнулась. Есть контакт. И принялась фантазировать, на что потрачу свою первую в жизни сотню, еще не зная, что всему этому просто не суждено сбыться.
Часть 9
***
– Элвис, иди сюда! – позвала я, осторожно притягивая к себе собаку за поводок. Это была наша вторая прогулка за день и справлялась я на удивление хорошо. Настолько, что позволила себе неспешно обойти весь жилой комплекс. Шел легкий пушистый снег, мороз к вечеру упал на несколько градусов, поэтому в дом, пусть такой шикарный как у Беркута, не очень-то и хотелось. Хотя пора было и честь знать – порядком стемнело.
– Элвис!
Мопс без большой охоты топал следом за мной, наверняка проклиная новую "сиделку". По крайней мере судя по недовольной мордочке все было именно так.
"Вытащила меня бог весть куда на такой холод, злыдня!"
Прихватив антигистаминные таблетки, я вышла из здания ближайшей аптеки и, испытывая небольшое волнение, пошла к центральной высотке. Волновалась я потому что Беркут вот-вот должен был вернуться из офиса и мы имели большую вероятность столкнуться. Совсем как утром.
Он специально задержался или так вышло случайно?
Мне никак не давало покоя, почему же он вдруг решил мне помочь. Ведь если ему так нужна была няня для собаки, то он мог бы обратиться в специализированную организацию. Сейчас чего только нет. Даже гостиницы для животных, ничуть не хуже чем для людей.
Неужели просто из-за жалости?
Нет, только не она. Этого я к себе точно не жду и не потерплю.
Я гнала от себя подобные мысли, заменяя на что-то более "удобное" для себя, потому что если дело было действительно только в жалости, я бы не смогла остаться у него работать – гордость бы не позволила. Поэтому вариант, что ему просто некогда было заморачиваться с поиском собачьей няньки меня более чем устраивал.
Вокруг желтых фонарей кружили снежинки, было в меру холодно и безветренно. Я шла, утопая в своих мыслях и неожиданно услышала знакомый смех. Неприятно знакомый. Настолько, что сразу стало не по себе.
– Ты с ума уже сходишь, Старцева! Похоже у тебя этот… ПТСР*. Его здесь точно быть не может, исключено.
Ускорив шаг, я снова услышала какие-то выкрики и тот же самый хохот. Обернулась… и тут же повернула голову обратно, натянув капюшон до самого подбородка.
Нет, это не обман слуха. Это он. Бык.
Бык здесь? Но что он тут забыл?!
Я была так счастлива, что, покинув детский дом, наконец-то больше никогда не увижу эту ненавистную рожу! Я не выносила этого урода всеми фибрами своей души. Я презирала его, я его боялась и вот он здесь, в окружении шайки таких же отморозков.
Я старалась идти как можно быстрее, но как назло пес отыскал у бордюра что-то интересное и уперся, ковыряясь плоской мордочкой в снегу.
– Господи, Элвис, пошли домой, ну пожалуйста! – взмолилась я под нос, натягивая поводок, думая только о том, лишь бы Бык меня не узнал. Но увы, произошло то, чего я так боялась:
– Старцева? Эт ты, что ли?
Я опустила голову еще ниже и, схватив упирающегося пса на руки, попыталась побыстрее ретироваться с поля зрения кошмара своего прошлого. Но Бык буквально в несколько шагов нагнал меня, преградив путь своей громадной тушей.
– Прикол, рили ты, очуметь.
– Дай пройти, я спешу.
– Ты погляди какие мы… Спешит она. Своих не признает. А это чё за бацилла? – кивнул на Элвиса. – Твоя псина?
– Тебя не касается! И ты не свой.
– И давно ли оперилась? Недавно еще из одной тарелки жрали, а теперь "янетакая".
– Из одной тарелки? – скривилась я. – Да я бы с тобой даже в одном поле не села.
– Ты бы захлопнулась, мала́я. Для тебя же лучше будет.
– Рит, какие-то проблемы? – приоткрыв дверь, выглянул на улицу охранник Угрюмов.
Еще раз одарив придурка одним из своих самых уничижительных взглядов, я толкнула его плечом и прошла мимо, услышав вслед: "еще увидимся".
Конечно, храбрилась я только для вида, внутри же меня буквально трясло
