— Алекс? Доброе утро. А ты разве не в Греции?
— У Ани схватки, — побелевшими губами выдавил друг, заставив меня тут же подорваться.
Говорить мне было больше ничего не нужно. Я влетел в приёмный покой, где Анна Дамизова, вовсю пыталась отказаться от госпитализации, с доводом, что сегодня рожать она не будет. Отпустил дежурного врача, сам занялся её осмотром.
— Когда начались схватки? — обращался я конкретно к Александру, понимая, что с его женой конструктивный диалог не выйдет.
— Около часа назад, когда мы получали багаж…
— Пройдём в смотровую, — указал я на соседний кабинет.
Жена друга, кряхтя поднялась, ворча, что не видит смысла в этом всём и она хочет домой. Но при этом послушно стянула за ширмой коготки и трусики, и, взяв протянутую мной пеленку, залезла на гинекологическое кресло. Провёл полный осмотр, и заодно сделал тест на околоплодные воды.
— Я же говорю, что это ложная тревога, — слезая с кресла, сказала девушка. — Мне ещё больше месяца ходить.
— Вообще-то тридцать пять недель вполне себе нормальный срок для того, что бы твои детки захотели появиться на свет. Так что я б на твоём месте не препятствовал. Схватки могут и повториться.
— Так что это значит? — Саша вроде бы начал приходить в себя.
— Сейчас это были ложные схватки. Но ты правильно сделал, что привёз её сюда. Я взял все нужные анализы, да и всё могло обернуться по-другому.
— Я хочу домой, — сложила руки на груди девушка, что из-за её выпирающего живота было забавно.
— Я бы посоветовал… — начал я вновь настаивать на госпитализации.
— Нет. Я приеду сюда, только когда буду рожать, не минутой раньше, — упёрлась Аня.
Алекс закатил глаза, давая понять, что уговаривать её бесполезно.
— Малыш, ты не против, если тебя отвезёт шофер. Мне нужно здесь немного задержаться? — он погладил жену по щеке, заставив меня, усмехнутся таким «телячьим нежностям».
— Хорошо, — улыбнулась Аня, и, одевшись, отправилась на выход.
Мы с Алексом вернулись в мой кабинет. Я всё время был на стороже. Хоть и понимал, что у друга может быть тысяча разных поводов со мной поговорить, но отчего-то все мысли скатывали до того, что Алексу ясно, о моих отношениях с Никой.
Стоп! О каких отношениях?
Мы всего пару раз переспали.
Но в том-то всё и дело, что я, ни с одной женщиной более одного раза не спал, ну помимо Линн конечно. Но там другие обстоятельства.
— Бурная ночка? — как обычно не в бровь, а в глаз, чёртова наблюдательность Алекса.
— Ну, совершенно не выспался, — потёр я, всё еще слегка гудящие вески.
— А причина? — хмыкнул Саша.
— Причина тоже не выспалась… — начал я и осёкся.
Это хорошо, что Алекс мысли читать не умеет, и вряд ли узнает имя этой самой причины.
— Тебе давно пора жениться, — усмехнулся друг. — А то подобные ночи уже оставляют следы на твоём лице.
Как будто я сам не догадывался, что погано выгляжу. Всё же действительно, возраст берёт своё.
— Зависть плохая попутчица, знаешь?
— Не могу видеть твоё довольное выражение лица, — усмехнулся друг.
— Мне и так неплохо. Тем более я ещё не развёлся с Никой. — Сам не понял, как перешел на тему, которую хотел избежать.
— Насчёт Ники, не в курсе, где она? Всё еще живёт у тебя?
— Не знаю. Сегодня вроде у меня ночевала, — внёс я уточнение, стараясь, что бы тон был безразличным.
— Просто не смог до неё дозвониться и обрадовать приездом её парня. Да и охрана доложила, что сегодня её не было дома.
— Пока тебя не было, она жила у вас. А сегодня отчего-то у себя её обнаружил. Может, не захотела тратить время на дорогу, перед очередной сменой.
— Возможно, — как-то странно это произнёс Алекс.
Мне даже показалось, что он расстроен. Но по виду, вроде бы всё нормально. Хотя может он ещё отходит от утреннего марафона. Всё же от аэропорта до меня не менее двух часов езды, а ещё час пик.
— Тито, очень громко высказывал своё возмущение, из-за твоего отсутствия, — решил сменить я тему, переводя всё на рабочий лад.
Алекс улыбнулся, из-за чего морщины на его лбу испарились, и угрюмое выражение исчезло.
— Да, я не стал его предупреждать о своём отпуске. Кстати Павел должен прилететь в сопровождении Селии.
Упоминание об итальянке заставило меня поморщится. Уж очень отчетливо помнилась наша прошлая встреча. Это ж надо было заявиться ко мне в номер в одном нижнем белье. А я ведь не сразу её узнал. И хорошо, что в тот момент головой думал, и написал сообщение Тито с просьбой спасти меня от насилия. Девчонка очень долго, тогда меня прожигала своим взглядом полным ненависти. Зато Алекса вся ситуация очень позабавила, когда я ему в мельчайших красках рассказывал, все подробности того инцидента.
Дальше мы обсудили всё то, что он пропусти, в основном уточнял интересующие его вопросы. И только в конце разговора он вдруг вспомнил о Линн.
— Наша «вдовушка» не объявлялась?
— Твоя, — ехидно улыбнулся я. — Объявлялась, — и, понизив голос, понимая, что даже у стен есть уши, добавил: — Она сказала, что всё как обычно.
Саша был не дурак и сразу понял, отчего я настолько многословен. Принял информацию к сведению. Дальше мы с ним перекусили, выпили кофе, общаясь о всякой ерунде. А ближе к обеду распрощались. Всё же у него дел накопилось, да и меня пациенты ждали.
Пару дней спустя я начал исполнять обещание, которое дал своему наставнику. Я осмотрел пятилетнего мальчика и был изрядно поражен его жизнелюбием, учитывая. Сколько всего ему пришлось пережить.
— Ну, привет, мужик, давай знакомиться? — присел я рядом с ним.
Первая наша встреча проходила в моём кабинете, и я сразу попросил его сесть на диван, куда ему наши девочки сразу натаскали конфет и прочих сладостей.
Данил Смирнов, а так звали мальчика, был маленький, щупленький и бледненький, в принципе, все приметы его диагноза. Но больше всего меня поразило, что, несмотря на всё, что происходит в его жизни, он вроде бы не жаловался, а принимал всё стойко. Поблагодарил медсестёр и улыбнулся каждой. И при всё при этом не набросился на конфеты, со рвением любого ребёнка, а отложил в сторонку, как бы про запас.
— Здравствуйте, — он уверенно посмотрел мне в глаза. — Я Данил Игоревич Смирнов.
Очень чётко и серьезно для своих пяти лет проговорил мальчик.
— А я Игорь Громов, — улыбнулся я его официальности.
— Вас как моего папу зовут? — его голубые глаза распахнулись шире.
— Поверь мне, такое бывает.
— А вы, так же как и мой папа, спасатель?
— Нет, я не спасатель, я врач. И здесь будем лечить твой недуг. Пока примем все необходимые меры, но я на всякий случай вписал тебя в очередь на новое сердце, — поделился я своими планами на счёт его будущего.
— У меня будет новое здоровое сердце?
Он посмотрел на меня таким взглядом, что у меня даже в нутрии всё сжалось. Не может у детей быть такой взгляд. Он скорее свойственен для приговорённых к смерти, которые получили амнистию, а тут пятилетний ребёнок.
— Да, — я прокашлялся, так как голос был похож на карканье вороны. — Я решил полумерами не обходиться.
В этот момент Даня очень громко чихнул, с трудом успев прикрыться руками.
— А вот это уже не хорошо. Простуда нам сейчас не нужна. Поэтому тебя пока разместят в инфекционном отделении и возьмут все нужные анализы. Если тебе что-то понадобиться, попроси у медсестёр или врачей, позвать меня. Я при первой же возможности приду, договорились.
Мальчик уверенно кивнул. А я всё смотрел на него и меня даже передёргивало. В тот момент, когда его привели ко мне в кабинет, цвет глаз ребёнка был бледно-голубой, а теперь наполнился красками.
— Евгения Евгеньевна, — обратился я к медсестре, которая должна была проводить Данила до его палаты, смотря, как мальчик аккуратно складывает сладости в сумку, — обеспечите его всем необходимым.
Новость, о том, что к нам приедет на лечения ребёнок из детского дома очень быстро распространилась по больнице, и равнодушных к его судьбе было мало. Даня приехал с небольшим рюкзачком, а учитывая, что многие приносили ему не только что-то из фруктов и прочего, но и одежду, то ему не мешало, бы купить чемодан. К каждой вещи, он относился аккуратно и бережно, не бросал их, а складывал и убирал на место. А если что-то испачкалось, брал мыло и сразу застирывал. Демонстрируя всем свою взрослую самостоятельность, а ведь ему пять стукнет только через месяц.
