— Мы с тобой, малыш. Все будет хорошо.
Делая глубокий вдох, я натягиваю трусики большой девочки и надеваю маску на лицо.
Я лучше этого. Сильнее этого.
Луис Вульф. Чирилло. Мой собственный гребаный дедушка. Никто из них не может прикоснуться ко мне.
Я выиграю у них всех.
Другого выбора нет.
***
— Обоже мой, — визжит кто-то, когда папа открывает входную дверь.
Я поднимаю глаза и вижу трех женщин, бегущих ко мне.
Папа прижимает руку к основанию моего позвоночника и толкает меня вперед, прямо в их лапы.
Руки окружают меня, когда сладкий аромат их духов наполняет мой нос, затмевая запах кожи, дыма и разрушения, который исходил от моих спасителей всю дорогу домой.
— Я так рада, что ты в порядке, — выдыхает Калли мне в ухо.
— Я искренне надеюсь, что они позволили тебе кого-нибудь застрелить, — добавляет Стелла, заставляя меня фыркнуть от смеха.
— К сожалению, нет. Я оставила это им. Тебе следовало прийти.
Стелла отстраняется от наших объятий и смотрит мне в глаза.
— Кто-то должен был присматривать за Калли, — язвит она.
— Эй, — огрызается Калли, ударяя ее по голове. — Я была в порядке.
— Ты была вне себя.
— Наша подруга была похищена. Мне было позволено волноваться.
— Нам нужно улучшить твое обучение, — поддразнивает Стелла.
— Ладно, хватит препираться, — говорит Пайпер, ее жесткое выражение лица противоречит легкости, которую она придает своему тону. — Что тебе нужно, Эм?
— Ванна, — говорю я, разминая ноющую спину. — А потом сон. И еда.
— Мы тебя прикроем, — говорит Калли, не давая Пайпер возможности пошевелиться и устремляясь на кухню.
— Пойдем, — говорит Стелла, беря меня под руку и подталкивая к лестнице.
— Ты в порядке, малышка? — Папин голос пронзает воздух, когда мы уже на полпути вверх по лестнице.
— У меня есть все, что мне может понадобиться, — говорю я ему с улыбкой, хотя мое сердце болит от осознания того, что это неправда. Кого-то не хватает. И если я буду честна сама с собой, он единственный, кого я хочу видеть рядом с собой прямо сейчас, когда я пытаюсь взять себя в руки.
— Иди, возьми все, что тебе нужно, я включу воду в ванной, — говорит Стелла, как только мы поднимаемся на второй этаж.
Я протискиваюсь в свою спальню с затаенной надеждой, что, возможно, найду его здесь. Я понятия не имею, оставила ли я вообще окно открытым, позволяя ему войти, но мое непостоянное сердце все еще надеется.
Это бессмысленно, потому что вскоре я обнаруживаю, что мое окно наглухо закрыто, а моя комната в точности такая, какой я ее оставила накануне утром. Гребаная зона бедствия.
На моих губах появляется улыбка, я знаю, как сильно ему не понравится, если он все-таки появится. Это гораздо больший беспорядок, чем он мог бы пережить.
Воспоминания о том, как я довела его до безумия за то короткое время, что мы прожили вместе, заполняют мой разум, и по какой-то странной причине меня охватывает страстное желание вернуться к этому.
Было что-то странно приятное в осознании того, как сильно я влияю на него, как глубоко я проникаю ему под кожу.
— Я нашла несколько бутылочек с пеной в шкафу. Мне нравится думать, что они принадлежат твоему отцу, — шутит Стелла. — Все эти мышцы, чернила и пузырьки, — размышляет она.
Потянувшись за подушкой, я запускаю ее через всю комнату в нее, стоящую в дверном проеме.
— С тобой что-то не так, — шиплю я, когда дрожь пробегает по моему телу от образа, который она только что так живо нарисовала для меня. Сука.
— Извини, ты бы предпочла, чтобы я поместила другое тело в твою голову? — Она шевелит бровями. — Держу пари, он выглядел бы чертовски сексуально в окружении невинных пушистых пузырьков. — Она прикусывает нижнюю губу, как будто ей это кажется, и я не могу не последовать ее примеру.
Да, это визуальное изображение, которое мне когда-нибудь понадобится.
— Ладно, хватит, — рявкаю я, вытаскивая голову из канавы.
Я беру пару чистых трусиков и пижаму и прохожу мимо Стеллы в ванную, сбрасывая все это на пол, прежде чем снять с себя одежду, которую дал мне парень.
— Сожги это, — говорю я, протягивая их Стелле, которая, я знаю, стоит у меня за спиной. Ее обеспокоенный взгляд заставляет кожу на моей спине покалывать от осознания этого.
Может, я этого и не хочу, но я также не могу отрицать, что это приятно, успокаивающе.
— Конечно. — Она делает шаг в сторону, но я не позволяю ей уйти далеко.
— Позже. Иди, посиди со мной.
Она стоит рядом, пока я не вхожу в быстро наполняющуюся ванну и почти не растворяюсь в массе пузырьков, прежде чем она присоединяется ко мне и закрывает дверь.
Она колеблется мгновение, переводя взгляд с меня на пол, прежде чем шокировать меня до чертиков и начать стаскивать с себя одежду.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Я ахаю.
— Заткнись и повернись, — требует она, и не проходит и двух секунд, как вода поднимается вокруг меня, когда она присоединяется ко мне. — Откинь голову назад.
Я выполняю приказ и позволяю ей вылить теплую, успокаивающую воду мне на голову, прежде чем она берет мой шампунь и принимается смывать с меня вонь этого места.
Никто из нас не произносит ни слова. В них нет необходимости. Хотя я чувствую все это в глубине своей души. Ее поддержка, ее любовь, ее потребность заботиться обо мне и убедиться, что я выйду из этого целой и невредимой.
Только после того, как она смыла кондиционер с моих темных волос, она говорит мне еще раз обернуться. И в тот момент, когда наши глаза встречаются, мои глаза наполняются раскаленными слезами.
— Я люблю тебя, — произношу я одними губами, нуждаясь в том, чтобы она знала, как сильно я ценю все, что она только что сделала для меня. Как много для меня значит ее поддержка.
Она тянется к моей руке и крепко сжимает.
— Поговори со мной, Эм. Что творится в твоей хорошенькой головке?
Откидываясь на спинку, я кладу голову на ванну и закрываю глаза, позволяя теплу успокоить меня, а также прогнать холод, который все еще пробирает меня до костей.
— Он просто ушел, Стел. Я понятия не имею, что они сделали, чтобы найти меня, вытащить оттуда в целости и сохранности, но в ту секунду, когда я вышла, он повернулся спиной и ушел.
Боль пронзает мои внутренности, когда я прокручиваю эту сцену в голове.
Он выглядел разбитым. Его кожа была бледной, а сбоку на голове зияла огромная рана, на которой все еще виднелась засохшая кровь.
Это из-за аварии или произошло что-то еще, о чем я понятия не имею?
— Что произошло после того, как тебя вчера отстранили от учебы? — Спрашивает Стелла, возвращая меня прямо к началу этого бардака.
— Ты имеешь в виду, после того, как я позволила ему трахнуть меня в пустом классе и ушла от него?
Она откашливается, и мне не нужно смотреть, чтобы понять, что она борется с улыбкой.
— Пустой класс, черт возьми. Почему мы с Себом до сих пор этого не сделали?
— Сосредоточься, — шучу я.
— Прости, прости. Просто… это горячо.
Я усмехаюсь, не в силах отрицать, что это было именно так.
— Я сказала ему, что между нами все кончено, и ушла. — Когда она замолкает, я заставляю себя продолжать, заново переживая все свои ошибки. — Я поехала в Ловелл. Я просто… Мне нужно было уехать. Мне нужно было пространство. Где-нибудь, где я могла бы подумать и попытаться разобраться в этой неразберихе в своей жизни.
— Пара старых друзей прогуляли школу и нашли меня в парке, где мы все обычно тусовались. Это был день рождения Миши. У них был алкоголь и травка, и вскоре мы оказались на вечеринке Волков.
— Одно привело к другому, и я оказалась на заднем дворе с одним из парней.
— Эм, — выдыхает Стелла, и я съеживаюсь.
— Я знаю, знаю. Но его внимание, его руки на мне… все это было слишком хорошо. Я просто хотела забыться, и он предлагал мне это.
— Тебе не обязательно это объяснять, Эм. Я понимаю. Я действительно, это делаю.
