– А ты в детстве был похож на гея? Ну, какие-нибудь там женские увлечения, или поведение странное? – Алина насмешливо глядела на Алекса снизу вверх и пыталась сдвинуть его ноги с ручек кресла.
– Да иди ты нафиг! Нормальным я был. В хоккей играл. На соревнованиях пару раз грамоты давали как лучшему нападающему, – Алекс с трудом сохранял серьёзность, глядя на тщетные попытки Алины освободиться.
– И когда же лучший игрок ушёл из спорта?
– Классе в седьмом подался в кружок журналистики и на бокс записался. Бокс правда бросил через пару месяцев, когда нос чуть не сломали. – Алекс пощупал свой красивый, с небольшой горбинкой нос.
– Ха-ха, представляю твою симпатичную мордашку со сломанным шнобелем, – личико Алины сморщилось в зловещей гримаске. – А вообще, мы же собирались к парам готовиться. Ты куда мои конспекты дел?
– Кажется, я сижу на них, – фыркнул Алекс. – А-а, осторожней, не пинай меня так, я же сейчас на комп упаду!
– А ты слезь с моих конспектов, не упадёшь! И вообще, убери ноги с кресла, я вылезу! – От смеха у Алины на глазах выступили слёзы, жирные чёрные стрелки размазались, о чём Алекс не преминул ей ехидно сообщить. И Алина пошла в душ смывать боевую раскраску. В тишине и спокойствии Алекс принялся дослушивать концерт Майкла.
Вместе со стрелками Алина смыла тональный крем и румяна, и оказалась куда более бледной, чем Алекс привык её видеть. В её новом, ненакрашенном облике было что-то беззащитное и трогательное.
– Блин, я и косметичку не взяла, – порывшись в своей красной сумочке, Алина уныло села на Алексову кровать. – Как я теперь… Я ж стрёмная как поганка!
– Да ладно забей, нормально ты выглядишь, – Алекс окинул взглядом худенькую бледную девушку в обтягивающих джинсиках и полосатой футболке. – Тем более, я гей, мне всё равно. Если не веришь, можешь моих родителей спросить.
– Я и так в курсе, – рассмеялась Алина.
Алекс и всё ещё ворчащая ненакрашенная Алина завалились на кровать, покрытую мягким синим покрывалом, и с часок ещё плечом к плечу занимались чтением конспектов. Коттеджный посёлок за окном потихоньку менял цвет и освещение, из сияюще-оранжевых, солнечных, дома соседей Алекса превращались в обыкновенные рыжие кирпичные постройки, местами освещённые последними лучами и готовые раствориться в синеватой тишине летнего вечера.
– Не против, я в окно покурю?
– Кури.
Алина достала из кармана джинсов красно-белую пачку «Мальборо», зажигалку с ромашками и высунулась в окно. Глядя на освещённый Алинин профиль – чуть-чуть вздёрнутый нос, немного выдвинутый подбородок, торчащие в разные стороны ресницы с не до конца смытой тушью Алекс подумал внезапно, что она такая милая и беззащитная, когда молчит. Но зато когда открывает рот… Палец ей в рот не клади!
После ухода Алины Алекс засел на любимом сайте гей-знакомств «Шмель». Ещё вчера Алексу написал симпатичный темноволосый юноша с ником «Нежный. «Онлайн» – довольно отметил про себя Алекс, и отправил приветственный смайлик. Нежный написал «Привет». Чтобы не тратить время на бессмысленную переписку, Алекс сразу же поинтересовался, пассивом или активом является Нежный, какими физическими параметрами обладает, и какие позы считает предпочтительными.
Реакция Нежного оказалась непредвиденной.
– Почему многие геи выбирают парня как кусок мяса? Где человечность? Почему нельзя сначала просто поговорить, выявить точки соприкосновения? Что за потребительский взгляд на людей!
– Ну, давай пообщаемся, – недоумённо напечатал Алекс, и начал задавать стандартный набор вопросов наподобие «как зовут, сколько лет, где учишься». Но дальше беседа не клеилась.
– Зря я так сразу, – думал Алекс уже в постели, поудобнее укрываясь одеялом. – Может удалось бы в ближайшие дни потрахаться. А так снова придётся искать кого-то… Может, и правда стоит присмотреться к бывшему? Да, он говорил, что кроме смазливой внешности во мне ничего хорошего, и вообще я до конца так и не поверил в то, что бывший не изменил мне с той Юлей, но какая разница на все эти мелочи, если нужен просто секс? С другой стороны, вряд ли с Андрюшкой получится просто заниматься сексом, а к отношениям я не готов...
Отбросив мысли о том, как найти секс, Алекс взялся за телефон, и принялся писать очередной пост о своём каминг-ауте.
10. Ссора с Алиной
Посты Алекса о вынужденном каминг-ауте вызвали бурную поддержку подписчиков. В один из будних дней, когда проснувшись от звука будильника, но ещё не вставая с постели, Алекс зашёл на свой канал, то чуть не прослезился.
«Держись, мы с тобой», – писал подписчик с ником «Радужный».
«Твой отец – ужасный человек, сочувствую», – писал подписчик с ником «Не твоя прелесть».
Прочитав ещё не меньше десятка позитивных комментариев, Алекс, наконец, набрался смелости, и спустился на первый этаж. Умылся, принял душ, и пошёл на кухню, откуда уже доносились голоса мамы и отца.
– Горжусь нашим президентом. Уверен, ему нелегко далось это решение. Но если он пошёл на это, значит другого пути не было, – к удивлению Алекса, отец беседовал с мамой не о том, что сын вырос геем.
– Всегда есть другой путь, – мама помешала варящуюся на плите овсяную кашу.
– Если наш президент пошёл на это, значит, мирные способы урегулирования конфликта себя исчерпали, – сидящий за столом отец помешал в кружке чай.
– Доброе утро, – сухо поздоровался Алекс, не понимающий, о чём идёт речь.
– Доброе утро, сынок, – улыбнулась мама, а отец лишь презрительно скривился.
«Ну и чёрт с ним, – подумал Алекс. – И без его приветствия обойдусь, больно нужно».
Алекс уселся за стол напротив отца, и как ни в чём не бывало начал попивать чаёк. На кухне воцарилось подозрительное молчание, которое нарушало лишь размеренное тиканье настенных часов. Отец мрачно смотрел в стену, Алекс в чайную кружку, мама в кастрюлю.
– Сынок, наложить тебе кашку? – спросила мама, выключая плиту.
– Давай, – с радостью согласился Алекс.
Правильное питание утром – залог продуктивного дня!
Мама наложила всем кашу, и молчание стало оправданным – вся семья сконцентрировалась на приёме пищи.
– Ма, а что случилось, почему вы президента обсуждали? – спросил Алекс, доев кашу, и отправив тарелку в раковину.
– Ты что, сегодняшние новости не читал? Россия начала спецоперацию на Украине, – просветила Алекса мама. – Весь интернет только об этом и гудит!
– Что? В смысле? Какая ещё спецоперация? – опешил Алекс, которого эта новость отвлекла от мыслей о вынужденном каминг-ауте.
– Россия ввела войска на Украину, – мама тоже положила свою тарелку в раковину.
– В смысле «ввела войска»? Мы что, начали войну? – Алекс настолько опешил, что машинально начал мыть посуду.
– Да, против «Гейропы» и твоих радужных собратьев, – отец грузно поднялся из-за стола. – Давно уже было пора, слишком долго мы позволяли процветать всякой нечисти.
– Я, пожалуй, промолчу, – Алекс положил вымытую тарелку и в сушилку.
– И правильно сделаешь, – бросил отец, выходя с кухни. – Ещё не хватало, чтобы в моём доме вслух поддерживали прогнившие европейские ценности. Вот как съедешь, так и поддерживай кого хочешь!
– Обязательно, – буркнул себе под нос Алекс, и, домыв посуду, пошёл одеваться – мама уже почти собралась, а ехать на мерзком пазике Алексу совершенно не хотелось.
– Мам, как ты с ним уживаешься? Он же поддерживает войну! – негодовал Алекс, пока мама везла его в универ. – Не представляю, как ты вообще когда-то сошлась с таким человеком!
– Сынок, не всё в этой жизни настолько просто, мир не делится на чёрное и белое. У нас с твоим отцом могут быть разные мнения, но мы любим друг друга, – мама затормозила на светофоре. – Возможно, когда станешь чуть старше, ты меня поймёшь.
– Не уверен в этом, – мрачно сказал Алекс.
В универе все только и делали, что обсуждали начало спецоперации, недаром Алекс учился на журфаке. Громче всего было слышно Лёху Петрова, активно поддерживающего начало военных действий. Даже на паре Надежды Сергеевны однокурсник не упустил возможности поделиться своими взглядами.
