И мужчина был бы полным дураком, если бы не признал, что вызвано это всё отсутствием одной маленькой занозы. За прошедший месяц он как-то незаметно и чересчур сильно прикипел к ней и теперь пожимал плоды ненужной привязанности. А она просто ушла… Спокойно так и не попрощавшись.
Подписала расписку и свалила ранним утром после офигенной ночи. Казалось бы, ничего такого, но где-то внутри от такого поступка всё ещё неприятно кололо. Да у неё, действительно, были все основания для того, чтобы уйти. Только вот беда в том, что Павел Аркадьевич подсознательно хотел, чтобы она осталась.
Он понимал, что, вероятнее всего, просто напугал Злату своим напором. Нужно было сдержаться, отправить её в палату, но мужчина не смог: им было слишком хорошо в тот момент, чтобы задумываться о чём-то другом.
Это его, конечно, не оправдывало, но хотя бы немного списывало недавнее поведение на состояние аффекта.
Но всё же где-то в глубине души врачу не верилось в то, что Злата поступила так сама. Такое поведение было как-то совсем не в её стиле.
Впрочем, с другой стороны, дороги врача и пациентки с самого начала не пересекались, а все их взаимоотношения, должно быть, больше походили на блажь молоденькой мажорки. Так что, возможно, внезапное исчезновение Златы было даже к лучшему.
Только вот, несмотря на этот вывод, мужчина то и дело, проходя мимо примелькавшейся палаты, останавливался напротив. Глупо, но слишком часто, неделю за неделей, пока это окончательно не начало раздражать его самого. *** Спустя две недели картина не улучшилась. Даже коллеги отметили, что и без того несильно разговорчивый и равнодушный Павел Аркадьевич, стал ещё более угрюмым. Подкаты медсестёр он и раньше сливал в довольно грубой форме, а сейчас и вовсе перестал выбирать выражения.
Попытки с ним сблизиться мужчина ловко игнорировал. Лену же, кажется, окончательно добавил "в чёрный список" и теперь в открытую не скрывал своего пренебрежения.
Естественно, такое поведение только добавило лишних поводов для сплетен среди персонала. Впрочем, Павла Аркадьевича это несильно интересовало, куда важнее для него было другое. Очевидный, но неприятный факт.
Как любой умный человек он не мог не понимать, куда именно его тянет. Вернее, к кому. Глупо и нерационально, но при этом неумолимо сильно. Так будто бы кто-то в один момент обвязал его невидимыми супер-прочными верёвками и теперь с недюжинной силой тянул к себе.
Конечно, всё это время мужчина пытался убедить себя в том, что все эти мысли и эмоции — это лишь беспокойство врача о состоянии пациентки. Однако даже в собственных глазах эта мантра постепенно начинала казаться всё более и более жалкой.
Это был просто очередной самообман, в который ему хотелось верить. Не беспокоился же мужчина так обо всех своих пациентах, значит, дело было конкретно в Злате.
К тому же Павел Аркадьевич сам ощущал, что по отношению к ней все его эмоции сплетаются в огромный пёстрый клубок: симпатия, желание, жалость, злоба, обида и что-то ещё такое непонятно бурлящее и царапающее всё внутри.
Незаметно весь этот "коктейль " заставил мужчину победить собственное высокомерие и решиться на нетипичный шаг. Когда он окончательно понял, что, вопреки его тайным желаниям, Злата не объявится, Павел Аркадьевич начал искать её сам.
Врач начал с самого простого и вбил фамилию пациентки в поисковую строку. Не особо на что-то рассчитывая, Павел Аркадьевич неожиданно нашёл именно то, что хотел. Нужную страницу "вконтакте": открытую, с фотографией Златы в профиле и указанным номером телефона.
Мужчина сомневался, что номер телефона действителен, однако всё же решил попробовать позвонить в свой небольшой перерыв. Гудки шли, только вот трубку никто не брал. Пожав плечами, Павел Аркадьевич собирался сбросить звонок, но неожиданно ему ответил знакомый мелодичный голос.
— Алло, — тихо и как-то совсем неуверенно.
— Привет, — грубоватым голосом поздоровался мужчина и тут же услышал облегчённый женский вздох. На минуту ему даже показалось, что Злата на другом конце провода застыла в позе испуганной мыши. — Я хотел уточнить кое-что по поводу твоего состояния…
Договорить нелепую отмазку девушка не дала, отчаянно перебивая и пытаясь поверить в происходящее.
— Ты нашёл меня? — удивлённый и дрожащий женский голос звучал совсем как ручей, ласкающий уши. Правда, несмотря на это мелодичное звучание, тема вопроса Павлу Аркадьевичу не очень нравилась. Злата считала это и не стала продолжать озвучивать то, что было и так понятно. Мучить мужчину не хотелось. — А я уже и надеяться перестала… Как ты?
— Неплохо, занимаюсь безответственными пациентками, — отшутился врач, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза.
Он не собирался напоминать ей об уходе, но обида один фиг вылезала сама собой. Странно, обычно мужчина такой ерундой не страдал, а тут всё просто выливалось изнутри.
— Не ворчи, — попросила Злата, и Павел Аркадьевич был уверен, что она стопроцентно закатила глаза. — У нас совсем немного времени, не хочу тратить его на споры. Глупо прозвучит, но я хочу просто тебя слушать.
— Говоришь так, как будто тебя держат в плену, — подозрительно заметил мужчина. Он знал, что родители у неё чудные, но всё же надеялся, что границы здравого смысла они не переходят. — Всё настолько плохо?
Вопрос повис в воздухе. Злата не хотела врать, но и сказать правду тоже не могла. Она сжала ладони, выдохнула и выпалила раньше, чем успела подумать.
— Нет, я просто я соскучилась по тебе.
Мужчина мягко рассмеялся в ответ на эту реплику. Съезжать с темы Злата явно умела красиво, однако это не отменяло того, что её слова прозвучали, действительно, искренне.
— А я без тебя, наконец, вздохнул спокойно, — возвращая себе привычную холодность в голосе, отозвался мужчина.
Теперь настала очередь бывшей пациентки включать едкую усмешку. И хотя его слегка высокомерная манера Злату подбешивала, девушка чувствовала, что всё это какое-то напускное и ненастоящее. Да и осознание того, что она ему небезразлично приятно грело что-то где-то внутри грудной клетки.
— Именно поэтому ты мне звонишь, да? — с ироничной усмешкой на губах уточнила девушка.
— Именно поэтому.
Оба понимали, что несут откровенный бред, но прерывать этот глупый диалог не хотелось. Им было хорошо впервые за несколько недель: спокойно и тепло. Правда, никто из них тогда так и не смог признаться себе в этом полностью.
Каждый из них лишь искал в своей голове какие-то глуповатые отговорки.
Хотя, конечно, и он, и она хотели поговорить о том, что произошло, а лучше повторить и углубить. Однако Злата понимала, что сейчас не время, и ей нужно следить за каждым произнесённым словом, чтобы не сделать ему хуже.
Слишком много было того, что снова могло всё испортить. Как в то безмятежное утро, которое могло бы стать одним из лучших в её жизни.
— Мне уже нужно идти… — неожиданно торопливо заметила девушка, и по её голосу врач понял, что она сникла. Нетрудно было догадаться, что виной всему был какой-то внешний раздражитель. — Спасибо, что… позвонил. Если ты вдруг захочешь, то…
— Завтра в тоже время или чуть раньше, — понятливо договорил за неё Павел Аркадьевич. — Я подумаю.
— Я буду ждать, — не строя из себя снежную королеву, призналась Злата. — Хорошего дня…
Врач хотел ответить ей что-то в ответ, но не успел — девушка торопливо отключилась.
12. Тишина не может длиться вечно
Их телефонные разговоры в какой-то момент стали для девушки необходимостью.
Недолгие, сбивчивые они заставляли улыбаться и попутно освещали самые тусклые дни. Внимание Павла Аркадьевича грело, словно лучики летнего солнышка, а его голос постоянно возвращал в совместные воспоминания. Туда, где было хорошо. Даже слишком хорошо, чтобы быть правдой.
