Заливаюсь румянцем, но не потому, что совсем далека от морского дела, а потому что разомлела в крепких мужских объятиях.
– Понятно, - мгновенно оценивает мое состояние Волков. Ямочка на щеке Димы смягчает образ мужчины. - Начнем постепенно, не будем торопиться.
Подняв мое лицо за подбородок двумя пальцами, он внезапно наклоняется ниже, водит возле виска носом, втягивая с шумом в себя мой запах. В этом есть что-то такое интимное, собственническое.
Дмитрий Волков буквально излучает животный магнетизм.
Неохотно отстранившись, ласкает взглядом мое лицо. Дима обжигает мои губы неровным дыханием, в котором чувствуются ароматные ноты винограда с пряностями. Его руки неспешно скользят вдоль моих, прямо по промокшему шелковому материалу рубашки, вызывая мурашки по всему телу.
Непроизвольно прикатываю губы под жарким мужским взглядом.
– Ну, что, ты меня больше не боишься? – зеленые глаза довольно вспыхивают. - Вижу, что нет. И правильно, я не виню тебя, красавица, – и добавляет задумчиво. - Иногда я сам себя боюсь.
Пальцы нежно ведут тонкую линию по предплечьям, локтям, кистям рук. Переплетя их, большими принимается нежно водить по моим ладоням. Димины пальцы скользят вверх по моим рукам, будто стараясь разогнать кровь, согреть озябшее тело.
Совсем низко, почти над нами, летают чайки. В моей душе царит настоящее смятение. Я и правда больше не боюсь Волкова, но это даже хуже… Ведь меня к нему безумно тянет. Очень трудно устоять перед искушением и те желания, которые манят в этот момент, потом могут привести в бездну. И далеко ходить не надо. У меня есть пример моей матери, но голос разума уже где-то очень далеко.
– Сейчас ливанет дождь, – отводит ласково белокурую прядь мне за ухо. – Пойдем в каюту, красавица, ты продрогла.
Словно в подтверждение слов Димы, прямо над нами, как пушечный выстрел, гремит удар грома. Вскинув глаза на небо, Волков проводит ладонью по своим мокрым коротко стриженным волосам на затылке.
Позволяю приобнять себя за талию и повести в сторону каюты. Хлесткие капли ливня… вино… и я плыву в сильных объятиях Демона…
Девочки, наш морской волк, кажется, почти или вернее уже сказать УЖЕ заманил бедную овечку
Глава 12
Глава 12
Алена
Оказавшись в каюте, Волков первым делом стягивает с меня свою почти насквозь промокшую рубашку.
Только вот мне не понятно, чем именно он руководствуется?
Заботой или же… Вздрагиваю от глухого звука упавшей на пол рубашки. Она, словно чернильная шелковая лужица, тут же растекается возле моих ног. Обхватив себя за плечи, мелко дрожу, но вовсе и не от холода, скорее, наоборот – буквально плавлюсь под мужским взглядом.
– Малышка, ты такая красивая… - Дима ведет горячими ладонями по моим ребрам вниз. Он так пристально смотрит на мои губы, что я машинально приоткрываю их, даже не осознавая, как это соблазнительно выглядит в глазах мужчины.
Как самое настоящее приглашение... Не давая опомниться, Дима наклоняется, запуская пальцы в мои влажные от дождя волосы.
Опаляет губы таким голодным жарким поцелуем, что сердце, как ошалевшее, пропускает удар, затем второй... а потом и вовсе бросается в запредельный ритм.
Не догадываясь о моем состоянии, сильная рука по-хозяйски крепко обхватывает тонкую талию, сминая чувствительную кожу через тонкую ткань платья.
Дима с мужской настойчивостью непреклонно прижимает меня к своему твердому телу так, что между нами не остается просвета.
Язык дерзко скользит меж моих податливо приоткрытых губ, с наслаждением исследует влажные глубины.
Ласкает нёбо, заставляя всю с ног до головы покрыться мурашками. Никогда раньше не целовалась - даже в шутку… Все, что сейчас происходит со мной - самое настоящее откровение.
Даже стук дождя за окном не мешает мне раствориться в этом мужчине, который своими прикосновениями заставляет меня почти задыхаться. Никогда не думала, что ЭТО так сильно. Ноги буквально подкашиваются, и я инстинктивно обвиваю руками жилистую шею Волкова.
Голова кружится. Все тело обволакивает истома.
Он такой сильный, красивый… рядом с Димой я чувствую свою женственность, как никогда.
Мне так хорошо…
Пока я, как зачарованная абсолютно растворяюсь в ощущениях, шершавая ладонь медленно скользит вверх по моему обнажённому плечу. Ни на миг, не разрывая чувственного влажного поцелуя, рука поднимается выше, обхватывая пальцами горло, запрокидывая мою голову. Еще немного и я потеряю сознание от этого дикого сметающего все на своем пути штурма. Даже не замечаю, как вторая ладонь все сильнее сминает материал моего платья, настойчиво задирая ткань на почти оголившихся бедрах.
Голова кружится так, что мысли путаются и жужжат, словно рой пчел при виде меда. Мой язык робко отвечает на властные чувственные прикосновения чужого языка, и я ощущаю, как в широкой груди Димы зарождается что-то, так похожее на еле сдерживаемое рычание.
– Черт, - выдыхает он, выпуская на секунду из осады мои припухшие влажные губы. В зеленых глазах горит дикое пламя. - Ты такая сладкая, Алена… Башку сносит.
Словно в подтверждение Диминых слов, что-то твердое все настойчивее упирается мне в бедро. Стесняюсь опустить глаза. Щеки опаляет лихорадочный жар, когда Дима прикусывает мочку моего уха, вызывая дрожь во всем теле. Не давая сдвинуться с места, дует на оставшийся влажный след.
Еще пару мгновений и он, подхватив меня, словно пушинку, на руки, подходит к большой кровати и аккуратно кладет на темные простыни.
На секунду пугаюсь, но тут же себя успокаиваю: разве может быть плохим то, от чего так хорошо?
Ничего не будет! Только пара поцелуев… и все.
До этого мне казалось, что простыни абсолютно черные, но сейчас я вижу, что это совсем не так. Они глубокого благородного цвета индиго. Мои волосы так контрастно смотрятся на них, что это не может не завораживать. Дима опускается рядом со мной на бок и приподнимается на локте. Раскрытая ладонь собственническом жесте ложится мне на живот, полностью закрывая его смуглой рукой.
– Проклятье! Ты идеальная, – хриплый голос будто проникает в каждую клеточку тела, лаская. - Не стесняйся. Хотя, есть в этом что-то такое, что заводит, малышка. Зеленые глаза скользят откровенным взглядом по-моему покорно распростертому телу, пока не останавливаются на белокурых прядях, что влажными серебристыми нитями, будто светятся на синих простынях. Дима почти благоговейно берет один из локонов пальцами, пропуская меж ними шелковистую прядь.
