– А я предлагал, – безразлично бросил он.
Иисусе.
Вот, как это работает. Чтобы получить женское внимание, ему не нужно было делать ни-че-го. Достаточно снять футболку и изваляться в грязи. Сотни девчонок выстроились бы в очередь, чтобы слизать эту грязь с его кожи.
– Рейдж, конечно, принадлежит твоему папе, но очень глупо позволять тебе дурачиться с ним. Этот конь опасен, в два счета может отправить тебя в нокаут.
– Отец не знает, что я взял его.
Я закатила глаза.
– Как обычно пренебрегаешь всеми правилами. Ты явно переоцениваешь свои возможности. Мой совет, держись подальше от Рейджи.
– Во-первых, я не спрашивал советов у кого-то вроде тебя. Во-вторых, не равняй меня по себе.
Я задержала взгляд на его губах.
– И что это значит? – непонимающе спросила я, возвращая свой взгляд к его глазам.
– А то, что ты всегда была трусихой, которая боялась ослушаться папочку.
Я вовсе не трусиха.
Пришлось отвернуться от него, чтобы случайно не сорваться и не заехать ему локтем в живот. В сотый раз я принялась трогать заплетенную гриву Герцогини.
– Что ты вообще стоишь здесь, разве у тебя нет занятий поинтереснее? – грубо спросила я.
– Например?
– Например, твои подружки. Знаешь, и я никак не могу понять, почему ты привез двоих? У тебя где-то припрятан еще один член? Или у одной из них есть член?
– Боюсь, ты слишком мала, чтобы посвящать тебя в подробности моей личной жизни.
Я убеждала себя, что подробности его личной жизни не нужны мне, но на самом деле мою грудь разъедало любопытство.
Стоп. Что он сказал? Снова попрекнул меня моим возрастом?
– Вообще-то мне семнадцать, стоит напомнить тебе, что совсем скоро я стану совершеннолетней, – пробубнила я.
Тишина длилась ровно три секунды, а затем:
– Я помню, – пронесся тихий шепот над моим ухом.
Совсем-совсем близко.
Чертовы мурашки организовали миллионную армию и побежали по моей коже. Он был за моей спиной, но соблюдал дистанцию, именно поэтому я не заметила, как Джефри приблизился. Однако теперь я чувствовала его, ведь теплое дыхание обжигало заднюю поверхность моей шеи и кончики ушей.
Вдруг его руки скользнули мимо моей талии и накрыли ремешки у седла. Я боялась пошевелиться и случайно коснуться талией его предплечий, просто стояла, разглядывая большие руки, оплетенные венами, и не могла понять, какого черта мое тело окаменело. В одно движение он затянул подпругу, о которой я сама совсем забыла, обошел Герцогиню и затянул подпругу с другой стороны. Выпав из оцепенения, я обернулась, а Джефри отошел в сторону и вальяжно оперся о стенку денника, как-то устало поглядывая на меня.
Если бы я не знала, какой он законченный мудак, то сочла бы его жест заботой.
– Я бы сама могла затянуть подпругу, – пряча за возмущением свою растерянность, выпалила я.
– Но ты часто забываешь об этом из-за чего твое седло ненадежно.
– Тебе откуда знать?
Джефри не ответил, оторвался от стены и посмотрел куда-то поверх моей головы, словно лишний взгляд, подаренный мне, был для него не менее чем пыткой.
– Не стоит благодарности, – небрежно бросил он.
– За выказывание превосходства надо мной? Посмотрите, какой он сильный и внимательный. Ты же Джефри Фостер, а не глупая блондинка с круглыми глазами! В очередной раз, заруби себе на носу, я сама могу затянуть чертову подпругу, не думай, что знаешь или умеешь больше меня, – бросила я и, отвернувшись, повела Герцогиню к выходу.
Нужно еще раз проверить седло, вдруг он сделал так, что стоит мне взобраться на лошадь, я сразу же свалюсь с нее. Это ведь Джефри, такие понятия как забота и внимание ему чужды.
– Барби!
Мое сердце пропустило удар.
Он назвал меня Барби.
Желание затянуть на его шее узду и отправить Герцогиню бегать по полю нарастало как смертоносный торнадо, моментально вытесняя из моей головы все прочие мысли.
Чертов ублюдок прозвал меня так еще в детстве. Он прекрасно знал, как сильно меня раздражает это прозвище, но продолжал упрямо звать меня именем тупой куклы, преследуя какие-то свои совершенно больные цели.
Я сузила глаза и хотела ответить ему, но была застигнута врасплох следующими его словами.
– Скажешь, зачем ты задаешь мне лишние вопросы, если сама все видела?
Дьявол!
– Что видела?
– Не притворяйся, будто не понимаешь. Понравилось подглядывать? – Даже на таком расстоянии я заметила, как поползли вверх уголки его губ, будто Джефри не мог удержаться от улыбки.
Позор, накрывший меня лавиной, моментально окрасил мои щеки в алый цвет. Я вцепилась в поводья Герцогини, продавливая кожаным ремешком кожу своих ладоней.
– Это было отвратительно, – гордо вскидывая подбородок, сказала я.
Джефри сделал несколько шагов по направлению ко мне, отчего мне хотелось сорваться и убежать на поле, а еще лучше сесть на лошадь и ускакать от него как можно дальше.
– А мне казалось, будто я слышал твой стон, – сузив глаза, выдал он.
– Значит, тебе стоит проверить свой слух, потому что это было брезгливое «фу».
– Вот как? – Издевательские нотки в его голосе кричали о том, что он знает о моей лжи.
Мне нужно было просто потянуть Герцогиню и уйти, но мое упрямство и злость на Джефри быстро заслонили собою стыд. Раньше я из раза в раз убегала, поджав хвост, боялась дать ему отпор, высказать все то, что я думала о нем. Но сегодня я не буду сбегать. Последнее слово останется за мной.
– Мне абсолютно наплевать как на тебя, так и на твоих подружек. Более того, Фостер, ты последний человек, чьи дела меня интересуют.
– А мне кажется, тебя прямо распирает от любопытства, детка, – последнее слово было искажено приторно сладким тоном, Джефри попытался спародировать Мейсона. Ему никогда не нравилось то, что я встречаюсь с его младшим братом.
– Уж поверь, не все в этом мире вращается вокруг тебя. Твоя сексуальная активность меня не волнует. Просто я поражена тем фактом, что ты приволок двух незнакомых девушек в дом своих родителей. С Джеммой не говорил сегодня, ее драгоценности на месте? Хотя знаешь, хорошо, если они вынесли что-то из этого дома, может тогда Дэниел поймет какая ты сволочь и запретит тебе появляться в особняке.
С каждым словом он медленно приближался ко мне, его челюсти с силой сжались, на щеках заиграли желваки, и я хорошо видела в его потемневших глазах, как своими большими руками он ломает мою тонкую шею. Ну, может, я утрирую, однако Джефри был чертовски зол. Адреналин подпитывал мое тело, ликование и чувство превосходства наполняли каждую клеточку моей груди, игнорируя маячивший на задворках сознания страх.
– Ты только этого и ждешь, – медленно проговорил он.
– Ты представить себе не можешь, как давно.
Джефри уткнул кончик языка в свою щеку, в глазах его показался недобрый блеск, который моментально вышиб из меня всю уверенность. Его рука двинулась, и я замерла, почему-то ожидая, что он прикоснется ко мне. Джефри никогда не касался меня, частью своего тела и случайно – возможно, но прямых касаний никогда не было, словно я была настолько отвратительна, что даже свои руки об меня он пачкать не желал.
Но как по мне, это он был отвратителен.
– Барбара, вот ты где.
Я отпрыгнула от Джефри, а сам Фостер, не теряясь, провел рукой по влажным волосам, переводя взгляд мне за спину. Странное напряжение, возникшее между нами, одним своим появлением разрушил Мейсон.
– Я был у тебя дома, Эрни сказал, что ты ушла расстроенная, я пришел тебя развеселить.
Джефри окинул брата каким-то странным, непривычно враждебным взглядом, и направился вглубь конюшни.
Руки Мейсона обвили мою талию. Теплые губы оставили маленький поцелуй на моем виске, и настроение мгновенно поползло вверх.
– Что это с ним? – спросил он.
– Понятия не имею.
– Он сказал что-то неприятное тебе?
Я накрыла руками шею Мейсона и поцеловала его.
