От диванных подушек пахло чем-то… мужским. И этот запах Злату волновал. Ей приснился сон, что она чуть не упала с бордюра. Но мужчина из квартиры по соседству с Максом, поймал ее за руку и держал над высотой, глядя в глаза.
***
— Все сложно, шеф, — сказал Стас. — Вы же знаете политику конфиденциальности в вашем доме. Я смог вытянуть кое-что у швейцара, но для серьезной информации… сами понимаете.
— Говори, что выяснил.
Игорь с тоской посмотрел в окно. Ему намного лучше, но грипп есть грипп. Он и сам не стал бы рисковать и выписываться домой. Однако, как же скучно в больнице. Все дела приходится вести по телефону — к нему еще не пускают. Спасают только книги.
— Живет там парень. Как вы описали. Несколько дней, правда, в доме не появляется. Швейцар говорит, гостила у него девушка, блондинка, недели две назад. Дня три-четыре ходила туда-сюда, вежливая, всегда предъявляла карту гостя, сказала, что студентка, и представилась. Но дедок не помнит ни имени, говорит, замысловатое какое-то, ни название вуза. Потом она пропала куда-то. По парню пока ничего не известно. Можно сделать фоторобот. Пройдусь по вузам, поспрашиваю, если не объявится.
— Не нужно. Я сам нарисую. Проблема в том, что я был в полуотключке, помню только общие черты да примету эту — пирсинг. Однако пирсинг можно снять, волосы покрасить. К тому же, может, объявится.
— Думаете, все-таки не криминал?
— Трудно сказать.
— А девушка?
— С ней все еще хуже. Я ее видел мельком, почти в темноте… И все равно, ищи Стас, носом землю рой. На тебя одна надежда.
— Да, шеф, — приободренно ответил помощник, он любил, когда ему напоминали о его ценности.
Игорь положил телефон на прикроватную тумбочку, закрыл глаза. Почти через шесть лет после смерти Ани его сердце опять живо. Он и не думал, что такое возможно. Если бы он знал, что встретит Ангела, то не стал бы размениваться на других женщин. Игорь смущенно фыркнул и погрустнел.
И все же, может, он сам себя обманывает? Даже если он найдет ту девочку (что храбро прошлась по бордюру между балконами, почему-то спасаясь от смазливого парня с пирсингом, и лечила незнакомого мужчину, не побрезговав и не испугавшись заразиться, не взяла ни одной лишней копейки, хотя кошелек был набит купюрами, а его владелец почти беспомощен), что будет дальше? Он ее не знает. А вдруг вся эта история — лишь ссора двух влюбленных? Нынешний мир полон странностей и извращений: Стокгольмский синдром, влюбленность в насильников, тяга к подчинению и боли. Нет! Она совсем другая! Он видел ее глаза! Слышал ее голос! Он не позволит сомнениям убить единственную надежду в сердце.
***
Хорошо, что Злата с вечера выстирала нижнее белье и стыдливо развесила его под полотенечком на сушилке: с утра было во что переодеться, а у нее не получилось сбегать домой. Заболела одна из горничных — грипп бродил по дому. Тетя Галя повезла женщину в больницу, а Злата осталась с Владушкой, не зная, на сколько еще продлится ее договоренность с экономкой. Зато мальчик был рад, предвкушая новую сказку на ночь. Они погуляли перед завтраком и поболтали.
Злата и Владик расположились за столом в столовой, когда там появился Сергей. Парень сел напротив девушки и поднял на нее тяжелый, обиженный взгляд. И вдруг брови его поползли наверх, он принялся разглядывать ее и опустил нахальные глаза лишь в ответ на недовольный взор девушки. Злата вдруг вспомнила, что не надела очки. Она покосилась на себя в отражении серебряного сливочника: ее глаза сияли зеленью в утреннем свете столовой. Плохо у нее с маскировкой. Впрочем, страх встречи с Максом немного утих, а Сергея она вообще не боялась. Пусть брат хозяина и приставала, но Злата к таким маневрам привыкла. Что делать, если лицом и фигурой она пошла в маму, первую красавицу литинститута? И в отца, которого однажды даже приглашали сниматься для журнала мод. На парней внешность Златы всегда действовала одинаково, Серж еще не самый трудный случай. Макс был гораздо хуже. Я от волка ушла, подумала она, и от тебя, ли́са, уйду.
После завтрака Злата позанималась с мальчиком английским. Владушка капризничал — он все-таки не выспался ночью и клевал носом. Уложив ребенка, обрадованная Злата решила, что успеет сбегать домой. Она вышла из комнаты и попала прямо в руки Сергея. Он подло поставил ей подножку, она начала падать, и через секунду он уже нес ее к окну, обхватив за талию. Она так растерялась, что даже не сопротивлялась. Объятия парня были нежными и ничем не напоминали руки Макса. Серж посадил ее на подоконник и вгляделся в лицо:
— Ох ты ж! Ну и глазищи! Вчера не рассмотрел, а то б не отпустил так просто. Маскируешься, Златовласка? Любишь поиграть?
— Сергей Владимирович, — устало сказала Злата. — Оставьте меня в покое. Дайте доработать последний день. Вы мне не нравитесь. Мне не нравятся назойливые парни.
Серж продолжал смотреть, положив руки ей на плечи:
— Ладно. Давай по-другому. Чего ты хочешь? От меня?
— Я? — удивилась Злата.
— Не строй из себя недотрогу. Чего ты хочешь за ночь с тобой? Секс, понимаешь, отличный секс, обещаю. Предлагаю взаимовыгодную сделку. Хочешь, увезу тебя в город, сниму жилье, работать не надо, только будь поласковее.
Злата против воли содрогнулась, вспомнив дни в квартире Макса, медленно произнесла:
— Ценю вашу откровенность. Предложи вы это раньше, я бы подумала, честно. Но не теперь. Я не хочу.
Серж отпустил ее, отступил, крутнулся с досадой на лице, покусывая губы, шагнул ближе:
— Прости меня за вчерашнее. Видишь, я запал на тебя? Давно так не западал. Выпил вчера, перебрал. Нагрубил от злости. Вообще-то, я никогда так с девчонками не поступаю, просто… нашло. Локти кусал: ты тут, рядом, а не достать. Слушай, чем я плох? Я что, урод какой-то? Ты «розовая»? Нет? Тогда какого? Я ж по-честному.
— Вы очень симпатичный, — призналась Злата. — Дело во мне.
— Тебя кто-то обидел? Парень?
Злата отвела взгляд. Серж громко и с облегчением выдохнул:
— Что ж ты сразу не сказала? Я б не мучился. Испугался я. Думал, пипец моей харизме. Тогда просто дай мне время.
— Зачем?
— Я тебя в себя влюблю. Спорим?
— Нет, — Злата снова содрогнулась.
— Ладно, ладно, — он выставил перед собой руки в успокаивающем жесте. — Как скажешь. Что ты любишь: цветы, брюлики, шмотки?
— Сергей Владимирович! Мы с вами больше не увидимся! Я ухожу с этой работы. Забыли?
— Да мне плевать! Ты же в поселке живешь?
