меня своими руками. Чувствовать, упиваться огнём любви, которым горят мои глаза, когда я думаю о тебе. Знаешь, а ведь я сейчас без всякого стыда ласкаю свои бедра позволяя чужим мужчинам видеть свои сладкие местечки.» нажав на значок «отправить» я самодовольно откинулась на спинку кресла попивая медленными глотками холодный напиток. Приятное тепло разливалось внутри моего разгоряченого тела под светом яркого солнца позволяя мне буквально блистать среди серых, простеньких женщин. Почему-то я была уверена, что Вадим из тех мужчин, которые без всякого стыда шлёпнут тебя по щеке не забыв прорычать «*бливая бл*дь», «мокрощ*лка», впрочем, даже простое «потаскушка» будет звучать безмерно сексуально. Думая о том, как это звучит с уст льстивого адвоката я понимаю, как сильно меня это заводит. Ответное сообщение пришло ровно через пять минут, чему я была приятно удивлена.
«В твоём теле должен разливаться не кофе, а моя горячая сперма доводящая тебя до истомы. Уверен, тебе хорошо и чертовски приятно, но хочешь, я заставлю кружиться всю тебя от похоти? Поверни голову и посмотри в самый конец кофейных столиков.»
Я насторожилась и на секунду нервно дёрнулась начав озираться по сторонам так, словно на меня ведёт охоту профессиональный снайпер. Его властный, сладкий взгляд заставил меня замереть на месте. Как я могла его не заметить? Отпив громко глоток кофе из своего стакана, я увидела, как Вадим медленно поднял аккуратную чашечку с горьким кофе и сделал тоже самое не сводя с меня своего дьявольского взгляда. Это чувство было похоже на сладкий яд, медленно разливающийся внутри. Мы играли в игру, где я должна была выиграть, ведь Афина не смогла бы проиграть самовлюблённому Аресу. Я принялась писать очередное сообщение. Пусть эта обезьянка не думает о себе много. Я расстегнула верхнюю пуговицу своей белой рубашки и прежде, чем начать писать, игриво подмигнула адвокату.
«Я хотела бы чувствовать, как ты тихо перебираешь в своей руке мои шелковистые волосы, хочу, чтобы ты чувствовал, как мои мягкие, нежные, ласковые руки касаются твоего лица, твоих волосы, твоего лба, щёк и рта. Представь, как мои ладони, мои нежные пальчики гладят, скользят по твоей шее, спускаясь игриво к груди. Моё желание — расстегнуть твою рубашку, распахнуть её на твоём теле заставив млеть от ласки моих ладоней, от сладости моих поцелуев.»
Заприметив его ласковую улыбку, и такое небрежное покачивание головой, я ухмыльнулась, понимая, что постепенно теряю сама голову от происходящего. Это так сладко…как бы я хотела раздеться перед этим мужчиной, снять с себя всю лишнюю одежду, медленно снять свои чёрные, кружевные трусики и предстать перед ним, как прекрасная античная статуя сделанная из мрамора и любви скульптора. Обнажить перед ним свою белую, гладкую кожу, упругую грудь с отвердевшими, вздёрнутыми сосками. Как же я хотела бы, чтобы он любовался мною. Кончиками пальцев касался моего возбуждённого тела от которого идут токовые разряды страсти. Хотела бы ощутить скользящие по телу ласковые, мужские ладони, что движутся по шее к животу и замирают на груди. Как же было бы хорошо почувствовать, как его руки скользят по моим бёдрам. Разводя их чуть шире, я незаметно для всех провела пальцами вдоль промокшей насквозь ткани белья и выгнула спину, словно взъерошенная кошка. Боже, как же это было бы сладко, почувствовать, как его руки проникают в тёплый промежуток между бёдрами. Чувствовать его руку на лобке, на половых губках и сойти с ума от проникновения пальцев в тёплую глубину влагалища. Пришло его сообщение…
«Моя похотливая умница, ты слышишь только меня, слышишь мой голос, хотя мне можно и не говорить. Сучья натура знает все слова наперёд, правда, малышка? А если да, то тебе не составит труда почувствовать, как мои губы ищут твои увлажнённые влагой и похоть губы, ты сможешь почувствовать, как я впиваюсь в них. Больно. Страстно. Моя хорошая девочка, уже давно оттаяла и ждёт, чтобы с ней развлеклись, как, впрочем, тебя уже начало трясти лихорадкой сексуального возбуждения. Знаешь, а ведь бытует мнение, что Афина, как Арес не любила проигрывать. Даже возбуждённый твоими словами я не сломлен и не проиграл, в отличии от тебя, малышка. Моя дорогая, ты отлично смотришься сверху, но только снизу твоё место. Без покровительства своей Геры ты совершенно беспомощна. Кто теперь спасёт тебя от похоти в которой ты сама тонешь?»
— Здравствуй, малышка. — с усмешкой произнёс Вадим ставя свою маленькую чашечку кофе на стол напротив меня. — вижу, тебе нравится кофе. Напиток неплох, но готовит его в нашем городе умеют не так много профессионалов своего дела.
— Ты прав, я жить не могу без кофе, но, увы. — хрипло кашлянула в сторону я. — я не такой эстет кофе, как ты, и поэтому, могу спокойно пить кофе из пакетика с утра не видя в этом ничего плохого.
Вот знаете, как оно бывает, когда у тебя есть дикое, разъедающее желание…Со мной такое уже случалось. Помню, как при одном взгляде на Артура я знала, чего хочу. Вот и сейчас…глядя на Вадима я понимаю, что хочу этого пламенного самца. Почему? Может быть, потому что для меня он вершина, которую мне только предстоит взять, но Росс как-то раз сказала… «ХОРОШИХ КОБЕЛЕЙ РАЗБИРАЮТ ЩЕНКАМИ» поэтому неопытные девочки видят в женатых мужчинах не просто ухоженных, нужных представителей противоположного пола, но ещё и натасканных на уверенность кобелей. Так о чем я? Ах, хотеть мужчину. Хотеть ему подчиняться. Хотеть, чтобы он желал тебя, как самую роскошную вещь, как свою покорную рабыню, как визгливую до похоти сучку. Называть это можно как угодно. Но хочет он ту, кто будет не просто рядом, а всегда рядом. Ту, кто кто будет делать абсолютно все, что он скажет. Мужчинам это нравится. Им нравится, когда ты та, кто в нем нуждается. Если отбрасывать всякую личину, то я таковой и являюсь. Если я заинтересована в определённом мужчине, то я буду существовать только для него и мне будет все равно на других. Сказать честно, но, когда я чувствую влечение к мужчине, то откровенно кайфую от этого. Мне нужен тот, кто сможет воспитать во мне «покорность». Этакое чувство, когда ты бежишь по первому звонку к этому мужчине, чтобы утолить его желание твоих губ, и от этого пренебрежения возбуждаешься только больше. Одной рукой тебе зажимают рот, чтобы ты молчала, а второй сжимают грудь стараясь насадить со всей силы. Финал у
