— Да как вы… Да как вы смеете?! — вспыхиваю я от его наглости.
— Я открываю вам глаза! У этого Джейка по дюжине любовниц в каждом городе, где он останавливается.
— Это неправда! — чуть не плачу я. — Вы просто не хотите, чтобы я шла с другим мужчиной на свидание!
Вишневский смеется, а потом резко говорит:
— Тихонова, мне абсолютно все равно, куда и с кем вы пойдете! Но извольте делать это не с моими инвесторами и не на работе!
— Я все равно пойду! — чисто из упрямства говорю я.
У самой в душе что-то разбивается и ранит острыми осколками края сердца, но я сжимаю зубы и выдавливаю улыбку:
— Если вам все равно, то я больше у вас не работаю!
— Ну и прекрасно! Расчетник заберите у Елены, — выдает мужчина и, окатив меня ледяным взглядом, уходит.
Я вытираю скатившуюся слезу со щеки и шмыгаю носом.
Вот и все! Не нужна…
Хотя чего я ожидала от этого хама? Красивого, безумно притягательного, умеющего целовать так, что кружится голова и подкашиваются ноги, а главное — так похожего на меня, правда, более везучего.
Снова вытираю слезы и шагаю из зала. Сжав зубы, я подхожу к Елене и молча забираю расчетник. Она с опаской смотрит на меня, видимо ожидая, что я устрою скандал из-за ее подставы, но мне уже не хочется даже рот открывать.
Мне даже жалко ее. Влюбиться в Вишневского — это настоящая беда. Он сначала запудрит мозги, будет делать вид, что влюблен, а потом выкинет, как только ты станешь ему не нужна.
Выхожу на улицу и плотнее запахиваю пиджак. Тонкое платье совершенно не спасет от прохладных порывов ветра. Да и, похоже, будет дождь…
Ловлю такси, благо денег Вишневский не пожалел, и еду домой. Да, хоть в этом он не обидел. Заплатил за два дня работы как за три месяца в любой другой фирме.
И все же деньги не могут успокоить мою душу. Пока еду, размазываю макияж по щекам и жалею себя. Ну а что ты хотела, Василиса? Чтобы он просил тебя остаться? Чтобы умолял передумать? Ну и что, что поцеловал, подумаешь… Может, он каждую целует, использует, а потом выкидывает на улицу. Вот у него никто не задерживается.
Но я же видела, чувствовала, как он на меня реагирует. Разве это все было притворством?
Плачу весь путь домой, а зайдя в квартиру, радуюсь, что Нина Михайловна еще не вернулась. Скидываю с себя одежду и валюсь в кровать.
Сон не идет. Да и трудно уснуть на мокрой подушке. Завтра нужно искать новую работу…
Снова всхлипываю и вдруг слышу стук в дверь.
— Вася, ты уже дома? Все хорошо?
— Да! Все отлично, просто устала… — как можно бодрее отвечаю я, и, к моему счастью, женщина уходит, не став допытываться правды.
На следующее утро я встаю рано, но вижу, что Нина Михайловна уже ушла. Может, оно и к лучшему. У меня есть еще целый день, чтобы успокоиться и все рассказать ей. А там, может, сниму квартиру и найду работу…
Раздается звонок мобильного, и я подпрыгиваю, надеясь увидеть номер Вишневского, но, увы, цифры на экране совершенно не знакомы.
— Да? — отвечаю я осторожно.
— Васильиса? — говорят на той стороне телефона с сильным акцентом, и я сразу понимаю, кто звонит.
— Да, это я.
— Приветствую вас, Это Джейк. Надеюсь, не разбудил?
— Здравствуйте, Джейк. Нет, что вы, я уже встала! — отвечаю я вежливо.
— Замечатьельно! Скажите, ничего, что я взял смелость найти ваш номер телефона и позвонить? Вы обещали мне свиданье.
— Ничего, я помню… — тяну я неуверенно. Да, я пообещала, но все же это было опрометчиво. Это было сделано назло Максиму Александровичу, но что уж теперь…
— Я заходил к вам на работу, но ваш начальник сказал, что вы тут больше не работаете. Признаться, я удивился…
От слов мужчины в сердце что-то больно колет, но я упрямо не обращаю на это внимания.
— Да, это правда.
— Тогда я вдвойне удивлен. Уволить такую замечательную сотрудницу – это ли не верх глупости?
— Меня не увольняли, я сама ушла! — тихо отвечаю я.
— Что ж, тогда я бы не отпускал.
— Наверное…
В трубке повисает неловкая тишина, но Джейк быстро находится:
— Васильиса, скажите, все в силе насчьет нашей договоренности?
— Знаете, Джейк… — тяну я, желая отказаться.
— О нет, Ваисильиса, только не вздумайтье мне отказать! Я этого не переживу. Я лучше не буду спрашивать. Просто будьте готовы сегоднья в восемь. Я вас заберу!
— Но вы же не знаете, где я живу! — хитро отвечаю я, предполагая, что могу просто не сказать адрес и американец отстанет.
— Это вы так думаете! — в тон мне говорит мужчина и кладет трубку.
***
Задумчиво смотрю в стену, соображая, что вообще произошло. И где он мог достать мой адрес?
Глупый вопрос. Там, где и телефон. Все данные есть у Вишневского. Может, он сам и дал… Все же я уже не его сотрудница, так что ему и дела нет, с кем я буду встречаться…
От этой мысли на глазах скапливаются слезы, и я, даже не позавтракав, падаю в кровать.
К вечеру возвращается Нина Михайловна и заходит ко мне в комнату.
— О, Вася, а ты чего дома? — обеспокоенно спрашивает женщина и садится на кровать.
Только сейчас замечаю, что за окном стемнело. Это ж сколько времени уже?
— Просто не пошла на работу. Мне больше не нужно…
— Тебя уволили! — прозвучало как утверждение, не вопрос.
Я снова чувствую, как свербит в носу, но сдерживаю слезы и качаю головой:
— Нет, я сама ушла!
— Довел-таки девочку, паршивец! Но ты знаешь, я другого и не ожидала от такого, как Вишневский. Сноб! Он даже не представляет, как трудно сироте выжить…
— Представляет… — все же начинаю завывать я.
— Ну-ну, полно плакать… Ты его еще и защищаешь. Святая душа…
Нина Михайловна обнимает меня и нежно гладит по голове.
— Ну все, все, успокойся. Найдем мы тебе работу, все наладится… Но ты все же расскажи, из-за чего ты ушла? Что он сделал?
Я вытираю сопли и тяну:
— Меня пригласил на свидание один из его инвесторов!
— Вот те на! И что? Почему ушла?
— Вишневский запретил!
— С какого… кхм… перепуга? — восклицает Нина Михайловна, а я пожимаю плечами.
— Якобы я могу испортить ему репутацию. Что я легкомысленная, а тот инвестор просто бабник… В общем, не хотел, чтобы я шла.
— А ты что?
— Ну а я возьми да и скажи, что не собираюсь плясать под его дудку и увольняюсь!
— Вот молодец! Так и надо! А то ишь чего возомнил! Мало того, что по ночам работать заставляет, так еще и в личную жизнь лезет! Не многовато ли на себя берет?
— Я уже не знаю, может, я сглупила…
— Нет! Однозначно нет! Хоть кто-то поставил на место этого сумасброда!
— Наверное…
— Так, это ладно, ну так а свидание-то с тем инвестором когда?
Я бросаю взгляд на часы и уныло тяну:
— Да вот, через полчаса…
— Так чего ты лежишь? Ты потеряла работу, чтобы доказать свою правоту, а теперь идешь на попятную?
— Нет, я просто не уверена, что нужно идти.
— А я уверена! Нужно! Вставай и собирайся! Оденься так, чтобы этот инвестор обалдел! И Вишневский твой за компанию!
— Так он же не увидит… — грустно говорю я.
— Никто не знает! Все, вставай! Может, это твоя судьба!
— Ага, как же…
Нина Михайловна стягивает меня с кровати и ставит на ноги. Следом бежит к шкафу и достает красное платье-футляр. Не знаю, зачем я его взяла, для офиса оно чересчур вызывающее, просто очень понравилось как оно на мне сидит.
— Вот! Надевай!
Я беру наряд и натягиваю на себя, исподлобья поглядывая на женщину. Та стоит, уперев руки в бока, и строго контролирует мои движения.
— Готово! — безэмоционально тяну я.
— Нет, это никуда не годится! Василиса, послушай меня, пожалуйста!
Она усаживает меня на кровать и устраивается рядом. Берет мои руки в свои и серьезно заглядывает в глаза.
— Я вижу, что ты сама не своя, как только познакомилась с этим Вишневским. Я предупреждала тебя насчет влюбленности, да вижу, что поздно!
