— Почему ты выглядишь так, будто увидел привидение? — спрашивает она, когда замечает выражение моего лица.
— Кэт, это Тони, — медленно говорю я.
— Я знаю, — тоже медленно отвечает она. — Энтони Леган.
Я хочу ее встряхнуть.
— Катерина. Это Тони, — повторяю я, на этот раз решительно. — Тот Тони, о котором я только что говорила тебе, что спала.
Во второй раз за вечер у нее открывается рот.
— Ох.
— Да, ох, — говорю я слабо. Я сажусь на кровать. — Из всех мужчин, с которыми я могла бы переспать.
Это не значит, что я неправильно помню. Я узнала бы эти карие глаза где угодно. И это лицо. О боже, он был внутри меня неделю назад.
— Так вот каково это — спать с врагом, — говорю я, внезапно позабавившись.
Взгляд сестры резко останавливается на моем.
— Не шути сейчас. Это серьезно.
— Я знаю, — говорю я со стоном. Юмор — мой выбор по умолчанию, когда я не знаю, что чувствовать.
— Ты спала со вторым человеком в семье Де Лука. Сын невинной женщины, которую убил отец?!
— Когда ты так говоришь, это звучит довольно плохо, — признаюсь я.
— Софья! — кричит она, и я вздрагиваю.
Я падаю обратно на кровать.
— Не то чтобы я сделала это намеренно. Я понятия не имела, кто он такой.
Катерина встаёт на ноги и начинает расхаживать по своей комнате. Как она обычно делает.
— В этом виновата только ты сама. Я просила тебя обратить внимание, когда рассказывала тебе о них. Тебе следовало их просмотреть. Не могу поверить, что ты не узнала Энтони Легана.
— Я думала, ты все прикрыла, — бормочу я, и меня не особенно заботят другие мафиозные семьи.
— Боже мой! — кричит она.
— Ты воспринимаешь это хуже, чем я. Это я с ним спала.
И понравилось, добавляет мой предательский разум.
Катерина продолжает ходить. И вдруг она останавливается.
— Знаешь что? Это не такая уж плохая идея.
Я немедленно сажусь и смотрю на нее. Как и ожидалось, в ее глазах тот безумный взгляд, который появляется, когда ей приходит в голову ужасная идея.
— Кэт, — говорю я осторожно.
— Ой, тише, это идеально, — смеется она. Меня беспокоит смех.
Она прыгает на кровать рядом со мной.
— Он не узнал тебя правильно и понятия не имеет, кто ты.
— Конечно, нет. Если бы он это сделал, он бы не спал со мной.
Никогда за миллион лет.
— Это хорошо. И ты знаешь, где его снова найти? — спрашивает она.
— Мне не нравится то, к чему ты клонишь, — заявляю я.
— Просто ответ.
— Да, я знаю.
— Тогда ты найдешь его. И ты собираешься с ним подружиться. Держи свою личность в секрете. Если он начнет тебе доверять, то, возможно, мы найдём преимущество в предстоящем столкновении между нашими семьями.
Мой желудок проваливается.
— Кэт, — начинаю я тревожно. — Это плохая идея.
— Почему?
— Во-первых, Тони не похож на человека, который легко доверяет.
— А ты это откуда знаешь? Ты встречалась с ним только один раз, — парирует она.
— Ты сказала, что он опасен и сумасшедший.
— Он маленький, — признается моя сестра. — Но ты ему настолько понравилась, что он переспал с тобой, так что я не слишком волнуюсь. К тому же, ты большая девочка. Ты справишься сама, он всего лишь мужчина.
— Папа не любит, когда мы спим с парнями, чтобы получить информацию, — пробую я.
— Папе не обязательно знать. Давай, Соф. Ты можешь сделать это. Идеально.
Я тихо вздыхаю и смотрю ей в глаза. Они большие и умоляющие. Не то чтобы я могла сказать «нет». Я могла бы, но должна признать, что это неплохой план. Использование Тони дало бы нам идеальное преимущество. Это часть использования, которой я не фанат.
— Хорошо, — наконец говорю я. — Я сделаю это.
— Отлично, — говорит Катерина, поднимаясь на ноги. — Просто улыбнись ему, выгляди красиво, и я уверена, он откроется тебе. Нам просто нужно знать, каковы их планы. Он не сможет узнать, кто ты.
Практически все мои изображения удалены из любой базы данных. Это мера предосторожности, призванная обезопасить нас. Никаких социальных сетей, почти не фотографирую. Мы призраки в сети. Это позволяет легко делать то, что мы делаем под землей.
Нет ничего, чего бы я не сделала, чтобы сохранить свою семью в безопасности. Как сказала Кэт, я встречалась с Тони только один раз. Не то чтобы я вдруг почувствовала к нему интерес после одной встречи.
Мне просто нужно завоевать его доверие. Подружитесь с ним. А затем разрушить его доверие, что неизбежно заставит его возненавидеть меня. Он все равно меня уже ненавидит. Я София Минчетти. Дочь человека, убившего его мать. Нет такого мира, в котором он не хотел бы моей смерти.
ГЛАВА 7
Тони.
Я не могу не думать о мире, в котором боль можно измерить. Интересно, кому сейчас больше больно? Мы с Еленой, наверное, на одном уровне. Вероятно, лишь незначительная разница. Не могу сказать, что мне больно больше, чем ей. Но я настолько охвачен чувством вины, что едва могу дышать.
Тогда есть Мария. Ее боль определенно не может сравниться с нашей, но ясно, что она понятия не имела, что произошло. Это означает, что ее муж лгал ей несколько лет. Рикардо, возможно, и мертв, но я уверен, что от этого ему не станет меньше боли. Опять же, возможно, ей не так больно. Насколько я помню, они были не так уж близки. Я немного ненавижу Рикардо за то, что он скрывал правду, но он делал только то, что считал правильным. В конце концов, все дело в Сальвадоре.
Наверное, ему тоже больно. Я надеюсь, что он чувствует больше, чем любой из нас. Он чертовски заслуживает этого и даже большего.
Но мне следовало поискать ее. Я доверял лжи Сальвадора, но она заслуживала гораздо большего. В конце концов, это все моя вина. Я был упрямым. Я отказался даже говорить о ней, Елена никогда бы не упомянула о том, что нашла ее. Даже если бы она этого захотела. И вот мы здесь, с тайной, которая безвозвратно разрушила наши семьи.
Я не могу заставить себя зайти в бассейн, но собираюсь на крышу отеля. Я не сказал этого вслух, но правда в том, что я ищу ее. Я сдержал свое обещание. Я не сделал ничего разрушительного ни себе, ни другим людям. Я думаю, это связано с тем, что я скорее убит горем, чем зол.
Проведя последние пятнадцать лет в гневе на ложь, все, что я чувствую сейчас, — это пустота. В первую ночь я был разбит и совершенно пьян. С тех пор я просто существую, провожу каждый день в одиночестве, ничего не делая. Это в каком-то смысле хуже, чем кого-то ударить или убить. Я просто не могу найти в себе силы сделать что-то еще.
В конце концов, ярость найдет меня. Но сейчас в моей груди пустая дыра, отчаянно нуждающаяся в заполнении.
Её здесь нет. Каждый раз, когда я вхожу в двери лифта, я задерживаю дыхание. Надеясь, что я найду ее красивое, идеальное тело на шезлонге. Но ее никогда здесь нет.
Мне потребовалась минута, чтобы услышать тихие шаги позади себя. Прежде чем я успеваю повернуться, мягкие руки закрывают мне глаза.
— Угадай кто?
Хорошо, что она позади меня. Потому что она не видит широкой улыбки, растянувшейся на моем лице. Я прочищаю горло.
— Та, кому не суждено быть здесь.
Она смеется, прежде чем отпустить меня, и я оборачиваюсь. Светлые волосы, голубые глаза. София. Насколько я помню, она такая разрушительная. Красиво в каком-то потустороннем смысле.
— Привет, блондинка, — здороваюсь я.
Она закатывает глаза.
— Ты выглядишь грубо, — говорит она, ее глаза скользят по моему лицу, оценивая.
Я корчу лицо.
— Это то, что каждый мужчина хочет услышать от красивой женщины. Что они выглядят грубо.
— Люди действительно не ценят, когда я говорю им правду, — размышляет она, отступая и направляясь к стулу.
Я не могу не заметить, как трясется ее задница в очередной короткой узкой юбке. Кажется, это неотъемлемая часть ее гардероба. Не то чтобы я возражал. Я действительно не против. Она садится, я следую за ней.
