Беру снимок, на нем написано — «Первое фото нашего малыша, любимый мой Степушка!»
Охренеть.
Вдруг вспоминаю, что мать говорила в мае, будто в доме были чужие, когда она приехала, то от двора отъехала машина и в ней пара, блондинка и блондин. И в кухне бардак, чайник горячий. Я еще тогда подумал, что Степка там был, позвонил ему, и тот подтвердил, что приезжал с женой. После этого случая я попросил соседей не давать ключи ему.
− Катюш, вы же с ним приезжали в мае… − напоминаю, но Катя меня обрывает, подскакивая.
− Я два года здесь не была! С ней вот он был, − выхватывает из кучи обрывков еще одну фотку.
Разглядываю девчонку, которая обнимает Елецкого. Будто Катя, но юная совсем. Похожи очень.
− Это моя племянница… любимая. Юлька. Это она родила ему сына недавно.
Катюшка говорит тихо и устало, приваливаясь к полкам со всякой всячиной. А я пытаюсь переварить чудовищную новость. Получается, Катюшку предали сразу двое любимых людей. Смотрю на нее и не могу найти слова, которыми успокоил бы.
− Знаешь, забей ты на него, − пытаюсь шутить, она качает головой, отчего светлые кудри рассыпаются по плечам.
− Я два года по врачам… ради вот такого снимка, − снова берет снимок Узи, разглядывает. — Но не судьба… Элина Эдуардовна сказала недавно — один шажочек еще, и у нас все получится… а не с кем теперь шажочек этот сделать… Степа будто нарочно ждал, чтобы нанести мне удар в самый решающий момент… завтра у меня день особый был бы, чтобы сделать еще одну попытку, самую удачную… и все прахом…
Я не совсем понимаю, про что она шепчет с таким отчаянием, но слышу имя сестры, все сопоставляю, и до меня доходит, что Катя лечилась от бесплодия и завтра у нее был бы шанс забеременеть.
А почему «был»? Он будет!
− Не реви, − вытираю мокрые щеки девушки пальцами. — Думаешь, мы без этого прохвоста не справимся? Завтра, говоришь… так, я никуда не еду. Или едем вместе. Ты решить должна. Если согласна на тесный контакт со мной, то я остаюсь. Если контакт исключается, то едем к Эльке, она тебе поможет. А я сдам необходимый биоматериал… ну… ты меня поняла?
Катюшка сидит на коленях и неосознанно перебирает пальцами клочки порванных ею фотографий, а взгляд прикован к моему лицу. Вдруг сглатывает и мотает головой.
− Я так не могу… еще несколько дней назад я была замужем и любила мужа… это же как…
− Ты еще скажи — как измена, − усмехаюсь, поднимаясь на ноги, чтобы принести пакет и убрать весь этот мусор. — И тебе нормально, что твой… любимый муж уже год по крайней мере ходит налево за твоей спиной? Кому ты собралась верность хранить? Элька тебе что сказала? Один шажок до твоей мечты? И ты все похерить решила, только чтобы Степке верность хранить? Или ты только от него планировала детей иметь?
Закидав Катюшку вопросами, иду в кухню. Шарюсь по ящикам, в поисках мусорных пакетов. Даже не в курсе, где мать их держит. Догадываюсь заглянуть под мойку и там на дверце шкафа с внутренней стороны нахожу их, в контейнерах.
Катя все так же сидит на полу в кладовой. Поднимаю ее на руки и несу в гостиную. Она дрожит, сломленная внутренней борьбой со своей совестью и моралью. Это мне легко, я мужик, и могу интрижку на счет раз замутить.
А она женщина, которая хранила верность одному идиоту. И собиралась хранить ее до конца дней своих. Понимаю, как ей тяжело осознать все и переступить через себя.
Собираюсь прижать ее к себе и приласкать, но Катя переползает на диван, подтягивает ноги к себе, обнимая свои колени. Ладно, может, на второй вариант согласится.
− Значит, Элина Эдуардовна твоя сестра? — всхлипывает слегка, кивая на каминную полку. — Так странно, что я к ней попала… и потом с тобой познакомилась.
− Ничего странного. В позапрошлом году моя сестра и мать попали в аварию. Степка ее с того света считай вытянул, день и ночь дежурил в реанимации. Я ему за это благодарен. Он узнал, что Элька хороший женский врач, вот и направил тебя к ней.
− Да, сам и отвел…
− Давай так — ты забываешь о бывшем, и принимаешь решение. Либо меня используешь в роли отца для будущего ребенка, либо едем к Эльке, утром. Она сделает тебе процедуру нужную. Нечего опускать руки. Раз дошла в лечении до конца, то сделай этот шажок. Понимаю, что могу не нравиться тебе как мужчина, поэтому не настаиваю на тесном контакте. Ну ты поняла, о чем я… но уж раз взялся помогать, то помогу и в этом деле.
− Зачем тебе это?
− Знаешь, я уже не пацан, пора обзавестись семьей, детишками. Мать давно меня трясет — женись, внучат хочу. Почему бы не с тобой? — приободряю девушку улыбкой. — Ты мне сразу понравилась, когда у подъезда с чемоданом тебя увидел. Честно сказать, не понимаю твоего Степку. Я бы такую не променял на другую.
− Жениться точно — нет. Я уже была женой, видимо, не очень хорошей. И детишек… если только попробовать, вдруг не получится. И я тебя знаю два дня, не могу так…
− Не нравлюсь, значит, − делаю наигранно−грустный вид, и девушка тихо смеется.
− Нравишься. Даже очень. Но…
− Ты в позапрошлом веке родилась? Сама целомудренность, — беру ее прохладную руку в свою, горячую, грею тонкие пальцы и слегка касаюсь их губами. — Я дам тебе время подумать. До ночи. Если придешь в мою спальню, то… если не придешь, значит утром летим в клинику к моей сестре. Тебе выбирать, детка.
Намеренно отрываюсь от ее руки и иду убираться в кладовке. Представляю, что сейчас творится в симпатичной белокурой головке. Пусть все осмыслит спокойно. Посмотрим, насколько сильно Катюшка хочет стать матерью.
Порванные фотографии сразу скидываю в мешок, а всякие безделушки несу в гостиную, вдруг что−то нужно. Прихватываю и большую сумку с вещами Кати. Помню, как сам складывал ее вещи. Даже и представить тогда не мог, что познакомлюсь с ней и даже захочу вдруг жениться. Мужские вещи я сразу складываю в мусорные мешки.
На свалке им самое место.
Катя отказывается смотреть, что в коробке, просит сразу выкинуть. Она молчит весь вечер, посматривает на меня и вздыхает. Так и готовим ужин, под звук кухонного телевизора. Не задумываясь смотрю вечерние новости, даже не запоминаю, что там случилось в стране. Мне важнее знать, какое решение примет Катюшка.
Придет ли в мою комнату этой ночью?
Глава 14
Катя
Заманчивое предложение от Нечаева обдумываю весь вечер. Я бы даже не стала ждать до ночи. Вот только одно гложет — мы знакомы всего два дня. Быстрое сближение немного пугает, и я снова взвешиваю все «за» и «против».
Красавец, здоров, умен и заботлив.
Вместе готовим ужин, но мне хочется бросить все, залезть на колени к мужчине и спрятаться в его объятиях. Пусть несет меня в свою спальню. Пусть поможет сделать явью мою мечту. Почему−то уверенность, что у нас все получится, заполняет грудь. С мужем такого не было.
Почти всегда я была уверена, что снова ничего не получилось и не удивлялась, когда наступали критические дни. Сейчас чувство совершенно противоположное. Руслан очень уверенный в себе мужчина, и меня заряжает будто решительностью, наполняет верой.
Наблюдаю за ним, за его движениями. Мужчина быстро разделывается с мясом, берется за овощи. Мне совершенно безразлично, что мы готовим, больше привлекают его мускулы на руках, веселый непринужденный смех и голос, пробирающий до мурашек.
− Ну как там дела обстоят с салатом? — спрашивает, а я смотрю в пустую миску, а потом на огурец, который сжала в руке, собираясь порезать. Минут десять назад. — Тебе помочь?
− Да… помоги… − откладываю овощ в сторону и встаю со стула, намереваясь приласкаться к Нечаеву. — Я хочу, чтобы помог…
Делаю к нему шаг. Руслан понимает, о какой помощи прошу, опускает нож на стол, вытирает руки о фартук. Его глаза не отпускают меня, они становятся черными, острыми. Еще сделать шаг, и он подхватит меня.
Дышу с трудом от нахлынувшего желания. Умру, если не поцелую сейчас же. Наши руки встречаются, его горячие пальцы стискивают мои, прохладные. Цепляюсь за его футболку, тону в шоколаде его глаз. Я словно пьяна от близости этого мужчины, голова слегка кружится.
