Тайный наследник Дона (ЛП) - Райли Селеста

Воспоминания о том, как семь лет назад Доминик отрубил палец мужчине, просачиваются в мое сознание. Темные, кровавые и жуткие. Это кошмар, который я не могу показать Лукасу, как бы ни было больно мне от того, что я должна держать правду подальше от Доминика.

— Может, и так. — Она наклоняется ко мне и шепчет: — Но ты сможешь всю жизнь быть без секса? Даже если ты прибегнешь к помощи секс-игрушек, ничто не сравнится с руками мужчины… ну, ты понимаешь… или женщины.

Она усмехается, когда я возмущаюсь.

— Ты грязная девчонка. Секс с женщиной — это твой последний фетиш? — Я завидую тому, как сексуально экспрессивна Мойра, но, если честно, иногда она меня даже удивляет.

Однажды, когда мы учились в колледже, она организовала обратный гаремный секс втроем и почти дошла до конца. Одна из подружек парня приехала в отель и все испортила. Мойра понятия не имела, что он встречается, и в итоге дулась из-за этого несколько недель.

Плохие времена, скажу я вам.

Она закатывает глаза и хмыкает.

— Нет. Мне слишком нравится член, чтобы это было так. Я предложила это только потому, что не думаю, что ты когда-нибудь позволишь мужчине, не являющемуся Домиником, залезть к тебе в штаны.

— Мне тоже нравится член… — Я замолчала и прикрыла рот рукой, заглушая слова, которые без разрешения слетели с моих губ. — Черт! Что я только что сказала?

Глаза Мойры озорно блестят. Она лукаво улыбается мне, повторяя:

— Мне нравится член… — Она подперла руками челюсть, как бы размышляя. — Дай угадаю, ты хотела сказать, что слишком любишь член, чтобы спать с женщиной.

О, Боже. У меня такое чувство, что она будет мучить меня этим вечно.

— Не делай этого, Мойра. Мне и так неловко. — Говорю я, переводя взгляд на кастрюлю на плите.

— Я буду дразнить тебя, но не сегодня. — Она подтаскивает к себе коробку с пиццей и берет кусок. — До меня дошли слухи. Не знаю, есть ли в них хоть капля правды, но я подумала, что должна тебе сообщить. — Она откусывает кусочек от пиццы. — Это касается мистера Петерсона.

— Петерсона? — Я облокотилась на кухонный остров, мой интерес возрос. — О чем этот слух?

— В анонимном блоге появилась статья, в которой говорится, что мистер Петерсон — не тот инвестор и гуманист, каким мы его считаем. — Она делает паузу, чтобы отпить из моей банки недопитой газировки. — Слышала, что он занимается всякими сомнительными делами, включая торговлю наркотиками, ввоз контрабанды и тому подобное.

Я нахмурила брови.

— Разве не этим занимается мафия?

Она склонила голову в кивке.

— Да. Что-то вроде этого. Но я в это не верю, он не похож на того, кто в этом замешан. Думаю, это просто политическая пропаганда. Он претендует на политическое место, его хорошо знают за его гуманитарные услуги и все такое. Нет ничего удивительного в том, что противоборствующая сторона будет делать какие-то трюки с его публичным имиджем.

— Хм… — Из общения с Домиником я вынесла одну вещь: никогда никому нельзя доверять слишком сильно. — Нельзя быть слишком уверенными.

Она хмыкает.

— Какая разница, если он зарабатывает деньги незаконным путем? Наша компания получает выгоду от его инвестиций.

Я смотрю на подругу и качаю головой.

— Ты даешь мне больше причин понять, почему ты решила стать юристом.

Она сморщила нос.

— Почему?

— Мистер Петерсон — наш последний инвестор. Небольшой скандал, связанный с его именем, повлияет на его акции, а это, в свою очередь, отразится на том, сколько компания заплатит нам.

Она выпрямилась и уставилась на меня, как будто я только что объявила о втором пришествии мессии.

— В таком случае я надеюсь, что он чист, как аккуратно выбритый член. — Она хихикает над своей шуткой. — Мне нужна новая машина и новая дизайнерская сумка.

— Твои потребности безграничны, — ухмыляясь, пробормотала я. — Интересно, что ты будешь делать со всеми этими дизайнерскими вещами?

— Я буду смотреть на них каждое утро и улыбаться про себя. Ты даже не представляешь, сколько счастья приносит роскошь.

Я поднимаю бровь.

— Представляю. Попробуй завести ребенка, и ты удивишься, сколько счастья приносит материнство.

Она отмахивается от моего предложения, словно я предлагаю ей ограбить банк.

— Нет, спасибо. Мне лучше быть богатой и крутой тетушкой. Няня — это самое большее, на что я способна.

— Ммм, это ты сейчас так говоришь, — отвечаю я с ухмылкой.

Мы доедаем остатки еды и переходим в гостиную. Мойра включает телевизор, и как раз в тот момент, когда я собираюсь плюхнуться на одну из подушек, мой телефон пиликает с телевизионной консоли.

— Поздние ночные сообщения, — поддразнивает Мойра. — Это подозрительно.

Я подхожу к консоли.

— Тише, женщина. Это может быть Лукас.

— Или нет, — возражает она. — Лукас засыпает еще до того, как солнце опускается за горизонт. Не может быть, чтобы он писал тебе почти в полночь.

— Ты права. — Мои глаза расширяются, когда я смотрю на сообщение на экране, и мой желудок переворачивается. — Это не Лукас.

Это Доминик.

Мои губы дрожат, когда я перечитываю сообщение во второй раз:

Я рад, что ты добралась домой в целости и сохранности. Было приятно увидеть тебя вчера вечером.

Мойра вскакивает с кресла и бежит ко мне.

— Кто там? — Она выхватывает у меня телефон, а затем прикрывает рот рукой, читая содержание сообщения. — О мой гребаный бог. — Она переводит взгляд на меня. — Ты обменялась с ним номерами?

Я качаю головой.

Связи Доминика простираются далеко и широко. Он может получить все, что захочет, одним щелчком пальцев. Я не удивлена, что у него каким-то образом есть мой номер. Нет, я просто ошеломлена, что ему хватило ума попытаться связаться со мной.

— Тогда как он его получил? — Она отворачивается к окну. — А что, если он снаружи?

У меня сдавило грудь. Что, если он снаружи? Я едва не спотыкаюсь на однотонном ковре посреди гостиной, когда спешу к окну и раздвигаю шторы.

Уличные фонари освещают одинокую дорогу за окном, легкий ветер треплет деревья. Доминика нигде не видно. Но сердце громко стучит в ушах, как будто он притаился в углу, наблюдает за мной и издалека вынюхивает мою тайну.

Что, если он узнает о Лукасе?

ГЛАВА 7

ДОМИНИК

Я на дюйм близок к тому, чтобы вытащить пистолет и выстрелить в мерцающий неоновый свет, из-за громкой музыки на заднем плане у меня разболелась голова. Данте сидит напротив меня, потягивает алкоголь и смотрит на шлюху похотливыми глазами. На его лице играет мрачная улыбка, а его руки двигаются так, будто им не терпится схватить ее за задницу.

Я просто не могу его выносить.

Не из-за его безумной одержимости каждую ночь просыпаться с новой женщиной рядом. Моя ненависть к нему проистекает из того, что он напоминает мне человека, которым я был до встречи с Еленой.

После того как она ушла с вечеринки, я попросил Данте проследить за ней до дома, чтобы убедиться, что она в безопасности. Мне не нравится, что она связалась с такими мужчинами, как Дэвид Петерсон и Кирилл Вадимов. Еще больше мне не нравится, что она — часть какого-то дурацкого плана, который они придумали, чтобы убрать меня.

Я хочу держать ее подальше, но она слишком упряма, чтобы я мог пытаться оградить ее от них, если только не скажу ей причину, а я не могу, так как это только подвергнет ее еще большей опасности.

Лучший способ защитить ее — поручить кому-нибудь из моих людей следить за ней.

В голове мелькает ее образ в сапфировом платье, и от этого мой член пульсирует. Как она может быть такой чертовски сексуальной, даже не пытаясь? Клянусь, эта женщина убьет меня. Прошло семь лет, а я хочу перевернуть ее на колени и отшлепать по заднице так же сильно, как и обхватить пальцами ее тонкую шею.

Эта женщина для меня как яд, жгущий мои вены без противоядия.

Блядь. Я ослабляю галстук, наливаю себе виски и выпиваю его одним глотком.