Ознакомительная версия.
– Не надо обо мне так свирепо заботиться. Я за себя сама скажу!
Сергей презрительно зафыркал:
– Да скажешь ты, как же! – и насмешливо ее передразнил: – Я… Э… То… Се… – Ничего ты не скажешь, ты и по пустякам возразить-то боишься. Запуганная и безответная.
С обидой взглянув на него, Даша гордо распрямила плечи и вызывающе бросила:
– Ничего я не боюсь! Я прекрасно умею за себя постоять!
Он насмешливо уточнил:
– Вот как? А почему ты за коммуналку свою часть не платишь? Чего ради я должен за тебя платить?
Дарья мгновенно сникла и уставилась на него испуганными глазами. Чуть слышно прошептала:
– Я же Татьяне деньги отдаю. Она сказала: и за коммунальные услуги тоже. Она сама за них платить будет. Неужели не платит? – и принялась лихорадочно подсчитывать, сколько же накопилась за ней долга за то время, что она здесь живет.
Сергей удовлетворенно хмыкнул.
– Ну что, убедилась, как ты умеешь за себя постоять? Да ты в принципе этого делать не умеешь. Сразу и несуществующие долги на себя принять готова. Да тебя в чем угодно убедить можно, был бы напор достаточный. А уж Данька девок улещать мастак. Учти это!
Даша уныло побрела к себе, сетуя, что ее учат жить все, кому не лень. Но в душе приходилось признавать: он прав. Ее действительно сильно тянуло к Даниилу, причем на чисто животном уровне. Но это ничего не значит. Сергей совершенно верно заметил: они с Даном птицы разного полета и не с руки ей мечтать о райских кущах.
Через неделю они с Галиной Ивановной, мирно болтая о пустяках, шли после работы к автобусной остановке. Внезапно у тротуара остановилась черная машина и громкий голос Дана требовательно произнес:
– Дарья! Садись скорее! Здесь остановка запрещена!
Даша было заколебалась, но, услышав не терпящую возражения команду: Живо! – покорно забралась в машину. Вспомнив слова Сергея, кисло поморщилась. Как же он прав! Ей действительно можно приказать всё, что угодно, был бы тон побезапелляционнее. Другая бы нос задрала и прошла мимо, а она, как дурочка, сама залезла в пасть крокодила. Но тут же попыталась себя оправдать: ведь она не нравится Дану, значит, и беспокоиться ей не о чем. Он не сделал ничего, чтоб она почувствовала себя в роли дичи.
Взглянув назад, увидела ошарашенное лицо Галины Ивановны и горестно вздохнула. Вот она и потеряла расположение благожелательно настроенного к ней человека. А ведь добиться его было вовсе не легко.
Удовлетворенно улыбнувшись, будто и не кричал на нее всего минуту назад, Дан поставил Дашу в известность:
– Я купил билеты на премьеру «Трубадура». Так что мы сейчас едем в театр оперы и балета.
Дарья дико на него посмотрела, ничего не понимая.
– Почему я?
Он чуть фальшиво проговорил, констатируя неприятный для себя факт:
– Да хочется послушать что-нибудь красивое. Но не одному, а с родственной душой, чтобы хоть парой слов перекинуться. А таких в моем окружении нет. Никто не хочет слушать серьезную музыку. Кроме тебя. – И он в упор посмотрел на нее. – Ты же любишь классику?
Даша призадумалась. Что-то не верилось ей в столь возвышенные мотивы.
– Я-то люблю классическую музыку. Но я никогда не поверю, что ее любите вы.
Даниил постарался как можно правдоподобнее обидеться.
– И вот так всегда! Почему ты считаешь, что мужчина не может любить хорошую музыку?
Почему-то это прозвучало у него с таким откровенно сексуальным подтекстом, что Даша отодвинулась как можно дальше и опасливо посмотрела на него. Они же о музыке говорят? Или нет? Она не раз замечала, что порой не понимает то, о чем говорят ее городские ровесницы. Обычные, казалось бы, слова, вдруг приобретали совершенно иной смысл и она, выросшая в тихой деревушке, терялась, будто вокруг все говорили на неизвестном ей языке. Не зная, что сказать, она промолчала, и он с облегчением сказал:
– Ну, вот и чудненько. Я знал, что ты будешь рада.
Немного помолчав, резко спросил:
– Какие у тебя отношения с Сергеем?
Она хмуро ответила, всем своим видом давая понять неуместность вопроса:
– Очень хорошие!
Сердито выпятив нижнюю губу, Дан заметил:
– Умеешь ты говорить, ничего не сообщая! Конкретнее, пожалуйста!
– Что вы хотите узнать?
– Ты с ним спишь?
Почувствовав, что лицо от наглой откровенности вопроса заливает краска, она отрезала:
– Не ваше дело!
Он кинул на нее внимательный взгляд, чему-то обрадовано посвистел и свернул в переулок. Посредине дороги, не позволяя себя обогнать, с черепашьей скоростью тащилась большая красная машина. Разозлившись, Дан цинично прошелся насчет не умеющих ездить дурно воспитанных дамочек. Даша удивилась. С чего он решил, что за рулем женщина?
На ее недоуменный вопрос он сердито пояснил:
– В таких машинах ездят только богатые глуповатые особки с непомерными амбициями, считающие, что им всё позволено. Нормальный человек в подобный драндулет просто не сядет.
У концертного зала им пришлось припарковаться рядом с этой красной машиной. Из нее в самом деле вышла надменная красотка в норковом палантине с непокрытой головой и в легких туфлях на высоком каблуке. Небрежно оглянувшись вокруг, заметила Дана, просияла и бросилась к нему. Звонко расцеловав его в обе щеки, поскольку свои губы он весьма умело убрал, схватила за руки и воскликнула хрипловатым прокуренным голосом, который считала очень сексуальным:
– Милый, сколько лет, сколько зим! Куда ты потерялся?
Брезгливо дергая носом от разившей от нее дикой смеси табака и французских духов, Дан отобрал у нее свои руки, сделал шаг назад и сухо произнес:
– Здравствуй, Эльза! – и, ничего больше не говоря, попытался пройти дальше.
Но от нее так просто было не избавиться. Она явно считала его своей законной добычей. Ухватившись за локоть Дана, повисла на нем, как на спортивной перекладине.
– Ты-то как здесь очутился, ты же терпеть не можешь классику?
Он отрезал:
– Так же, как и ты!
Что-то сообразив, дамочка умильно залебезила:
– Ну, не сердись, милый! Я была не права! Глупо тогда получилось, я признаю. Но давай всё забудем!
Дан стряхнул с локтя ее загребущую ручонку, демонстративно взял под руку Дашу и, кладя конец всем ее надеждам, объявил:
– Как видишь, я не один!
Дама с неподдельным изумлением уставилась на его ничем не примечательную спутницу.
– Это кто?!
Досадуя на такую несвоевременную встречу, он твердо сообщил, не допуская двусмысленных толкований:
– Даша! – и с раскаяньем взглянул на спутницу в полной уверенности, что та обиделась и расстроилась.
Эльза полупрезрительным взглядом окинула девушку с ног до головы и сделала соответствующие выводы.
Ознакомительная версия.
