Но ещё до того момента, как Джанпаоло открыл глаза и увидел танцующего Медвежонка, Маришка успела заснула, засунув ладошку под подушку, где жил её счастливый Заяц. Уже старенькая игрушка, которую подарили на пятилетие самой Агнессе. Страшненький, с пуговицами вместо глаз и смешными болтающимися ушами. Но именно он лежал в кроватке четырехмесячной девочки в ту ночь, когда не стало её отца. И пусть это глупо, нерационально и даже смешно, но маме было как-то спокойнее, когда её дочь засыпала, держа за лапу Зайца…
Осторожно, чтобы не разбудить спящую доню, Неша поправила немного сползшее одеяло и, включив вместо лампы ночник в виде сидящей на ветке дерева совы, на цыпочках вышла из детской. Как и всегда в темноте, сразу послышались странные пугающие щелчки и шорохи. Но мрака девушка не боялась уже пять лет десять месяцев и три дня. Она могла бы сказать и количество часов, если бы находилась в сознании к тому времени, как все закончилось. Но именно тогда Агнешка поняла, что все те монстры, которых мы представляем прячущимися в темноте, ничто по сравнению с настоящим ужасом — человеком.
Почти неслышно ступая по прохладному деревянному полу, девушка спустилась на первый этаж, проверила все двери и окна, по старой привычке перекрыла газ на кухне и вернулась в свою комнату. Нешка уже несколько лет страдала проблемами со сном. Нет, она вполне нормально засыпала, никаких кошмаров, просто ровно через четыре часа открывала глаза и поделать с этим уже ничего не могла. Не помогали ни выматывающая работа, ни народные средства, вроде теплого молока с медом. Применять снотворное Агнесса отказывалась наотрез, хотя её невропатолог настойчиво его рекомендовала, уверяя, что однажды девушка просто рухнет без сил с сильнейшим нервным срывом. Ирмская и сама понимала, что это возможно, но… Быть во власти чего-то, что ты не можешь контролировать, тогда, когда твоему ребенку может быть нужна помощь… Ещё с младенчества Марины в Неше жил страх — не понять, что дочери плохо, не распознать признаки болезни. Для кого-то, измученного ночным плачем грудничка, это показалось бы благом, но девушка никому не желала такого — не знать, все ли хорошо у твоего дитя. Она готова была не спать сутками от рева младенца, чем видеть, как по крошечному покрасневшему личику катятся слезы. В полной тишине.
Неша не включала свет, помня расположение вещей в своем доме до малейшей подробности, и прошла к стоящему у французского окна креслу. Пальцы правой руки сводило тупой ноющей болью, но девушка только тряхнула кистью, мимоходом подумав, что завтра будет дождь. Уж это она могла предсказать без всяких барометров — переломанные косточки всегда отзывались болезненным гудением на смену погоды.
"Зато смоет весь тополиный пух", — про себя улыбнулась она, сворачиваясь на немного жестковатом сиденье. Кресло было довольно громоздким, не совсем подходило к стилю её комнаты, а уж сколько раз Неша стучалась пальцами о резные ножки мастодонта мебельной промышленности, и вовсе не сосчитать. Но, несмотря на всю его неудобность и травмоопасность, это был предмет из её прошлой жизни, из дома родителей. Александр ненавидел его и все грозился сжечь, но так получилось, что её мужа уже давно нет в живых, а это орудие средневековой инквизиции целехонько.
Поняв, что ничего хорошего из мыслей, плавно перетекающих в воспоминания, не будет, Агнесса попыталась сосредоточиться на насущных проблемах. Что ей делать с Мишей? Ладно, на ближайший месяц проблема решена, и то не факт, что все пойдет именно так, как она надеялась. Проблемы Красина намного глубже, чем казалось на первый взгляд — дефицит внимания, несмотря на кажущуюся легкость названия, штука коварная. В этот раз, чтобы взрослые вспомнили о нем, мальчик испортил машину, а что дальше? Драка, нападение? Здесь нужно кардинальное решение, но пока официальным опекуном Миши является его бабушка, никаких юридических прав у Нешки не было. Да, она могла бы решить этот вопрос просто и незатейливо — подать ходатайство о признании опекуна недееспособным, но это вряд ли поможет завоевать доверие мальчика…
А вот Невзоров Агнессу удивил, причем, приятно. Да, было крайне неприятно слышать некоторые его пассажи относительно её работы и намеки на наркоторговлю, но девушка уже давно научилась не обращать на это внимание. Все равно она никому ничего не докажет, даже если бы и могла — какая разница? Слухи-то никуда не денутся, да и не волновало её мнение большинства. Если забыть почти все, что Ярослав говорил, нельзя не отметить терпение, с которым мужчина отнесся к их проблеме. А если принять во внимание слова Евы, то ему впору примерять нимб.
Неша зевнула, чувствуя, как тяжелеют веки, и глаза закрываются сами собой, и скользнула на кровать, сворачиваясь клубком под прохладной простыней, решив последовать знаменитому высказыванию Скарлетт О'Хара…
Агнесса просматривала результаты последнего тестирования Миши и пыталась понять, что же делать с ребенком. Сегодня утром мальчик был веселым и доброжелательным, но лежавшая перед девушкой диаграмма говорила о другом — проблемы усугубляются. Грохот грома за окном на секунду отвлек её от этой нелегкой задачи, и Неша, рискуя вымокнуть, вышла на балкон, чтобы вдохнуть вкусный, пахнущий озоном воздух. Гроза собиралась всю ночь, но дождь пошел только под утро, немного освежив город.
Сквозь моросящую дымку девушка заметила автомобиль, сворачивающий на их подъездную дорожку. Цвет точно разобрать не получалось, но Неша была уверена, то это не кто-то из сотрудников или пациентов — машина ей была незнакома. Хотя…
Подтверждение догадке она получила, когда из салона авто, остановившегося возле ступенек, выскочила Ева и, с легкостью балансируя на высоченных каблуках, бодро поскакала через лужи к входной двери.
Нешка успела спуститься на половину лестничного пролета, когда услышала недовольный голос подруги:
— Боже мой, что это за клопомор?
— Ева Александровна, у нас нет ни клопов, ни тараканов, — уборщица, по неизвестной причине немного побаивающаяся Романовскую, даже обиделась на такие инсинуации.
— Да? — Ева провела бумажной салфеткой по влажным от дождевой воды рукам. — А чем тогда воняет?
— Это в зимнем саду лилии цветут, — Нешка, приветствуя, обняла девушку и поцеловала в щеку.
— А мне немного напоминает аромат неубранного кошачьего туалета, — шепотом призналась Ева, возвращая поцелуй. — Ты тут одна или с манюней?
— Одна, у Марининой группы сегодня поход в кукольный театр, а потом урок живописи, их вывезут в парк, — зайдя в кабинет, Ирмская сразу протянула подруге полотенце, именно для таких случаев хранящееся в шкафу. — Может, дать тебе что-нибудь сухое переодеться? А то ещё заболеешь…
