— Да, — запыхавшись, ответила девушка, даже не успев взглянуть на дисплей. — Да, Константин Петрович, это я… Сегодня?.. Прямо сейчас?.. Я не уверена, что у меня получится так скоро, машина в ремонте… Хорошо, я возьму такси и к десяти буду в офисе.
Недоумевая, почему ее вызывают на работу в выходной день, Алина спешно высушила волосы, нанесла легкий макияж, оделась и выбежала из квартиры. Частное такси уже ждало у подъезда.
На парковке у офиса стояли два автомобиля: Крылова и Хорина.
«Странно, — удивилась она. — Никого больше не вызвали…
И что у них там стряслось?»
Охранник пригласил ее сразу зайти в кабинет шефа. Непривычно помятые и небритые лица начальства не выражали ничего, кроме озабоченности.
— Доброе утро, Алина. Спасибо, что приехали, — поздоровался Хорин.
Кивнув ей головой, Крылов переглянулся с заместителем и задал вопрос, выслушав который девушка медленно осела в ближайшее кресло.
— Алина, нам необходимо знать, где и как была произведена запись на видеокассете, которую подбросили вашему отцу?
— На какой кассете? — пересохшими губами прошептала она.
— Вы прекрасно знаете, о чем речь… — продолжил было Крылов, но его перебил Хорин.
— На днях в такую, как и вы, ситуацию попал очень близкий нам человек, и на сегодняшний день нам известно, что вы — не первая, а он — не последний в этом импровизированном списке. Мы хотим найти человека, который шантажирует и не дает нормально жить многим, — тщательно подбирая слова, продолжил он. — Ошибки бывают у всех, но это не повод калечить людям жизнь.
Алина закрыла лицо руками.
— Мне ведь обещали, что никто не узнает… — выдавила она.
— Другого выхода нет, — мягко заметил Хорин. — Иначе нам его не достать.
…Кассету из видеомагнитофона очень вовремя вытащила и спрятала мать: парни из спецслужб перевернули всю квартиру. Сама Алина узнала о существовании кассеты только после похорон, когда мать молча зашла в комнату, включила запись и так же молча вышла за дверь.
Что пережила она во время просмотра, описать невозможно: стыд, отчаяние, отвращение к себе самой и к тому, что происходило на экране. Но главным было не это. Теперь она знала, чего не выдержало сердце крепкого, не старого еще мужчины. Позора. Любимая дочь, надежда и опора, в которую он вложил все, что мог, оказалась обыкновенной потаскухой и вытворяла на экране…
Девушка всхлипнула.
— Я лично уничтожила кассету, сожгла на костре, — продолжила она сквозь слезы. — Но пока где-то есть оригинал, я не могу жить спокойно…
— В этом вы правы, — согласился Виктор. — Мы тоже заинтересованы в том, чтобы найти оригиналы. Но сначала надо найти человека, который за всем этим стоит. Вы помните, где велась запись?
— Очень плохо, — попыталась напрячь она память. — Это случилось в ночь, когда была вечеринка в «Гудвине». Я ушла оттуда в плохом настроении…
Перед уходом, разозленная провалом всех своих планов, она выпила приличный фужер коньяка. Ну а после того, как Алексей не смог бросить все и в ту же минуту полететь к ней, разозлилась еще больше и гордо покинула заведение. На улице крепчал мороз. Потоптавшись по плитке в стильных сапогах на высоченных каблуках с тонкой подошвой, она моментально замерзла и к тому времени, когда рядом остановилась машина, с трудом владела собой. Заметив призывно открытую дверь и нормальные славянские физиономии, она, не раздумывая, села на заднее сиденье.
— Это был черный джип, — в сотый раз пытаясь вспомнить хоть какие-то подробности, произнесла она. — Марку не помню, но новенький. В салоне еще стоял специфический запах. Кроме водителя на заднем сиденье был мужчина без каких-то определенных примет, в дубленке и надвинутой почти на глаза кепке… Говорили они как-то странно.
— Кавказцы? — быстро уточнил Виктор.
— Нет, — отрицательно качнула головой Алина. — Водитель будто буквы не выговаривал, а тот, что сидел рядом со мной, периодически вставлял английские слова. Но он не был англичанином или американецем, мне даже показалось, что он специально так делает.
— Что делает?
— Ну, акцент себе делает, — пояснила Алина. — У нас на факультете иногда так ребята прикалывались: знакомились на ломаном русском с девушкой, и так далее… Я согрелась, они отвешивали комплименты, подъехали к «Юбилейному», оставили меня одну в салоне. В знак доверия, что ли. У меня к тому времени — злость стала проходить, хотела от них отцепиться, да побоялась машину незапертой бросить.
— Надо же, какое доверие! — усмехнулся Хорин.
— Это меня и сбило с толку, — вздохнула Алина. — Вернулись с цветами, с какими-то бутылками дорогущими… Я попросила подвезти меня домой, они не сопротивлялись, лишь предложили выпить за знакомство… Мы уже почти к дому подъехали, когда у меня в голове все поплыло… Дальше в памяти только обрывки: загородная дорога, какой-то поселок коттеджный, собачий лай за высоким забором, обшитый светлым сайдингом дом…
— Почему сайдингом? — удивился молчавший до этого Крылов, не ожидавший от Алины таких познаний в строительстве. — Как вы смогли рассмотреть в темноте такие подробности?
— Не знаю, — пожала она плечами — Ассоциация с домом Локтионовых, а они называли это сайдингом. Помню, автоматические ворота в сторону отъехали, залитая светом и расчищенная от снега дорожка, на которой стояли еще машины. Вот и все. Дальше… А дальше бред, галлюцинации… Лестница на второй этаж нестерпимое желание спать, чьи-то руки, лица… Потом кто-то помогал открыть дверь моей квартиры… Очнулась к обеду от дикой головной боли, приняла душ, таблетки и снова спать. Родителям сказала, что мы гуляли всю ночь.
— И они не волновались?
— Маме я никогда не отчитывалась, а отец был уверен, чтоя вхорошей компании, — виновато взглянула она на Крылова. — Хорошо хоть спали и не видели, в каком состоянии я вернулась, — горько усмехнулась она. — Можно закурить?
Крылов молча пододвинул пепельницу.
— О том, что случилось, никому не рассказала, — продолжила Алина, выпустив дым. — Попыталась забыть, как страшный сон. Кто же знал, что все так обернется…
Опустив голову, она снова задумалась. Сигарета медленно тлела в ее пальцах, по щекам изредка скатывались слезы.
— Я их искала, — переведя дыхание и судорожно глотнув воздух, неожиданно произнесла она.
— Кого? — Виктор с Костей одновременно подняли головы.
— Машину и тот дом.
— Когда?
— По выходным, — шумно перевела дыхание Алина. — Купила карту-километровку, садилась в машину и объезжала коттеджные поселки. Все подряд на расстоянии десяти-пятнадцати километров от кольцевой. Остался один сектор. Машина сломалась, — пояснила она, — иначе вы бы меня сегодня дома не застали…
