– Вот он, – сказал Лайл, кивая в сторону дяди Жана.
– Я знаю. – Мое сердце начало отбивать быструю дробь.
– Как видишь, несмотря на его проблему, в чем бы она ни состояла, – сухо заметил Лайл, – он продолжает очень внимательно относиться к своей внешности. Тебе бы стоило взглянуть на его комнату, он содержит ее в идеальном порядке. Вначале я думал, что у него помешательство на чистоте или что-то в этом роде. Как только прикоснешься к чему-нибудь в его комнате, он подойдет, чтобы убедиться, что ничего не испачкано и не сдвинуто с места ни на мельчайшую долю дюйма.
– Я практически единственный, кого он допускает к себе в комнату, – гордо добавил Лайл. – Но, по сути, он не разговаривает со мной, он вообще ни с кем не разговаривает, но меня, по крайней мере, терпит. Если кто-нибудь еще сядет за его стол, он поднимает шум.
– Что он сделает? – спросила я.
– Может начать бить ложкой по тарелке или просто завизжать как животное, пока какой-нибудь санитар не подойдет и не отсадит его или подсевшего к нему пациента, – объяснил Лайл.
– Может, мне не следует подходить к нему близко? – со страхом спросила я.
– Может, и не следует. А может, и следует. Не проси меня решать за тебя. Но если хочешь, я хоть скажу ему, кто ты такая.
– Может, он узнает меня.
– Я думал, он никогда тебя не видел.
– Он видел мою сестру-близнеца и просто подумает, что я – это она.
– Серьезно? У тебя есть сестра-близнец? Это становится интересным, – заметил Лайл.
– Если хотите есть, то встаньте в очередь, – посоветовал нам санитар.
– Я не знаю, хочу ли я есть, – пробормотал Лайл.
– Ну, Лайл, – продолжал санитар, – тебе и целого дня не хватит решить эту проблему.
– А я голодна, – заявила я и, чтобы помочь парню сдвинуться с места, подошла к стопке подносов и взяла один. Затем я стала двигаться вместе с очередью, оглянулась и увидела, что Лайл все еще раздумывает. В конце концов моя активность расшевелила его, и он присоединился ко мне.
– Пожалуйста, бери всего по две порции, – попросил парень.
– А что, если тебе это не понравится?
– Я уже не знаю, что мне нравится. Для меня все на один вкус.
Я выбрала тушеное мясо и какое-то фруктовое желе на десерт. Взяв еду, мы повернулись, чтобы решить, куда сесть, и я пристально посмотрела на дядю Жана, раздумывая, следует ли мне подойти к нему.
– Пошли, – сказал Лайл. – Я сяду там, где ты. Не отводя глаз от дяди Жана, я направилась прямо к его столику. Он продолжал автоматически есть, и как только отправлял очередную вилку в рот, то поводил глазами из стороны в сторону. Казалось, он не замечал меня, пока я не подошла к нему почти вплотную. Тогда его глаза перестали оглядывать комнату, он перестал есть, а рука его застыла между тарелкой и ртом. Медленно он осмотрел мое лицо. Он не улыбнулся, но было видно, что он признал во мне Жизель.
– Привет, дядя Жан, – сказала я, мое тело охватила дрожь. – Можно мне сесть за ваш столик?
Он не отреагировал.
– Скажи ему, кто ты на самом деле, – подсказывал Лайл.
– Меня зовут Руби. Я не Жизель. Я сестра Жизель, Она – мой близнец. И вы меня никогда не знали.
Его глаза быстро заморгали, и он донес-таки вилку до рта.
– Он заинтересован или, по крайней мере, удивлен, – шепнул Лайл.
– Откуда ты знаешь?
– Иначе бил бы вилкой по тарелке или завизжал, – объяснил парень. Чувствуя себя как слепой, ведомый слепым, дюйм за дюймом я приближалась к столу, пока осторожно не опустила поднос напротив подноса дяди. На мгновение я задержалась, но мужчина продолжал сидеть, следя за мной зелено-голубыми глазами. Я села.
– Эй, Жан, – обратился к нему Лайл. – Похоже, местной публике сегодня не дают покоя, а? – Парень сел рядом со мной. Жан взглянул на него, но никак не отреагировал. Потом дядя вновь перевел взгляд на меня.
– Я и в самом деле сестра-близнец Жизель, дядя Жан. Родители рассказали всем, как меня украли при рождении и как я совсем недавно ухитрилась вернуться домой.
– Это правда? – спросил пораженный Лайл.
– Нет. Но именно так родители всем рассказывают, – ответила я. Лайл принялся за еду.
– Почему?
– Чтобы скрыть истину, – объяснила я и повернулась к дяде Жану, который опять начал быстро моргать. – Мой отец, ваш брат, познакомился с моей матерью на протоке. Они влюбились друг в друга, и она забеременела. Позже ее уговорили отдать младенца, но никто не знал, что родились близнецы. В тот день, когда мы с Жизель появились на свет, бабушка оставила меня у себя, а дед вынес первого младенца – Жизель – к лимузину, где ожидала ваша семья.
– Шикарная история, – проговорил Лайл с кривой улыбкой.
– Это правда, – резко возразила я и вновь повернулась к дяде. – Дафна, жена папы, настроена против меня, дядя Жан. Она была очень жестока со мной с самого первого дня моего приезда в город. Она сказала, что повезет меня сюда, чтобы навестить вас, но сама тайно договорилась с доктором Черилом и его служащими, и меня задержали здесь для обследования и освидетельствования. Она во что бы то ни стало хочет избавиться от меня. Она…
– А-а-а-а-а, – закричал дядя Жан. Я остановилась, сердце мое стучало. Он собирается визжать и бить по тарелке?
– Осторожно, – предупредил Лайл. – Ты слишком торопишься. Ему это непривычно.
– Простите меня, дядя Жан. Но я хотела встретиться с вами и рассказать, как сильно страдает папа оттого, что вы здесь. Он так измучен горем, что часто плачет в вашей комнате, и вообще за последнее время на него свалилось столько печали, что он не смог приехать навестить вас в день вашего рождения.
– Его дня рождения? Сегодня не его день рождения, – возразил Лайл. – Они здесь превращают любой день рождения в большое событие. Его день рождения только через месяц.
– Это меня не удивляет. Дафна просто солгала, чтобы я поехала с ней. Я бы и так поехала, дядя Жан. – Я опять повернулась к нему. – Я очень хотела повидаться с вами.
Мужчина уставился на меня с разинутым ртом и широко открытыми глазами.
– Начинай есть, – посоветовал Лайл. – Сделай вид, что это обычное дело.
Я последовала его совету, и, казалось, дядя Жан расслабился. Он взял свою вилку, но продолжал пристально смотреть на меня, вместо того чтобы вернуться к еде. Я улыбнулась ему.
– Всю свою жизнь я прожила с бабушкой Катрин, – рассказывала я. – Моя мать умерла вскоре после моего рождения. Я никогда не знала, кто был в действительности мой отец, не знала вплоть до последнего времени. И я дала обещание бабушке, что отправлюсь к отцу после ее смерти. Можете себе представить, как все были удивлены, когда я появилась у Дюма, – заметила я.
