Рисунок был переделан. Тонко, чуть-чуть. Лица трех женщин заменены. София узнала бабушку, мать и себя. Глаза расширились от ужаса, рот открыт. В груди, как нож, торчала бутылка вина.
Текст гласил:
ЭТО ТВОЕ ВРЕМЯТЫ УМРЕШЬ ВМЕСТЕ СО ВСЕЙ СЕМЬЕЙ
— Сукин сын… Сукин сын! — Она застучала по клавиатуре, вывела изображение на печать, сохранила файл и закрыла его.
«Он не выбьет меня из седла, — поклялась София. — И не посмеет безнаказанно угрожать моей семье. Я ему покажу. Я справлюсь с этим».
И тут она призадумалась.
«Ты со всем справляешься сама», — прозвучали в ее мозгу слова Тайлера.
Очистка от боковых побегов была не худшим способом провести летний день. Солнце было теплым, а ветерок нежным, как поцелуй. Под ярко-голубым небосводом раскинулись холмы, покрытые сочной зеленью.
Гроздья были надежно укрыты от палящего солнца пологом из тугих листьев. Естественным зонтиком, как говорил дед.
Черный виноград созрел больше чем наполовину. Вскоре гроздья начнут менять цвет; зеленые ягоды чудесным образом превратятся в синие, затем в пурпурные, совершат финишный рывок, окончательно созреют, и тогда начнется уборка.
Каждая стадия роста требовала особого ухода, но неуклонно приближала неминуемое исполнение обещанного.
Когда София присела рядом на корточки, Тай не оторвался от любимого дела.
— Я думал, ты проторчишь в кабинете весь день, несмотря на солнышко. Если хочешь знать мое мнение, это чертовски неприятный способ зарабатывать себе на жизнь.
— А я думала, что у такого знаменитого виноградаря, как ты, есть дела поважнее, чем самому обрезать волчки. — Она провела рукой по его выгоревшим волосам. — Дружище, где твоя шляпа?
— Где-то рядом. Похоже, первым все же созреет пино нуар. Я поспорил с Паоли на сотню долларов, что эти малыши дадут самый лучший урожай за последние пять лет. Он ставит на шенен блан.
— Я тоже хочу поучаствовать. Ставлю на пино шардонне.
— Побереги свои денежки. Они понадобятся тебе для финансирования мозговой атаки Мадди.
— За этим проектом большое будущее. Она уже завалила меня данными. Мы вместе сделаем предложение La Signora.
— Если ты захочешь натереть виноградными косточками все тело, могу помочь. Бесплатно. — Тай повернулся и взял ее за руки. — Что случилось, малышка?
— Я получила еще одно сообщение. Еще одно изуродованное рекламное объявление. Оно пришло по электронной почте из офиса. — Почувствовав, что рука Тая напряглась, она повернула кисть ладонью вверх, и их пальцы переплелись. — Я уже звонила в город. Оно было послано от имени Пи-Джей. Но сегодня Пи-Джей ничего мне не посылала. Либо кто-то воспользовался ее компьютером, либо узнал ее реквизиты и пароль. В таком случае оно могло прийти откуда угодно.
— Где оно?
— Дома. Я распечатала его, положила в ящик письменного стола и заперла на ключ. Собиралась переслать его в полицию. Пусть добавят к своей куче. Но сначала решила рассказать тебе. Хоть мне это очень не по душе, но придется устроить встречу в верхах и оповестить всех членов семьи, чтобы держались настороже. Но… сначала я хотела поговорить с тобой.
Тай продолжал сидеть на корточках и держать ее за руку. На солнце наползло облако, и вокруг слегка потемнело.
— Вот что я сделаю. Я выслежу этого типа и освежую его тупым ножом. А пока не настал этот прекрасный день, пообещай мне кое-что.
— Если смогу.
— Нет, Софи, никаких «если». Ты никуда не будешь ходить одна. Даже с виллы на виноградник. Даже на прогулку в сад или в поход на местный рынок. Я не шучу.
— Я понимаю твою тревогу, но…
— Ты не можешь понять, потому что это непредсказуемо и не подчиняется здравому смыслу. — Тай взял ее руку и поцеловал в ладонь, от чего сердце Софии пустилось вскачь. — Если я проснусь среди ночи, а тебя не будет рядом, я обольюсь холодным потом.
— Тай…
— Помолчи. Просто помолчи. — Встревоженный и разгневанный Тай поднялся на ноги одним неуловимым движением. — Я никогда никого не любил. И не ожидал, что это будешь ты. Но так уж вышло, и с этим ничего не поделаешь. Пожалуйста, не нужно все портить.
— Конечно. Тем более что это невозможно.
Тайлер посмотрел на нее с обидой.
— Софи, ты знаешь, что я имею в виду.
— К счастью для тебя, знаю. И ничего не собираюсь портить.
— Вот и отлично. Тогда пошли собирать вещи.
— Я не перееду к тебе.
— Почему, черт побери? — Огорченный, Тай провел рукой по волосам. — Ты и так проводишь там половину дня. И не говори мне, что помогаешь готовить свадьбу. Это не предлог.
— Это не предлог, а причина. Может быть, неудачная. Просто я не хочу жить с тобой.
— Но почему? Почему?
— Может быть, я старомодна.
— Черта с два!
— Может быть, я старомодна, — повторила она, — в данном вопросе. Я не думаю, что мы должны жить вместе. Я думаю, что мы должны пожениться.
— Это еще один… — Тай осекся. Он не верил своим ушам. — Ого…
— Да. Реакция красноречивая… Я иду домой звонить в полицию.
— Думаю, когда-нибудь ты научишься предоставлять инициативу мне. Но поскольку до этого еще далеко, ты могла бы сделать мне предложение более традиционным способом.
— Хочешь, чтобы я попросила твоей руки? Ладно. Ты женишься на мне?
— Конечно. Мне подходит ноябрь. — Тай взял ее за локти и приподнял над землей. — Именно тогда я собирался сыграть свадьбу. Но ты, как всегда, опередила меня. Я думал, мы успеем обвенчаться, совершить свадебное путешествие и вернуться до начала обрезки. Очень удобно и в то же время символично, правда?
— Не знаю. Я должна обдумать это. Culo .
— Сама такая. — Он крепко поцеловал ее, а потом поставил на землю. — Дай мне закончить с этой лозой, а потом пойдем звонить в полицию. И сообщать семье.
— Тай…
— Угу.
— Если я сама сделала тебе предложение, это еще не значит, что я не хочу кольцо.
— Ага. Будет тебе кольцо.
— Я сама выберу.
— Нет.
— Почему нет? Ведь мне же его носить.
— Свое лицо ты тоже носишь, но не ты его выбирала. София вздохнула и опустилась рядом с ним на колени.
— Полный абсурд. — И все же она положила голову на плечо продолжавшего работу Тая. — Когда я шла сюда, то чувствовала гнев и страх. Теперь я чувствую гнев, страх и радость… Так лучше, — решила она. — Гораздо лучше.
— За всех нас, — провозгласила Тереза, поднимая бокал. — За таких, какие мы есть.
Они обедали на природе — примерно так же, как было на рекламном объявлении Джамбелли. «И не случайно, — думала София. — Ее бабушка не боится угроз и, если понадобится, сумеет крепко наподдать любому обидчику».
