Том вспомнил, как он пошел тогда в Фоллиз-Хаус и глядел на тяжелую дверь, пока Элен, наконец, вновь не появилась на пороге, запахивая поплотнее свое пальто, потому что дул резкий ветер. Когда он поднимался на верхний этаж, заходил в незапертую комнату Элен и переписывал номер ее чековой книжки, лежавшей на столе, он постоянно чувствовал спертый запах, стоявший в пыльном помещении.
Он положил деньги на ее счет и поставил какую-то неразборчивую подпись.
Вспомнив про это, Том подумал об Оливере. Обаятельный и безрассудный. Щедрый и невнимательный. Он действовал, подчиняясь мгновенному импульсу, и никогда не строил никаких планов. Том снова увидел его лицо, отчетливо, словно профиль, вычеканенный на монете. На мгновение Том почувствовал на своих плечах свинцовую тяжесть, и перед его взором появились сутулые плечи Дарси, согнувшиеся под тем же самым грузом.
Том быстро встал со стула и опустился на колени возле Элен. Он уткнулся в складки ее платья, чтобы больше ничего не видеть. Элен улыбнулась, лицо ее озарило счастье, и она потрепала его волосы.
«Не нужно ей ничего знать, – решил Том. – Пусть у нее останется это воспоминание о ее друге».
Это было последнее, что Том мог для него сделать.
– Я люблю тебя, Том, – сказала Элен.
Он торопливо кивнул, и ревность, которую он ощутил к мертвому другу, улетучилась, как улетучивается туман под лучами солнца.
Он все еще многого не знал об Элен, и ему доставляло удовольствие каждый день открывать в ней что-то новое и влюбляться в нее еще больше. Но он был уверен, как уверен в своем собственном чувстве, что слепая любовь Элен к Оливеру давно прошла. Теперь их воспоминания об Оливере были тесно связаны между собой, их симпатия и любовь выглядели по-разному, но они разделяли чувства друг друга и дорожили ими.
Мортиморы больше не представляли угрозы для Тома. Он, конечно, чуть было не уступил Элен Дарси, у которого есть и титул, и акры земли, и бесценные сокровища, но все же ему удалось вовремя ее отвоевать.
Элен предпочла его, повернулась спиной ко всему этому английскому великолепию и приехала сюда с ним, сюда, домой…
– Ты счастлива? – прошептал Том, прижимаясь лицом к ее платью.
Когда она посмотрела на него, ее лицо сказало ему больше, чем любые слова.
– Ты же знаешь, что да.
Том потянулся к ней и привлек к себе, так что их губы встретились.
Когда он заговорил вновь, голос его звучал беспечно и поддразнивающе. Они оба знали, что наконец-то Фоллиз-Хаус и все, что там произошло, отступит назад, став их общим прошлым.
Том улыбнулся Элен.
– Итак, умница, что мы будем сейчас делать?
– Сейчас? Сию секунду? А ты что думаешь?
– Я имел в виду – после.
Медленно, словно эта мысль только что пришла ей в голову, Элен сказала:
– Мне бы хотелось немного позаниматься. Это очень скучно звучит, да?
– Ничуть. Именно этим ты и должна заняться. А где еще учиться, как не здесь? Американские университеты самые лучшие в мире.
– Ты мог бы мне этого и не говорить. Разве ты забыл, что я люблю Нью-Йорк больше, чем его коренные жители?
Том посмотрел на Элен, на стройную, похожую на цыганочку девушку, сидевшую в его опрятной квартире с белыми стенами. Как пусто станет здесь, если она уйдет! Он подумал о городских театрах, о пыльной сцене и тесных репетиционных помещениях, подумал о роскошной квартире Грега Харта… Это был его мир, он хотел быть здесь. Но только с Элен!
И она безоговорочно покинула прохладный золотисто-зеленый Оксфорд, приехав сюда с ним. Сердце Элен было раскрыто навстречу его родному городу.
– Спасибо тебе, – тихо произнес Том, – за то, что ты приехала сюда со мной.
– Мне все равно, где жить, – откликнулась она, – лишь бы с тобой. Но если бы мне пришлось выбирать… – Элен замялась и увидела по лицу Тома, что он готов поехать, куда она захочет, – я бы предпочла остаться здесь.
Том крепко прижал ее к себе.
– Может быть, ты тогда выйдешь за меня замуж? Прямо сейчас и без всякого рубина?
– Да, – ответила она ему. – Да, я согласна.
Они повернулись спиной к окну, и над их головами, оттуда, где висела на стене маленькая картина, вдруг запахло цветами и повеяло свежим, соленым, привольным вкусом моря.
Пэнси (англ. pansy) – анютины глазки. Здесь и далее прим. переводчика.
Нол – уменьшительное от Оливер.
До свидания (фр.).
Наедине (фр.).
Ты восхитительна! (Фр.).
Мужчины, исполняющие старинные деревенские английские танцы, их костюмы часто украшены маленькими бубенчиками.
Ужасный ребенок; человек, который шокирует и в то, же время забавляет общество (фр.).
