Она удивилась, что он знает имя.
— Отвечайте, он?
— Вы… вы знаете о Владимире?
— Убирайтесь, пока я полицию не вызвал. Шантаж — это тяжкое преступление. Вас посадят. Так что оставьте меня в покое.
Соня опешила. Да что такое с этими Даймондами? Денег куры не клюют, а платить не хотят!
Она нахмурилась. Что ж, значит, она пойдет к газетчикам. Да, так и надо сделать. Продать грязные секреты этих Даймондов, и чем дороже, тем лучше. Она может даже сдобрить эти секреты клубничкой, не зря же она спала и с папашей, и с сынком. За это хорошо заплатят.
Ред Даймонд. Миллиардер и извращенец. Крис Даймонд… М-да… Этот ничего такого себе не позволял. Придется что-нибудь придумать.
Может, каков отец, таков и сын?
Да, именно так. И пусть потом опровергают.
Хотя, Надя может и опровергнуть. Надо взять ее в долю. Ну, не на половину, конечно, ведь это ее, а не Надина идея. Зато информация будет более весомой, а значит, будет стоить дороже.
«Крутые бабки, — подумала Соня. — А зачем еще ехать в Америку?»
Ночь у детектива Родригеса выдалась напряженная. Громкое убийство всегда сопряжено с давлением сверху. Начальство требует скорейшего раскрытия дела. Легко сказать! От воплей, исходивших из мэрии, дело быстрее не продвигалось.
Раскрытие убийства похоже на решение хитроумной головоломки. Складываешь по кусочку, пока картина не обретает наконец целостный вид. Тогда все встает на свое место.
Передав в час ночи шкатулку убитой, Макс Даймонд оказал следствию большую услугу. Хотя детектив Родригес предпочел бы получить эту улику в иное время суток и, уж конечно, на более ранней стадии расследования. В последние дни он почти не спал и, естественно, не испытал восторга, когда в двенадцать наконец лег, а в час его уже разбудили и заставили ехать к Максу Даймонду. Потом еще убийство Ирины. Выслушав рассказ Макса Даймонда, он снарядил опергруппу в Брайтон-Бич, а в три часа отправился туда сам.
Результатом бессонной ночи явилось то, что Родригес был почти готов назвать убийцу Марины Даймонд.
Скоро, очень скоро и он станет известен.
Почему бы и нет? Видит бог, он это заслужил.
— Привет, — сказал Крис.
— Привет, — отозвался Джет, и они неловко обнялись. — Спасибо за вчерашнее. Ты меня спас от себя самого. Прости, что я дурака свалял. Что на меня нашло? Это больше не повторится.
Они стояли на тротуаре перед отцовским домом.
— Что-то я у тебя сумки не вижу, — заметил Крис. Джет тряхнул челкой.
— Сумки?
— Лос-Анджелес, — напомнил Крис. — Забыл? Мы с тобой сегодня летим.
— Ах, да. — Джет помолчал. — Слушай, Крис, спасибо тебе за приглашение, но я, пожалуй, его не приму. Понимаешь, вчера…
— Насчет вчера мне все известно, — перебил Крис. — Макс мне звонил. Я был у него и знаю эту грустную историю.
— Он не убит горем?
— А ты бы хотел?
— Ни в коем случае! Ничего не имею против Макса. Жаль, что я его так плохо знаю.
— Тебе не удастся узнать его поближе, братишка. Особенно после того, как ты сравнил его с отцом.
— Вот черт! — Джет сокрушенно покачал головой. — С языка сорвалось.
— Что ж ты так?
— Да понимаешь, он меня сам спровоцировал. Съездил по морде, неудачником назвал! — оправдывался Джет. — Не мог же я ему сдачи дать — от него бы мокрое место осталось. Ну, и ответил как мог. Словом.
— Вот-вот — поддакнул Крис. — Значит, ты уводишь у него невесту, а потом обвиняешь, что он такой же, как папаша, которого мы все ненавидим. Молодец, парень! Теперь он тебя еще больше любить станет.
— Нескладно вышло.
— Вот именно.
Из окна второго этажа Ред Даймонд смотрел, как двое его сыновей входят в дом. Леди Джейн уже в библиотеке. Дайан он велел не появляться, пока он не вызовет ее звонком.
Он ждал одного Макса. Вот приедет Макс — и представление можно будет начинать.
Из-за женщины, задержавшей его в гараже, Макс прибыл к дому на 68-й улице на десять минут позже братьев.
Опоздание его не волновало. Его больше вообще ничто не волновало. Только Лулу. Но теперь он даже не знал, дочь ли она ему. Ответ могла бы дать Ирина, но теперь не было и ее.
Кто бы мог подумать, что за одну неделю вся его жизнь перевернется? В бизнесе все как будто наладилось, зато на личном фронте полный провал.
Дворецкий открыл ему дверь и проводил в библиотеку.
На одном из кожаных диванов, держа спину подчеркнуто прямо, сидела леди Джейн Бэнтли. Крис с Джетом стояли у окна. Крис тут же подошел поздороваться.
— Ну и ночка! — посочувствовал он вполголоса. — Поспать-то хоть удалось?
— Немного, — ответил Макс и бросил взгляд на стоящего у окна Джета. Интересно, достанет ли у младшенького наглости заговорить? — А где Ред? — Он повернулся к леди Джейн и повторил свой вопрос.
Та неопределенно пожала плечами.
— Уверена, он придет. — Потом добавила: — Мы с вашим отцом скоро расстанемся. Думаю, вам лучше узнать это от меня, а не из газет.
Крис поднял брови.
— И давно это вы решили?
— Вы же знаете Реда. Он всегда был эгоистом. Думает только о себе. Мне его не изменить. Да, пожалуй, и никому другому.
Ответа на свой вопрос Крис не получил, но решил не уточнять. Леди Джейн тоже не подарок. Высокомерная баба, держится, будто кочергу проглотила.
— И где же он? — начал терять терпение Макс. — Если повторяется та же история, что в прошлый раз, я ухожу и больше сюда не приеду, уж будьте уверены.
— Ха! — раздался в дверях громовой голос Реда Даймонда. — Уж не чаяли, поди, меня видеть? Ну, так вот он я. Всем доброе утро.
Старик был бодр и весел, словно получил радостное известие. По такому случаю он надел синий в узкую полоску костюм с белоснежной сорочкой и красным галстуком. Несмотря на возраст, у него была пышная седая шевелюра, выцветшие голубые глаза смотрели настороженно и излучали лукавство. На тонких губах играла самодовольная улыбка.
Ред Даймонд явно был в прекрасном расположении духа. Чего нельзя было сказать о его старшем сыне.
— Зачем звал? — спросил Макс, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— Терпение! — призвал Ред. — Ты им никогда не отличался. — Он прокашлялся и повернулся к леди Джейн. — А где напитки, женщина? Вызови-ка горничную!
Леди Джейн смерила его ледяным взором.
— Я в этом доме больше не хозяйка, — холодно проговорила она. — Забыл?
Ред пропустил ее ремарку мимо ушей, снял трубку, позвонил на кухню и велел немедленно подать кофе, чай, прохладительные напитки и печенье.
— Люблю утром печеньице съесть, — объявил он, как будто кому-то это было интересно.
