От Руфуса и Джо она была только рада избавиться. За Вацлава переживала меркантильная жаба. Эр Пи жалела по-настоящему. Он единственный в ней остро нуждался. В Отто как будто нуждалась сама.
«Ладно, дополнительный стимул развивать личный бренд», – успокоила она себя.
Вчерашнее попадание в топ давало ей дополнительную рекламу, хоть и сыграло злую шутку. Нельзя было упускать эту возможность. «Блин, если бы не Поля, я бы, может, этому даже обрадовалась», – досадовала Карина, входя в квартиру.
Она много думала о сестре, периодически заходя в ее профиль на сайте по продаже девственности. Ставки пока еще держались на уровне трехсот тысяч. Надежда, что желающих больше не будет, успокаивала. Зато беспокоили другие мысли: кого найти на роль покупателя. Мало было просто купить девственность Полины, надо было еще как-то замотивировать парня с ней переспать. Хотя красоты девчонки вполне должно было хватить, и сама девственность являлась хорошим преимуществом. Но не хотелось доверять ее такому, который бы и без денег с ней с удовольствием переспал. Карину не покидало убеждение, что такие для сестренки опасны и жаждали что-нибудь испортить. Поэтому она перебирала всех знакомых фриков. После каждого мысль останавливалась на Зайкине. Он тоже был фриком и, казалось, выполнил бы любую ее просьбу, а саму Полину никогда бы не тронул без ее указки. Он, действительно, лучше всех подходил на эту роль. От осознания этого кошки в душе активизировались с усиленной мощью.
Подписчики до сих пор добавлялись. Запись ее стрима гуляла по интернету и добирала зрителей. Мемберы в онлайне набирались быстро, хотя никакое шоу она сегодня не приготовила, просто не знала, что еще придумать. В меню помимо стандартной программы добавила несколько акционных, как она сама это называла: обливание маслом, душ, сливки. Но большинство скидывалось на вибропулю, и многие спрашивали, не собирается ли она пойти гулять сегодня.
Модель не собиралась. Второй день подряд, особенно после вчерашнего разговора с Зайкиным, делать минет незнакомцу не хватало сил. Больше моральных, чем физических. Поэтому она мило улыбалась и предлагала смотреть в меню.
Большую часть трансляции Карина провела в групповых чатах. Приваты оказались короткими. Все быстро получали, что хотели и уходили. Она благодарила их за лаконичность, потому что сама не была в настроении погружаться в каждого глубоко, но параллельно в подсознании негодовала. Хотелось быть нужной, хотелось, чтобы к ней возвращались, хотелось нравиться, а не просто удовлетворять.
А заснула с мыслями о сестре и Зайкине. Он ведь так и не рассказал ей свою историю с Линой, хотя она ему свою выложила как на духу. Теперь имела право требовать, но боялась. Боялась узнать правду, которая ей может не понравиться.
Карина всю ночь проворочалась в полусне. Все мысли в бреду крутились вокруг Полины и ее глупой затеи продать девственность. Она отчаянно искала решение, но поток сознания между сном и реальностью уводил ее в дебри собственных проблем, которые вызывали кошмары как наяву. Промучившись, она встала спозаранку, когда город еще окутывала глубокая темень без признаков рассвета. Чай ничуть не взбодрил, поэтому все делалось медленно.
Ставки на Полину выросли до четырехсот тысяч. И это был почти край ее сбережений с учетом заработанного в понедельник. Сегодня прием заявок завершался. Откладывать больше было некогда.
Девушка вяло красилась в ванной. Потом целый час подбирала наряд. Хотелось чего-то простого, удобного, но и от красоты нельзя было отказываться. Выбор пал на джинсовые скинни, белую шелковую блузку и серебристые кроссовки на платформе со встроенным каблуком.
Перед выходом написала сестре: «Ну как успехи?». Полина ответила сразу: «Уже до 400 довели. Выбираю. Есть пара приятных импозантных мужчин».
«Мужчины? Сколько им?»
«Одному 48, второму 57, третьему 50».
Карина сжала кулаки и почти швырнула телефон в стену, но Полина прислала фотографии трех кандидатов. Все выглядели как ее постоянные мемберы: такие же несвежие, заплывшие, седые и уставшие от жизни. Это не утешало.
«Какие красавцы. Глазки разбегаются», – издевалась она.
«Зато состоятельные».
Настроение как будто с неба было списано: такое же серое, мокрое и низкое. Дождь моросил, не переставая. Пальто еще со вчерашнего дня не высохло. Пришлось идти в плаще, который ей не очень нравился и мок так же.
Зайкин встречал как обычно громким приветствием. Вместо привычного игнорирования Карина отреагировала резким: «Отвали». Все опешили. Парень тоже. Он замолк и уставился недоуменно. Она сразу отвернулась и прошла к своему месту, сокрушаясь про себя. Нервы сдавали позиции.
– Не с той ноги встала? – спросила Настена с предупредительным раздражением.
Карина помотала головой, не желая открывать рот, чтобы новые грубости не вылетели помимо воли.
Во время лекции она смотрела в сторону первой парты слева. Желтые абстрактные пятна на черном фоне на спине парня выстреливали в смотрящего многолучевыми звездами. Острый локоть правой руки свисал с края столешницы. Костлявое колено упиралось в боковую стенку парты. Широкие белые штанины касались пола. Он сложил ноги крестом, положив ступни боком. Так обычно и сидел на всех парах. Поза казалась до боли знакомой, и этот белый затылок с кудрями она видела тысячи раз. Карина сама не заметила, что пялится неприлично долго.
В голове все расстроилось и разметалось в хаотичном порядке. Но некоторые мысли или фразы выстреливали отчетливо и не по одному разу. «Он – единственный, кто может тебе помочь», «Безобидный», «Нельзя отдать ее старому извращенцу», «С ним чувствуешь себя принцессой», «Ты должна ее спасти», «Никому больше не позволю ее обижать».
Через какое-то время Зайкин огляделся, словно до него физически долетело ее внимание, как выплюнутый из трубки бумажный комочек. Глаза опять покраснели и увлажнились. На пару секунд тоскливый взгляд задержался на ней, но затем голова отвернулась к доске. Стал виден только очерченный профиль. Нос тоже зарумянился. Парень им шмыгал каждые несколько секунд и периодически утирал пальцем. Карина продолжала на него глядеть, перестав стесняться.
Отвлекло ее всплывшее на экране смартфона уведомление.
«Ты меня взглядом уничтожить хочешь? – спрашивал Зайкин. – Что случилось?».
Карина заморгала и перевела внимание на экран ноутбука, который давно потух. Стыд еще долго разогревал щеки. Лицо стало металлическим несмотря на душевный переполох. Зато челюсти внутри сжались и ладони собрались в кулаки под партой. С этого момента она в его сторону даже головы не поворачивала.
На перемене он ждал ее на выходе из столовой. Девушка молча прошла мимо, но краем глаза следила за тем, как он плетется с опущенной головой, теребя крышку стаканчика, явно не решался что-то сказать, тоже украдкой поглядывал, но она наловчилась уходить от этого взгляда, не встречаясь
