– Кэти?
– Да? – Она взглянула на него, держа горсть вишен; она забыла о них на минуту.
– О чем ты думаешь?
– Да так, ни о чем. Просто лежу и наслаждаюсь бездельем.
– Ты очень хорошенькая, когда задумываешься. – И он вежливо отвел взгляд с ее живота. Ему было жаль, что она такая толстая, но это не имело значения. Он любил ее, несмотря ни на что.
– Спасибо, Том. – Она налила ему лимонада и снова откинулась на траве. Тень от высокого дерева защищала от солнца, и царило удивительное спокойствие в полуденном летнем воздухе.
– Здесь красиво, правда?
Он кивнул в ответ со счастливой улыбкой и кинул еще одну горсть косточек в сторону коттеджа.
– Мне бы рогатку.
– Что бы ты с ней делал?
– Во всяком случае, я никому не собираюсь причинять вреда, – сказал он обиженно, – просто, чтобы пострелять косточками в деревья. – После чего он снова заулыбался безмятежной улыбкой.
– Откуда ты узнал про рогатку? – Они вышли из моды много лет назад.
– По ТВ.
– Ужасно.
– Может быть, я сам сделаю.
Но Кэти больше его не слышала. Ребенок со всей силы брыкнул ее под ребра. Она сделала глубокий вдох, потом медленный выдох и подумала, не пора ли возвращаться домой. Было уже около двух, а ей предстоял долгий путь. Она пробыла здесь уже четыре часа. Это не много, но в ее теперешнем положении вполне достаточно. Она взглянула на Тома, тщательно целившегося в дерево новой горстью косточек. Одна щека была вымазана шоколадом. Кейт села, нежно вытерла ее и посмотрела в сторону коттеджа. Мистер Эрхард вошел туда почти час назад.
– Я на минуту зайду в дом, милый. Тебе что-нибудь принести? Он счастливо замотал головой:
– Нет.
Мистер Эрхард ждал, читая газету и покуривая трубку. Прямо скажем, занятие слишком зимнее для такого солнечного дня.
– Уезжаете?
– Думаю, пора.
– Как только врач разрешает вам ездить так далеко? – Он по-отечески улыбнулся. – Или вы не спрашивали разрешения?
– Будем считать, что так.
– Знаете, вы на самом деле можете пропустить несколько недель. Я займу его делом. Возможно, он будет потом жаловаться, но пока вас не будет, он и не заметит. – К сожалению, мистер Эрхард говорил правду.
– Не знаю. Посмотрю, как буду себя чувствовать.
– Надеюсь, все будет хорошо.
Задержавшись на минуту в ванной, она вышла на улицу в сопровождении мистера Эрхарда, приветствовавшего Тома трубкой.
– Это ты сегодня весь день бросал в дом косточки? – С его лица не сходила широкая улыбка, и Том расхохотался. – Спорим, тебе не попасть в это дерево.
Однако Том попал, и довольно точно.
– Смотрите за ним, мистер Эрхард. Он мечтает о рогатке.
– Помните, как во вчерашней передаче? Один мальчик...
Рассказ был долгий и нудный, но мистер Эрхард легко включился в разговор. Кейт грустно смотрела на Тома, как всегда, когда надо было от него уезжать. Казалось, это должно приносить облегчение, но получалось наоборот. Облегчением был приезд сюда, общение с ним, расставание разрывало ей сердце.
– Что ж, любимый, мне пора ехать, но я скоро снова приеду.
– Хорошо, Кэти, пока. – Он небрежно помахал ей и продолжал начатый разговор. Он чувствовал себя здесь как дома. Даже не шевельнулся, чтобы попрощаться.
Она подошла поцеловать его в щеку.
– Обращайся хорошо с Вилли, любовь моя.
Она с улыбкой помахала ему на прощание, и на сердце лег камень при виде беспомощного мужа в кресле с игрушечным мишкой на коленях. Она обернулась еще раз, садясь в машину, но он не смотрел в ее сторону, увлеченный беседой с мистером Эрхардом.
– Пока, Том. Я люблю тебя. – Она произнесла эти слова шепотом, для себя, и нажала на акселератор.
Дорога домой показалась бесконечной. Перед глазами стоял Том с мишкой на коленях, вспоминались его слова. Кейт с трудом заставила себя выкинуть все из головы и включила радио. У нее сводило ноги и вдруг безумно захотелось оказаться дома. Кейт страшно устала, совсем выбилась из сил. Возможно, мистер Эрхард был прав, и ей надо сделать перерыв. До родов оставалось не больше трех недель, но сейчас не хотелось даже думать об этом. Ни о ребенке, ни о Томе. Она могла думать только об отдыхе, о том, чтобы поскорее раздеться и освободить свое уставшее тело. Позади, казалось, остались тысячи миль, когда наконец появился дом. Она так устала, что не заметила даже маленькой красной «альфа-ромео», стоящей у дома. Вылезла из машины, постояла минуту, разминаясь, и медленно, но решительно направилась к дому.
– Похоже, ты в великолепной форме, – раздался глубокий циничный голос Фелиции Норман, и Кейт чуть не подпрыгнула от радости. – Эй, беби, полегче. Я ведь никудышная акушерка.
Кейт рассмеялась:
– Ты меня ужасно напугала, Лиция.
– Удивительно, что у тебя еще есть силы пугаться. Что ты с собой делаешь? – Она взяла из рук подруги корзину, и они медленно пошли к дому.
– Не волнуйся, все нормально. А ты что здесь делаешь так рано?
– Я решила, что мне необходимы каникулы, а тебе гость.
– Каникулы?
– Ну, продленный уик-энд. Я взяла четыре дня. – Она была довольна, что приехала. Кейт выглядела измотанной, и раз посещения Тома так на нее действуют, может быть, удастся как-то удержать ее или, по крайней мере, самой возить ее в лечебницу.
– Тебе не кажется чудом, что тебя еще не уволили из-за меня? – Кейт улыбнулась. Как приятно было ее видеть!
– Это их счастье, что я сама пока не ушла. Если бы мне пришлось устроить еще хоть один показ, у меня был бы нервный срыв. – Так же, как у ее ассистентки. Чтобы побыть с Кейт, она снова поручила все показы этой недели своей помощнице. Придется за это подарить ей сумку от Гуччи и пригласить на роскошный ленч, но у нее было предчувствие, что надо немедленно поехать к Кейт. Она поставила корзинку на кухонный стол и огляделась. И правда чудный домик.
– Как Том?
– Прекрасно. Счастлив. Ничего нового.
Фелиция серьезно кивала головой, усаживаясь в кресло. Кейт тоже села.
– Знаешь, Лиция, ты выглядишь не лучше меня. Правда, ты больше времени была за рулем. Хочешь выпить остатки лимонада?
Фелиция скорчила ужасную гримасу.
– Дорогая, я тебя люблю, но лимонад не для меня. Отвратительный напиток.
Кейт посмотрела на нее с извиняющейся улыбкой.
– Боюсь, у меня нет ничего более пикантного.
– Черт с ним. – Фелиция хитровато ухмыльнулась и направилась к буфету. – Я оставила немного вермута и джина в прошлый раз. И привезла лук и оливки. – Она вытащила из сумки две банки и широко улыбнулась.
– Из тебя вышла бы потрясающая герл-скаут.
– А я еще ею не стала? – Она взяла бутылки и сделала себе вполне профессиональный мартини.
