Айрин смотрела перед собой на узкую полоску извилистой дороги, ведущей в город.
– Как мне поступать – это мое дело, – тихо сказала она.
– Послушайте, я, конечно, живу в этом городе всего несколько месяцев, но, судя по тому, что я слышал о Сэме Макферсоне, он честный коп. Нет никаких причин сомневаться в том, что он не проведет должное расследование, если обнаружит какие-нибудь подозрительные улики.
– Никакого расследования не будет, если сенатор Уэбб этого не захочет. А я почти с полной уверенностью могу утверждать, что он этого не захочет. Так оно и будет.
– Потому что собирается участвовать в президентских выборах?
– Именно. Чего-чего, а расследования смерти своей дочери он не допустит.
Люк крепче сжал руль.
– Судя по тем слухам, которые ходят в Дансли, дельце-то может оказаться грязным.
– Уж сколько лет семейству Уэббов удавалось скрывать пагубное пристрастие Памелы к наркотикам, а также и другие – назовем это глупости молодости. Однако любое серьезное расследование неизбежно вытащит всю эту пакость наружу, а агентам Райленда Уэбба по связям с общественностью, я уверена, скандал в СМИ совершенно не нужен. Это может разрушить его имидж любящего отца.
– Совсем избежать внимания СМИ ему все равно не удастся, что бы он ни предпринимал, – заметил Люк. – Смерть дочери сенатора от передозировки обязательно привлечет к себе внимание прессы.
– Контролировать освещение этой истории СМИ Уэбб и его люди смогут, уж поверьте. Но не дай Бог, просочится хотя бы отдаленный намек на то, что Памела была убита, вот тогда это вызовет невиданный переполох.
Люк медленно выдохнул.
– Проклятие! Я ведь боялся, что именно этим вы и собираетесь заняться.
Айрин ничего не ответила, но когда Люк повернул к ней голову, то увидел, как ее маленькая ручка на колене сжалась в кулак.
– А вы действительно думаете, что все было именно так? – спросил ее Люк, смягчив тон.
– Не знаю. Но твердо намерена выяснить.
– У вас есть какие-то веские основания полагать, что Памелу Уэбб убили?
– Абсолютно никаких, – призналась Айрин. – Но я вам одно скажу: если я права насчет смерти Памелы, то ее гибель, вполне возможно, как-то связана со смертью моих родителей семнадцать лет назад.
– Не обижайтесь, но вы начинаете смахивать на теоретика заговоров.
– Знаю.
– Слова постороннего человека для вас, вероятно, мало что значат, – тихо проговорил Люк, – но я очень и очень сожалею о том, что вам довелось пережить в ту ночь, когда вы нашли мертвых родителей. Это, наверное, был жуткий кошмар.
Айрин с любопытством посмотрела на него из-под полуопущенных век, точно была удивлена его бесхитростным и даже неуклюжим соболезнованием.
– Да, вы правы. – Она помолчала в нерешительности. – Спасибо вам.
Люк лучше многих знал, что иногда бывают ситуации, когда сказать больше нечего. И потому молча сосредоточился на дороге.
Айрин, облокотившись локтем о дверцу, подперла рукой подбородок.
– У меня нет веских оснований считать смерть Памелы убийством, что правда, то правда. Но кое-что у меня все же есть.
– И что же? – весьма недоверчиво спросил Люк.
– В то лето, когда мы с Памелой дружили, мы придумали для себя одну кодовую фразу, которую произносили, если хотели сообщить о наличии какой-либо чрезвычайно важной секретной информации.
– Так…
– Памела воспользовалась этой кодовой фразой в своем е-мейле ко мне, когда приглашала приехать в Дансли встретиться с ней.
Люк еще крепче уцепился за руль.
– Не обижайтесь, но ведь все это детские игры – с ними каши не сваришь.
– Для меня этого вполне достаточно.
Народу в центре города было видимо-невидимо. За все свое пребывание в Дансли Люк такого не помнил. Стоянка перед почтой была до отказа заставлена пикапами, фургонами и джипами. Люк заглянул в окна кафе «Вентана» и увидел, что и там все места заняты.
На стоянке перед зданием муниципалитета, где располагались офис мэра, залы заседаний городского совета и полицейский участок, сразу три парковочных места занимал длинный черный блестящий лимузин.
Люк припарковался возле этой громадины и несколько секунд сидел молча, обозревая из окна автомобиля открывшийся перед ним вид.
– Чего-то здесь не хватает, – проговорил он.
Айрин возмущенно хмыкнула.
– Вроде местных СМИ?
– Похоже, новость о смерти Памелы не успела распространиться за пределами города.
– За исключением сообщения в утреннем выпуске «Гластон-Коув бикон», – заметила Айрин с мрачной гордостью.
– Да, за одним этим исключением, – кивнул Люк. – Но поскольку вряд ли «Бикон» читают где-то еще, кроме Гластон-Коув, думаю, не ошибусь, если скажу, что данное событие пока еще не превратилось в горячую новость.
Айрин отстегнула ремень безопасности.
– «Дансли геральд» вылетела в трубу много лет назад. До «Кирбивилл джорнал» новость вряд ли дошла. А насчет того, что «Бикон» выходит ограниченным тиражом, вы совершенно правы. – Айрин холодно улыбнулась. – Из всего этого следует, что я пока остаюсь автором эксклюзивной информации.
У Люка внутри все похолодело: впереди маячили неприятности.
– А знаете, – проговорил он, тщательно подбирая слова, – возможно, нам с вами есть смысл заранее обсудить, как выстраивать беседу с мистером Макферсоном. Выработать стратегию никогда не помешает.
Но разговаривал он, как выяснилось, сам с собой: Айрин уже выпрыгнула из машины, захлопнув за собой дверцу, и теперь направлялась к входу в здание муниципалитета. Люк видел, как она залезла рукой в висевшую у нее на плече безразмерную сумку и вытащила оттуда какую-то небольшую вещицу, которую сунула в карман пальто. Диктофон, сообразил Люк.
– А я-то, дурак, думал, что приехал в Дансли наслаждаться тишиной и покоем, – сказал он, обращаясь к пустующему пассажирскому сиденью.
Люк вышел из джипа, сунул в карман ключи и последовал за Айрин. Он догнал ее уже в дверях, когда она решительным шагом входила в здание.
Неподалеку от входа стоял высокий импозантный мужчина, профиль которого Люк сразу узнал. Мужчина о чем-то негромко беседовал с Сэмом Макферсоном.
Райленд Уэбб обладал той особенностью, которая представлялась обязательной для государственного чиновника, – он был седой. Люку тотчас пришло в голову, что лицо Уэбба тоже вполне соответствует занимаемой им должности: западная чопорность в сочетании с точно отмеренной дозой старомодного аристократизма делали его лицо фотогеничным.
Рядом с Уэббом стояла, сжимая его руку с безмолвным выражением безмерной любви и поддержки, привлекательная, ухоженная женщина лет тридцати с небольшим. Невеста, догадался Люк.
