Взяв со стойки кружки, Сьюзен переставила их на стол и села напротив Джесс, подальше.
— Я хочу отыскать своего ребенка, — внезапно проговорила Джесс.
Чайной ложечкой Сьюзен зачерпнула сахар. Обычно она тоже пила несладкий чай, но сейчас ей необходимо было занять хоть чем-то руки. Она не могла сейчас брать в руки кружку — обязательно уронит от волнения.
— А какое это имеет отношение ко мне?
Джесс, сделав маленький глоток, быстро поставила кружку на стол. «Наверное, слишком горячо, — подумала Сьюзен. — И она обожглась».
— Я… — Избегая смотреть Сьюзен в глаза, Джесс спросила:
— Скажи, тебе никогда не приходило в голову отыскать своего сына?
У Сьюзен больно сжалось сердце.
— У меня есть сын.
— У меня тоже, — заметила Джесс, глядя в кружку. — Даже два, еще дочь и… — она взяла кружку со стола и поднесла ее к губам, — и муж.
Сьюзен откинула со лба волосы. «Мой ребенок… — вихрем пронеслось в голове. — Ребенок Дэвида…» Закрыв глаза, она попыталась представить себе его. Наверное, совсем взрослый мужчина, даже старше Дэвида, когда…
Как рассказать Джесс, что 1968 год был самым трагичным в ее жизни? Как поведать, что поступки, совершенные в то время, сделали всю ее дальнейшую жизнь пустой и бессмысленной? Если бы не Марк, можно было бы лишиться разума. Но много лет назад Сьюзен уяснила важную истину — прошлого не вернешь.
— Зачем тебе это нужно? — спросила она Джесс.
— Просто настало время, — ответила та, взглянув в глаза Сьюзен.
Поколебавшись, Сьюзен спросила:
— А что ты хочешь от меня?
Джесс поставила кружку на стол и снова принялась вращать кольцо.
— Неужели ты никогда не вспоминала своего ребенка. не думала, где он, что с ним? — ответила она вопросом на вопрос.
«Да тысячу раз! — хотелось крикнуть Сьюзен. — Каждый вечер, ложась спать. Каждый день, видя, как Марк растет и взрослеет!»
Но вместо этого спросила:
— Что ты задумала?
— Я хочу собрать всех вместе, нас и наших детей. Я встречалась с мисс Тейлор. Она обещала помочь. У нее есть адреса всех.
— Неужели всех?
— Да. Твой, мой. Ни Джей и Джинни. Я собираюсь повидаться с ними и с их детьми. А потом пусть каждый решит для себя, приехать или нет.
Сьюзен показалось, будто она стоит под перекрестным артиллерийским огнем. Сидеть она больше не могла — вскочила, заметалась по кухне, поправила и без того ровную стопку белья.
— Мне кажется, ты сошла с ума, — наконец вымолвила она.
— Встречу мы наметили на шестнадцатое октября, в субботу, в Ларчвуде, — не обращая внимания на слова Сьюзен, сказала Джесс.
— В Ларчвуде? Бог ты мой! Неужели эта богадельня еще не развалилась?
— Ну что ты, Сьюзен. Никакая это не богадельня, а старый, добротный, вполне приличный дом. Правда, сейчас половину его отдали под приют для наркоманов.
— Здорово! Они тоже примут участие в нашей встрече?
— Да нет же! Их куда-нибудь отправят на это время.
Мы с мисс Тейлор решили так: мы вчетвером приедем к двенадцати, а дети — к часу.
— Если захотят, — заметила Сьюзен.
— Да, если захотят, — повторила Джесс.
Сьюзен подошла к раковине, повернула голову. Взгляд ее упал на подоконник, на поверхности которого была надпись, сделанная Марком много лет назад в День Восьмого марта, — «Я люблю тебя, мамочка». Буквы были печатные, но украшены розовыми и желтыми лепестками.
— Мне это не интересно, — отрезала она и сама удивилась, что ее обычно низкий голос превратился почти в бас.
— Я не прошу тебя решить сегодня, — сказала Джесс. — Подумай, время есть. Только запомни: в субботу, шестнадцатого октября, в двенадцать часов дня в Ларчвуд-Холле.
— Ты меня не уговоришь.
— Я не собираюсь тебя уговаривать. Я поняла, что пришло время разобраться в своем прошлом, и подумала, может, у вас тоже есть такая потребность.
— Даже у Джинни? — усмехнулась Сьюзен.
Секунду Джесс молчала.
— Что ж, — наконец сказала она, — нужно и ей дать шанс.
— По-моему, ты все-таки сошла с ума, — повторила Сьюзен, но голос ее прозвучал гораздо мягче.
Скрипнул деревянный стул. Обернувшись, Сьюзен увидела, что Джесс встала.
— Может быть, — ответила она. — И все-таки я сделаю то, что задумала. Если ты приедешь, я буду очень рада. И твой сын, если я не ошибаюсь, тоже.
Сьюзен удивленно посмотрела на Джесс.
— Другой твой сын, — пояснила она. — Старший.
— Мне нужно время подумать.
— Оно у тебя есть, целый месяц.
— А если я не приеду?
— Послушай, — сказала Джесс, коснувшись ее руки, — я делаю это не только ради нас, но и ради наших детей.
Они ведь имеют право знать, кто их мать, правда?
Глава третья
Пятница, 17 сентября
ПИ ДЖЕЙ
Пи Джей Дэвис собрала свои эскизы моделей, подготовленные для компании «Хуберт», и положила их в большой конверт.
— Кончил дело — гуляй смело, — проговорила она и, расхохотавшись, откинула прядь густых каштановых волос с тщательно накрашенного лица.
Пи Джей затолкнула конверт в папку для бумаг, но, видимо, сделала это неаккуратно — он тут же вылетел и упал на пол. Глянув на рассыпавшиеся по полу бумаги, она снова рассмеялась. Настроение у нее было отличное. А как же иначе? Ведь жизнь ей улыбалась. Вчера она сидела до полуночи над важнейшим рекламным проектом, который собиралась представить на комиссию. И труд ее не пропал даром: сегодня руководство компании «Хуберт» ассигновало на выпуск рекламной продукции 4, 5 миллиона долларов, взяв на себя при этом расходы на издержки производства, предварительно оцененные в 300 тысяч долларов. Теперь Пи Джей была уверена, что наконец-то станет полноправным членом совета директоров.
Она кинула фломастеры на стоявшую у чертежной доски крутящуюся этажерку, подошла к окну и глянула вдаль.
Вид с сорок восьмого этажа небоскреба, расположенного в Манхэттене, всегда восхищал ее. Пи Джей было сорок пять, хотя все ей давали на десять лет меньше. А сегодня она чувствовала себя еще моложе, потому что наконец-то достигла цели всей своей жизни.
Пи Джей удовлетворенно вздохнула и улыбнулась. Двадцать лет назад, когда она приехала в Манхэттен, с работой для дизайнера не было проблем. О каких проблемах можно говорить, если ты в полной мере владеешь искусством преподнести себя — небрежно откинуть назад густые волосы, изумленно распахнуть изумрудные глаза, улыбнуться обольстительной улыбкой. А каким мощнейшим инструментом в достижении поставленной цели может быть молодое, красивое тело, говорить не приходится. Она и впрямь тогда была хороша: длинные стройные ноги, высокая грудь — великолепная фигура. В результате задуманное выполнено. А сегодня осуществилась ее заветная мечта — она стала полноправным партнером в одном из наиболее престижных рекламных агентств на Мэдисон-авеню.
