— Да, — сказал Трей.
— А почему нельзя было просто попросить, вместо того чтобы воровать его? Думаю, что мисс Бенсон не понравился бы ваш поступок.
— Потому что моя тетя сказала мне, чтобы я не имел с вами дел, — угрюмо произнес Трей.
— Неужели так и сказала? А кто твоя тетя?
— Не имеет значения.
Луч фонаря мистера Вулфа опять пригвоздил Трея на месте, и сердце Джона испуганно затрепетало. Мужчина медленно потер бедро своим кнутом, и Джон увидел, как крепко сжались его пальцы на рукоятке.
— Эй, да я вас знаю! — вдруг воскликнул он. — Ты тот маленький крикливый квотербек, с которым все в Керси связывают надежды на ближайшие годы. Ну а ты… — луч света по широкой дуге опять опустился на Джона, — ты — Джон Колдуэлл, его принимающий. Так-так.
— Откуда вы нас знаете? — спросил Трей.
— Видел, как вы играете, — тихо усмехнулся тот. — Мейбл Черч — вот кто твоя тетка. И она была сто раз права, когда сказала тебе держаться подальше от моего двора. — Он отстегнул от пояса связку ключей и бросил ее через забор Джону, который, машинально выставив руку, поймал их на лету. — Хорошо, — одобрительно хмыкнул Волчище. — А теперь открывай калитку.
— Вы имеете в виду… что хотите выпустить Трея? — спросил Джон.
— Он придавит щенка, если станет перелазить через забор. — Мужчина снова усмехнулся и покачал головой. — Вы, ребята, должно быть, много думаете об этой девочке, если решились ради нее прийти к моему дому. Что, такая красивая?
— Да. Очень, — сказал Трей.
— И человек хороший?
— Да! — хором ответили мальчишки.
— Тогда я не удивлен, что она внучка Эммы Бенсон. — Губы мистера Вулфа растянулись в улыбке. — Двое мальчишек и красавица девочка. При решении таких уравнений никогда ничего хорошего не получается. Потом бросишь эти ключи мне обратно, Джон Колдуэлл, а теперь, ребята, давайте домой, ужинать. И не забудьте сначала покормить это живое существо, а уж потом будете есть сами. Намочите край тряпки в теплом молоке и дайте щенку высосать его. А в следующий раз, если вам от меня что-то понадобится, лучше просто попросите.
Когда Джон в конце концов сумел открыть замок калитки, руки у него совершенно онемели от холода и он их совсем не чувствовал.
— Обязательно, сэр, — пообещал он, бросая ему ключи, хотя нервы его до сих пор были напряжены до предела: вдруг Волчище передумает и в последний момент хлестнет Трея своим кнутом?
Но Волчище позволил Трею спокойно выйти. Мальчишки бросились бежать от калитки вдоль по переулку, а Трей на ходу все время бережно придерживал маленький теплый комочек у себя под курткой. Через некоторое время они остановились, чтобы перевести дыхание и насладиться своим удивительным триумфом. Тяжело дыша, Джон сказал:
— А Волчище этот не такой уж плохой. Видел, как мы играем, да к тому же, судя по всему, знает мисс Эмму.
— Точно, — согласился Трей. — У себя в сарае он оставил электрический обогреватель для собак и подложил им целую кучу подстилок. Как думаешь, что он имел в виду, когда говорил про решение какого-то уравнения?
— Понятия не имею, — ответил Джон.
Глава 8
Когда мальчики через задние двери ворвались в теплую кухню и притормозили на пороге, словно наткнулись на горячую преграду, Мейбл Черч бросила на них неодобрительный взгляд.
— Ни слова сейчас, тетя Мейбл, — быстро произнес Трей, расстегивая змейку своей куртки. — Я понимаю, что у меня большие проблемы, но сначала мы должны позаботиться об этом щенке. Его нужно накормить и обогреть.
— Мы должны намочить кончик тряпки в теплом молоке, чтобы он высосал его, тетя Мейбл, — виноватым тоном добавил Джон.
— Да ну! — сказала она на удивление спокойным тоном.
После этого Мейбл взяла у Трея дрожащий пушистый клубочек и завернула его в заранее приготовленное большое махровое полотенце. Вынув из микроволновки бутылочку с подогретым молоком, она взяла с кухонной стойки уже лежавшую там пипетку и вставила ее в крошечный ротик. Мальчишки обменялись непонимающими взглядами: откуда она могла все знать?
— Выходит, вы все-таки пересеклись с Оделлом Вулфом, хотя я вам строго запретила это делать. Джон, за тебя я ответственности не несу, но ты, Трей Дон, будешь наказан.
— Да, мэм, — пробормотал Трей таким голосом, как будто его собирались лишить десерта, если он не допьет свое молоко. — Она нашла у меня в комнате бейсбольную перчатку и сразу догадалась, что мы затеяли, — беззаботным тоном продолжил он, обращаясь к Джону.
— Поэтому ты останешься здесь, пока мы с Джоном отнесем этого маленького парня, — заявила Мейбл, — и тебе будет приятно узнать, что мисс Эмма высоко оценила твою идею подарить Кэти щенка.
От возмущения Трей так широко раскрыл рот, что Джону показалось, будто он буквально видит бурлившие у него внутри чувства. В глазах застыл ужас, он не верил собственным ушам.
— Что? — воскликнул Трей. — Тетя Мейбл, вы не можете так поступить со мной! Я жизнью рисковал ради этого щенка!
— Вот именно. Спасибо, что напомнил. А теперь отправляйся в свою комнату без ужина и не выходи оттуда, пока я не разбужу тебя завтра утром.
— Тетя Мейбл, ну пожалуйста… Не наказывайте меня таким образом. — Взгляд его совсем погас, голос звучал удрученно. — Прошу вас, тетя Мейбл. Вы не можете так обойтись со мной.
Молоко в бутылочке закончилось, и Мейбл уложила закутанного щенка на подстилку в приготовленную коробку.
— Боюсь, что я не могу поступить иначе, Трей. Ты должен усвоить, что нужно платить за то, что нарушил свое обещание. Я дам тебе еще один шанс доказать, что ты в состоянии держать данное тобой слово. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не только и носа не высунешь из своей комнаты до завтрака, но даже и дверь не откроешь. Представляю, как ты проголодаешься к тому времени.
— Тетя Мейбл… — Голос Трея сорвался в умоляющее причитание, он чуть не плакал.
— Пообещай мне — прямо здесь!
— Ох, ну ладно. Я обещаю.
— Подтверди свое обещание перед Господом, Джоном и мной.
Понурившись, Трей сказал:
— Я обещаю не открывать дверь моей комнаты и не выходить оттуда, пока вы утром не позовете меня.
Джон, безмолвный, с каменным лицом, как у индейского тотемного идола, не смел поднять глаза на Трея. Любой его взгляд сразу бы выдал то, что они оба знали. Трей вылезет через окно своей спальни и направится к мисс Эмме еще до того, как тетя Мейбл успеет вставить ключ в замок зажигания своего «кадиллака» — и все это будет сделано без нарушения данного ей слова. Она была самая славная женщина в городе, но как же можно быть такой… ну, простодушной, что ли?
