— Мужчина должен платить за свое удовольствие.
— Тебя это забавляет, да?
— Ты хочешь, чтобы я пожалела человека, у которого три жены?
— Нет, но хочу понять твое видение жизни. Ты представляешь, каково женщине, брошенной на произвол судьбы? А ее детям? Им бы пришлось любыми способами находить средства для существования.
— А… — скептически сказала она. — Понятно.
— Сейчас мужчина редко берет себе в жены более одной женщины, — сказал он, чтобы смягчить ситуацию.
— И правильно делает, — посмеялась она. — Мне думается, что в наш потребительский век это было бы безумно дорого.
— И физически изматывающе. — На этот раз на его лице появился намек на улыбку. — Ведь жены должны получать все в равных долях…
— В Англии, — сказала быстро Люси, чтобы скрыть смущение, — закон никогда не позволял иметь больше одной жены. К тому же у дедушки не было братьев. Были только я и бабушка. Теперь и ее нет.
— Сочувствую. — Он задумался, а затем спросил: — Ты не пыталась искать свою маму?
— Зачем?
Он пожал плечами.
— Если бы я ей была нужна, то она вернулась бы. — Люси так об этом мечтала! Что мама внезапно придет и заберет ее к себе. В уютный дом… Будет ее красиво одевать, устраивать вечеринки в честь дня рождения в местном бургер-баре, как это делали для других детей. — Я была там, где она меня бросила.
— Может, ей стыдно возвращаться к тебе?
— Я думаю, что она не потратила ни секунды на мысли обо мне.
— А твой муж? Он о тебе не думает? Не ищет тебя?
Еще до того, как договорил, Ханиф пожалел о сказанном. Он предложил ей свое покровительство без всяких условий. То, что Люси пыталась найти ответ, который устроил бы его, только подтверждало, что она в беде. Он сделает все возможное, чтобы она избежала любых проблем с законом в Рамал-Хамра. Но проблемы Люси Форестер с ее мужем Ханифа не касались.
— Хватит, — сказал он, вставая. — Солнце слишком жгучее для твоей светлой кожи.
— Я думала, что будет жарче, — ответила Люси, радуясь смене темы. — Когда я прилетела, мне показалось, что здесь сущий ад.
— Влажность на побережье может быть очень неприятной в это время года. Здесь выше и прохладнее, но не стоит расслабляться. Бриз с гор очень обманчив. Тебе и без солнечных ожогов хватает неприятностей.
— Захир, у меня для тебя есть работа.
— Сэр?
— Тебе отдали вещи Люси Форестер? В больнице.
— Да, ваше высочество, одежда была в ужасном состоянии, к тому же медсестрам пришлось разрезать ее, чтобы снять с Люси.
— Среди вещей не было драгоценностей?
— У меня в офисе что-то лежит.
— Это все? — спросил Ханиф, открывая конверт, в котором лежали треснувшие часы.
— А вы что-то конкретное искали?
— Я хочу, чтобы ты вернулся в больницу и убедился, что отдали все. Найди медсестру и спроси ее, не было ли кольца.
— Да, сэр.
— Также купи ей одежду, взамен той, что она потеряла в аварии.
— Я? — пропищал Захир.
— Да, размер можешь посмотреть на этом. — Ханиф указал на лохмотья, в которые превратилась одежда Люси.
— Вы просите меня купить женскую одежду? И белье?
— Да, обязанности помощника очень тягостные, — посмеялся Ханиф, но потом, пожалев его, добавил: — Надеюсь, тебе поможет одна из твоих родственниц, если ты ее вежливо попросишь.
— Вы, наверное, шутите! Попросить сестер купить женское белье для меня? Да мне такое устроят!
— Тогда ты в любом случае в неудобном положении.
— С другой стороны, если я скажу, что это услуга для вас, они из кожи вон вылезут, чтобы быть полезными. По правде говоря, это самый лучший вариант. Они могут делать покупки, пока я изучаю информацию касательно этой турфирмы. Посмотрим, что она из себя представляет.
— А как ты собираешься это сделать?
— Они организуют туры для серферов, завершающиеся банкетом в пустыне. У меня осталась униформа американского университета с тех пор, как я там учился. Я могу сойти за туриста и поговорить с персоналом. — Энтузиазм Захира был вызван не желанием помочь, а возможностью побыть среди молодых людей. — Я пришлю все, что купят сестры, на вертолете.
— Похоже, ты все продумал. Очень хорошо, Захир, но не болтай лишнего и не упоминай имени Люси Форестер.
* * *
Люси услышала звук вертолета и выглянула из окна. Она хотела увидеть, взлетает он или садится.
Люси взяла костыли, полная решимости выйти на улицу и посмотреть, что происходит. Она заметила Амейру, которую любопытство тоже заставило выглянуть из-за двери. Девочка тут же нырнула обратно, но не убежала.
— Здравствуй, Амейра, — сказала Люси по-арабски и в ответ услышала хихиканье. — Меня зовут Люси.
— Люси, — повторила девочка, все еще прячась. Люси не сказала ни слова, и через несколько секунд личико Амейры выглянуло из-за двери. Ее глаза шаловливо искрились, волосы были спутаны в непослушные кудряшки. Ленточки, некогда державшие хвосты, были развязаны.
Поняв, что Люси не будет ругаться или звать няню, Амейра расслабилась и зашла в комнату — босиком. Ноги ее были в грязи, зато платье — дорогое, шелковое, какие носят только принцессы в книжках. Правда, сейчас оно было помято, края юбки мокрые, с них свисали мелкие водоросли.
Девочка явно доставляла немало хлопот своей няне. У Амейры не нашлось здесь друзей ее возраста, и, похоже, ей было очень скучно.
Люси пыталась вспомнить хоть что-то из арабских слов, которые выучила с помощью диска, но ничего не приходило на ум. Она просто села на кровать и жестом пригласила ее пристроиться рядом. Амейра не приняла приглашение, а села на пуф, обитый розовым шелком, и уставилась на Люси.
Люси не стала ни убеждать ее сесть поближе, ни улыбаться. Ее терпение было вознаграждено, когда девочка подняла юбку и показала ей большой цветной синяк.
— Ой! — сказала Люси сочувствующе. Амейра кивнула, а затем указала на ее глаз.
— Да, Амейра, — сказала Люси. — Очень большое ой!
Амейра сползла с кресла и подошла ближе, явно заинтересованная шиной на ее ноге. Она посмотрела на нее, затем очень осторожно потрогала. Потом нашла на своей ручке шрам и показала его.
— Как ты это заработала? — спросила Люси на английском.
Девочка начала что-то говорить на арабском, но так быстро, что Люси не могла разобрать ее слова. Затем покачала головой, и Люси присвистнула в знак сочувствия. Девчушка обрадовалась тому эффекту, который произвела, и расхохоталась. Затем, услышав, что ее зовут, поспешно соскочила с кровати и спряталась.
Няня Амейры остановилась в дверном проеме, посмотрела на Люси и сказала:
