Ознакомительная версия.
– Марк, обними ее так, как ты можешь. Да-да, так. Юля, бери пример с Марка.
Я стараюсь, видит бог, стараюсь, представляю рядом не Марка, а какого-то другого идеального Ромео. Такого же красивого внутри, как и внешне. Но, видимо, такие парни не могут существовать даже в моем воображении, поэтому у меня ничего не получается…
– Так. Все. На сегодня все свободны. Юль, тебе нужно отдохнуть. Надеюсь, завтра в тебе проснутся чувства к нашему Ромео, – режиссер кивает в сторону Марка и смеется своей, как ему кажется, отличной шутке.
Мне не смешно. Сегодня Марк тысячу раз поцеловал меня и не сказал ни слова.
* * *
С тяжелой головой и дрожащими от нервной усталости руками я иду вдоль набережной, не замечая ни пронзительного ветра, ни бушующей, сопротивляющейся этому ветру воды. Достаю телефон, чтобы позвонить Димке. Он практически единственный человек, которому я звоню сама. Кроме мамы. Я выбираю свой последний исходящий вызов – и на экране отображается неизвестный мне номер.
– Черт! – нажимаю сброс.
«Черт, я же давала телефон Марине», – думаю я, а телефон уже звонит: кто-то из Маринкиных контактов мне перезванивает. Брать или не брать? В конце концов тщеславие побеждает. Решив, что актриса не должна прятаться, я отвечаю на звонок.
– Извините, перепутала…, – начинаю я, но мужской голос не дает мне продолжить.
– Ты знаешь, что такое любовь?
– Что?
– Я говорю: любила ли ты кого-нибудь?
– Что за бред? Вы кто?
– Бред… как грубо…
Мужчина говорит, немного растягивая слова, одновременно и ласково, спокойно, и жестко, бескомпромиссно. Этот голос нравится мне с первых мгновений.
– Марк?
– Это тот напыщенный идиот, который вечно играет роль страдающего принца? Очень смешно. Нет, я не принц, – насмехается голос.
Мне становится не по себе, словно незнакомец в эту минуту высмеивает мои чувства, надежды, лучшую часть меня.
– Извините, – говорю я и вешаю трубку.
Я не успеваю прийти в себя, как телефон звонит вновь.
– Да! – Раздраженно отвечаю я, будучи уверена, что это вновь несмешная шутка.
– Привет, Юль!
Ёжик? Неужели это он разыгрывал меня? Эта мысль ненадолго вводит меня в ступор.
– Ну и голос у тебя… что-то случилось?
– Привет. Да ничего, все нормально. Ты как?
Ёжик зовет меня в кино, и даже на расстоянии я чувствую, как сейчас где-то он ходит взад-вперед, чтобы унять свое волнение. Впервые меня зовут на свидание. Хочу испытать радость, растягиваю губы в улыбке, чтобы мой голос звучал мягче, а мозг запустил программу «Счастье», – но музыка не хочет звучать. Внутри тихо. Те, кто недосягаем, всегда волнуют нас больше, чем те, кому мы нужны.
* * *
Кто же меня разыграл? – вновь этот вопрос не дает мне покоя. Стоя на ветру, с растрепанной прической и такими же мыслями, я роюсь в телефоне. Десяток исходящих звонков на неведомые мне номера. Да… Маринка не мелочилась, обзвонила целую роту.
– Марин, привет…
– Привет-привет! Только что о тебе вспоминала! Пойдем куда-нибудь вечером.
– Сорри, не могу. Я в кино с Ёжиком собралась.
– Ничего себе! Ёжик, он такой! Всем ежикам ежик, – смеется Маринка. – Так всегда смотрит на тебя, будто хочет съесть. Не упускай шанс.
– Марин, ну хватит прикалываться. Слушай, а ты кому с моего телефона звонила? – говорю я, уже понимая всю тщетность попытки.
– Да много кому… а что? Много денег проговорила?
– Нет, все нормально. Просто запуталась тут в номерах. Нечаянно не туда нажала…
– Эсэмэску, что ли, эротического содержания кому-то отправила? – смеется Маринка. – Да не переживай ты. Я всем близким звонила. Кириллу, Марку, Ёжику, маме. Это те, кого ты знаешь. И еще куче народа… Ничего страшного. Все свои. Ежели что, я объясню.
– Ага.
– Ну, ладно, если чего надумаешь по поводу вечера, звони.
«В общем, правильно, что я ей не сказала подробностей», – думаю я. Не стоит с ней говорить о том, что она вряд ли поймет. Есть то, чего Маринка в принципе не в состоянии ни съесть, ни переварить: влюбленность до дрожи в коленях, бесконечные сомнения и прокручивание мыслей по тридцать третьему кругу…
* * *
Я вижу Ёжика у входа в метро. Он стоит у стены, переминается с ноги на ногу, пытаясь скрыть волнение, и от этого волнуется еще больше. Подхожу к нему сзади, дотрагиваюсь до плеча – и мы оба хохочем, чтобы снять напряжение, я – его, он – свое. У него лицо то ли грузина, то ли еврея, смуглое, с выразительным носом и немного хищным взглядом. Типичный студент престижного факультета какого-нибудь важного университета, который всем своим видом словно говорит окружающим, что впереди его ждет как минимум пост президента.
– Давно ждешь?
– Да нет, только подошел, – отвечает Ёжик, но его замерзшие руки говорят об обратном.
Мы идем по улице под мокрым снегом, оба слегка не в себе, испытывая неловкость от первого свидания. Вот уж чего не ожидала, что Ёжик поведет меня смотреть новый блокбастер, в котором концентрация взрывов и стрельбы куда выше, чем в настоящем бою. Но затем еще круче… он ведет меня в модное уютное местечко, где обычно заседает золотая молодежь. Там мой застенчивый студент сажает меня за лучший столик у окна, но к этому времени я уже устаю удивляться…
– Тебе здесь нравится? – гордо спрашивает Ёжик.
Еще бы мне здесь не нравилось… каждая девочка мечтает почувствовать себя принцессой. В глубине зала играет саксофон, воздух пропитан напыщенностью и вальяжностью. Здесь я чувствую себя богемной дамой – мне не хватает только мундштука и сигареты, а Ёжику – фрака.
Он садится напротив. Сейчас Ёжик похож на юного банкира: еще без лысины и живота, но уже такой важный, словно его карманы доверху набиты деньгами. Мне как-то неловко делать заказ, мой сегодняшний принц тоже мнется – то ли из-за денег, то ли все еще нервничает. Кое-как мы делаем выбор.
– Ты когда-нибудь была влюблена? – Вдруг ни с того ни с сего спрашивает он.
От неожиданности меня передергивает. Сегодня я уже что-то подобное слышала. Неужели он? Смотрю на Ёжика и пытаюсь представить, как может звучать его голос, если присущей ему манере разговора добавить уверенности и развязности. Нет, Ёжик не мог меня так развести… или все-таки мог?
– Я сейчас вернусь, – говорю я и встаю, чтобы сходить вымыть руки.
Марк идет мне навстречу с улыбкой на идеальном лице. Рядом Ирина в длинном красном платье, словно только что прибыла с церемонии вручения «Оскара». В моей голове в очередной раз мелькает мысль о том, как жалко я выгляжу в своей робкой попытке принадлежать к этому миру модных, богатых и знаменитых. Зато… зато у меня душа красивая! – мысленно кричу я, и самой смешно. Какое жалкое утешение для девушки, возомнившей себя Золушкой. Вернее, Джульеттой…
Ознакомительная версия.
